Кесаревна Отрада между славой и смертью. Книга 2 - Андрей Лазарчук

Кесаревна Отрада объявилась в Петронелле – в сопровождении каких-то высоких чинов из людей-птиц. Она была теперь единственной законной наследницей. Готовилась её свадьба с Венедимом, и вокруг этого завязывались всяческие интриги…

Страшной смертью умер чародей Якун Виссарион: среди бела дня при скоплении многих людей был разодран когтями невидимого зверя…

Вандо Паригорий медленно гибнет от закупорки кровяных жил: обе ноги уже мёртвые, гниют на живом теле…

На материке началось моровое поветрие, следует ждать и сюда. Крысы начали покидать города…

В местах, из которых выбиты были степняки, находили расчленённые и объеденные человеческие тела.

Конкордийские конники отбили из плена у степняков своего командующего, Демира Иерона, необычным образом сращённого с женщиной…

Четырёхлетний мальчик в недальней деревне Стопида начал прорицать истины…

И так далее.

Скоро всё кончится, вяло думал Алексей.

Осень…

Он сам не знал, откуда эта уверенность.

За эти недели он вновь обрёл утраченный слух и умение подчинять небольших животных. В каком-то смысле он становился прежним.

Только вот – для чего?

Оставалось ждать, ни на что не надеясь.

В один из тихих дней (белесоватое небо и струнки паутин) Алексей сидел в оплетённой хмелем беседке и чистил оружие. "Марголин" разложен был на чистом платке, образуя собой энергичную надпись неизвестными иероглифами. "Шерифф" покоился пока в стороне, обрамлённый заколдованным кругом своих последних шести патронов. Ружейного масла, понятно, в природе не существовало, и Алексей использовал веретённое.

Он заканчивал сборку пистолета, когда за выпущенную далеко отсюда ниточку слуха кто-то зацепился. И тут же, немедленно, его ожгло невидимым хлыстом – несильно, будто от неожиданности у бьющего дёрнулась рука, но он успел с собой совладать.

Алексей торопливо вогнал снаряжённую обойму в пистолет, потом набил барабан "Шериффа". Револьвер он сунул за пояс сзади, пистолет оставил на столе.

Он не знал (не знала и мать), кому из предков, когда и почему пришла в голову эта блажь, – но цоколь беседки был сложен из того самого белого камня…

Минут через пять показался гость.

Фигурой идущий к нему человек был смутно знаком, однако вот лицо, Алексею показалось, он видел впервые.

Вокруг человека будто бы дрожал и переливался воздух…

– Вот и встретились, – сказал человек, почти не разжимая губ. – Как там говорят, на дне Кузни? Если гора не идёт к Магомету…

– …то это фальшивый Магомет, – подхватил Алексей.

Теперь было ясно, почему он не узнал гостя. Потому что – узнал сразу, но не сумел поверить себе. Поскольку слав Апостол давно перестал быть славом Апостолом…

– Как мне называть тебя? – спросил Алексей.

– Зови, как звал прежде, – сказал гость, осторожно присаживаясь на скамью беседки. – Думаю, это правильнее.

– Вот так, да? – удивился Алексей.

Гость кивнул.

– Ну, хорошо… Апостол. С чем пожаловал? Или просто – погостить?

– За советом, – сказал гость. Он посмотрел куда-то через плечо Алексея. Да, подумал тот. Апостолу было двадцать… нет, двадцать один. Этому же – все сорок пять. А внутри… сколько же ты живёшь на свете, Полибий?

И всё же ты просишь называть себя Апостолом…

Долго ничего не было сказано.

– Я пришёл за советом, – наконец медленно повторил гость. Вдруг он заговорил горячо и быстро: – Да, мне гораздо раньше нужно было понять, что и я – фигура на доске, что меня двигают и устанавливают, на меня отвлекают силы врага… и чем больше я выпячивал себя, тем в большей зависимости оказывался… а мои мысли становились чужим достоянием, или вдруг превращались во что-то жуткое, при этом как бы и не меняясь… Чего я хотел? Новой жизни – для себя и людей. Всего лишь новой жизни без страха, жадности и греха. Без разделения на живых и мёртвых. Зачем вообще нужна смерть? Зачем Бог допустил её? Была это ошибка или злой умысел? Но уж никак не благо, что бы ни говорил бедняга Ираклемон. Как он сам боялся умереть…

– Мир без смерти? – недоверчиво спросил Алексей.

– Именно. Не в таком примитивном смысле, как обычно представляют люди: всё остаётся, как прежде, только никто не умирает. Нет, смерть чересчур встроена, вмурована в жизнь, чтобы быть просто упразднённой. К сожалению, именно смерть – единственный подлинный парус нашего мира. Но – можно заново создать мир, где не будет различия между живым и мёртвым, где обновляться будет сам мир, а не живущие в нём… где души будут порхать из тела в тело, никогда не покидая его насовсем… при желании возвращаясь хоть к самому рождению…

– Не понимаю, – сказал Алексей. – Что-то вроде степных царей и наместников? Или…

Гость махнул рукой: не важно. Глаза его были больные. И очень старые.

– Зачем вообще понадобилось… всё это? – продолжал Алексей. – Чем было плохо то, что было?

Уже спрашивая, он сам себе дал ответ.

Смертью. Тем, что в мире властвует смерть.

Да. Это стимул…

Слова чародея прозвучали уже вдогон этому мысленному ответу.

– Я просто не хотел умирать… и я так устал жить среди смертных… среди тех, кто уходит навсегда…

Они надолго замолчали.

– Так что всё-таки произошло? – спросил наконец Алексей. – Что помешало?.. И зачем ты пришёл ко мне?

– Что помешало… Кто-то незаметно подобрался ко мне, оглушил – и забрал себе всё, что я делал. Не знаю, кто. Правда, не знаю. Могу сказать одно определённо: в мире появился чародей, по силам равный Богу – или даже превосходящий его…

Что ж, подумал Алексей. Моя уверенность в этом становится всё крепче…

– А твой Белый Лев? Он его тоже забрал?

– Может быть. Белый Лев пропал. Я хранил его… в тайнике. Но оказалось, что у этого тайника отпирается не только дверца, но и задняя стенка. Забавно, правда? Такой милый пустячок.

– Забавно… Так всё-таки: зачем тебе я?

– Потому что ты сумел одолеть судьбу. Сменить предначертание.

– Теперь остается только узнать, как мне это удалось… Скажу так: я ничего для этого не делал.

– А твоя судьбодержательница не открыла тебе тайну…

– Не открыла. Она сказала, что в этом случае я обрету недопустимое могущество.

– Что ж. Уже одним этим она сказала достаточно много.

– Теперь ты хочешь раскрыть мою тайну и найти способ использовать меня?

Чародей пожал плечами и ничего не ответил.

– Ладно, – сказал Алексей. – Может быть, я соглашусь. Но я должен подробно и точно знать, что это была за история с Белым Львом и посвящением ему?