Демон. Одиночка - Маргарита Блинова

— Курт, — тихо зову я его и зачем-то облизывая верхнюю губу языком.

— Что, Эва? — также тихо спрашивает он.

Из-за разницы высоты ступенек сейчас мы стоим почти вровень друг с другом. И до того близко, что я, наконец, могу разглядеть его лицо повнимательнее.

И почему Курт считает себя старым? У него же не единой морщинки еще нет.

Такие же гладкие, почти идеальные черты, как у Мики. Немного тяжеловатая линия подбородка, темные брови, слегка приоткрытые губы и глаза.

Вот это да!

Раньше мне казалось, что у них с Кристофом и Микаэлем одинаковый сине-зеленый оттенок, но сейчас я вижу, что это не так.

Когда-то давно Авроре подарили на день рождение кулон с небольшим опалом. Помню, как долго вертела его в руках, поражаясь тому, как под разным ракурсом в камне появлялись и исчезали сотни сине-зеленых бликов.

Глаза Курта были именно такими. Казалось они никак не могли определиться с выбором цвета и постоянно менялись, оставаясь издали все такими же сине-зелеными.

Мне почему-то очень хочется коснуться его гладковыбритой щеки, провести указательным пальцам по его губам и дождаться пока он улыбнется и дернется от щекотки.

Тааак, Яблокова! Куда-то тебя не туда занесло!

— Курт, а сколько продлится ваша опека надо мной?

Мужчина хмурит лоб, будто бы вспомнил нечто важное, делает шаг назад, отпускает мою талию, и я готова заорать от злости.

Ну, вот опять, Яблокова! Опять ты все испортила своими вопросами!

Курт делает еще один шаг назад и на ступеньку вниз, все так же не отрывая своего взгляда от меня, и останавливается.

— В идеале, пока не выдам тебя замуж, а там видно будет…

Я сжимаю зубы и отвожу глаза в сторону.

Так значит, надо мной тоже нависло острое желание Курта поскорее сбагрить всех под венец. Может, подговорить Мика свалить в Вегас и тайно обвенчаться?

— Ну, что? Поехали?

Кивнув одновременно и своим мыслям, и Курту, заканчиваю спуск по лестнице и иду следом за мужчиной.

У гардеробной мы притормаживаем. Пока я обуваюсь, Курт вынимает из шкафа шубку, одолженную мне Микаэлем в Питере.

Мда… Яблокова, а ты хоть в курсе, что тебя покупают?

Проигнорировав мужчину, подхожу к шкафу сама и снимаю куртку от костюма, которую покупала только для того, чтобы кататься. Зато покупала сама!

Нахально глядя в глаза лаэрда, надеваю на себя куртку и быстро застегиваюсь.

— Я бы хотел, чтобы ты пошла в шубе.

Ну вот опять. Интересно к завтрашнему дню он перебесится со своим опекунством или не стоит питать ложных надежд на счастливое будущее?

— А я хочу пойти хоть в чем-нибудь своем, — раздраженно рявкаю я. — Или вам стыдно идти рядом со мной?

— Не говори ерунды, — морщит нос Курт. — Просто так теплее.

Я кидаю мимолетный взгляд за окно, где начался очередной катаклизм, и природа захотела порадовать нас в январе месяце внезапной оттепелью.

Вновь поворачиваюсь к мужчине с шубой в руках.

— Курт, вы серьезно?

Буркнув себе что-то под нос, лаэрд откидывает шубку в сторону, быстро одевается сам и первым идет к дверям.

Вот спрашивается, чего это мы такие раздражительные? Надо потом в интернете спросить, бывают у мужчин критические дни или нет.

Плюхнувшись на сидение, немного резче, чем намеревалась, захлопываю дверцу машины, устраиваюсь поудобнее и натыкаюсь на вопросительно взгляд лаэрда.

— Курт, если вы сейчас потребуете, чтобы я пристегнулась, то я точно не выдержу и взорвусь! — рявкаю я.

Ну потому что достал уже!

Боковым зрением замечаю, как синхронно повернули головы уже знакомые водитель и охранник, и резко повернулись обратно, всем своим видом демонстрируя полный пофигизм к ситуации и внезапно настигшую их глухоту.

— Ты сделала то, о чем я тебя просил?

На фоне моей недавней вспышки голос Курта звучит очень спокойно. Я бы даже сказала, непрошибаемо.

Тяжело вздохнув, киваю головой.

— Не волнуйтесь, сделала, — отворачиваюсь к окну. — Прочитанная школьная программа отмечена кружочком.

— Так… Хорошо, — мягко говорит мужчина, — а что с твоими кражами?

— С кражами все хорошо, — все так же глядя в окошко, тихонько буркаю я. — Меня ни разу не поймали, следов я не оставила, так что можете не волноваться — краснеть за меня не придется.

— Придется, — уверенно говорит Курт. — Мы поедем к каждому и извинимся перед лаэрдами, а потом попробуем сделать все зависящее от нас, чтобы утечек больше не было.

Нет, вы слышали, какие мы все из себя правильные? Подумать только, он всерьез считает, что меня можно заставить попросить прощение.

— Воровать плохо, Эва, — менторским тоном напоминает прописную истину мужчина.

— А то я не знаю! — язвительно фыркаю я.

— Тогда почему позволяла УНЗД манипулировать собой?

Я вздыхаю.

— Вам не понять, — непреклонно качаю головой. — О существовании демонов я узнала только полгода назад. В управлении мне скормили прекрасную сказку о захватчиках, шифрующихся под людей и героически отстаивающих права человечества оперативников. Думаете, я не просекла, что все не так просто?

На самом деле я сейчас немного приукрашиваю мои умственные потуги. Первый месяц я пребывала в таком глубоком состоянии шока, что мало что соображала. И да… Поначалу я действительно верила в Воинов Света, противостоящим демонам в нелегкой битве за Землю. Потом восторженный запал пропал, и я увидела всю картинку в целом.

Но… Вот Курту обо всем об этом знать ни к чему. Пусть верит, что я не только школьный минимум освоила.

— Эва, почему ты разрешала себя использовать?

С задумчивым видом начертив на стекле какую-то закорючку, грустно улыбаюсь.

— Так проще, Курт. Когда делишь мир на белое и черное, хороших и плохих, становится намного проще жить, делать выбор и не мучиться угрызениями совести. Когда выбираешь какую-то сторону, все автоматически облегчается. Сразу ясно, что свои — хорошие, а те, что в окопах напротив — бесчеловечные враги.

Лаэрд двигается чуть ближе, осторожно касается пальцами моей руки, затем более смело берет мою руку, переплетает наши пальцы и крепко сжимает.

— А сейчас? На чьей стороне ты сейчас, Эва?

Растерянно смотрю ему в глаза. Что он хочет услышать? Что его заступничество что-то изменило в моем отношении к демонам? Что знакомство с Дамирами пролила свет правды на лаэрдов?

Ну-ну…

— А сейчас, Курт, я разочарованна в обеих сторонах…