Смерть приходит в Пемберли - Филлис Дороти Джеймс

Он говорил нерешительно; этот умный, удачливый, даже несколько высокомерный молодой адвокат вдруг превратился в неуверенного и неловкого юнца. И Дарси понимал почему. Элвестон боялся, что его предложение может быть истолковано, особенно полковником Фицуильямом, как хитрость, позволяющая быть поблизости от Джорджианы. Дарси колебался лишь несколько секунд, но этого времени хватило, чтобы Элвестон продолжил:

— У полковника Фицуильяма есть опыт в проведении военно-полевых судов, так что, возможно, вам не нужны мои советы, тем более что полковник в отличие от меня хорошо знает местные проблемы.

Дарси повернулся к полковнику Фицуильяму:

— Думаю, ты согласишься, Фицуильям, что нам пригодится любая юридическая помощь.

— Я не мировой судья и никогда им не был, — заявил невозмутимо полковник, — также не могу утверждать, что редкое участие в практике военно-полевых судов позволяет мне считать себя специалистом в гражданском уголовном праве. Так как я в отличие от Дарси не являюсь родственником Джорджа Уикхема, то у меня нет другого locus standi[8], кроме как в роли свидетеля. А какие советы полезны, пусть решает Дарси. Как признает сам мистер Элвестон, трудно понять, чем он может помочь в теперешней ситуации.

— Думаю, ездить ежедневно из Хаймартена в Пемберли — бессмысленная трата времени, — сказал Дарси Элвестону. — Миссис Дарси поговорила с сестрой, и мы все надеемся, что вы примете наше приглашение остаться в Пемберли. Сэр Селвин Хардкасл может потребовать, чтобы вы не уезжали до конца следствия, хотя не уверен, что это будет справедливое требование: ведь вы дадите показания коронеру. Но не повредит ли долгое отсутствие вашей практике? Говорят, вы очень заняты. Мы не хотим, чтобы вы помогали нам в ущерб себе.

— В течение восьми дней у меня нет дел, требующих личного присутствия, а мой партнер достаточно компетентен, чтобы справиться с текущими вопросами, — ответил Элвестон.

— Тогда я буду благодарен вам за любой совет, какой вы сочтете нужным дать. Юристы, представляющие Пемберли, имеют в основном дело с семейными проблемами — завещаниями, покупкой и продажей собственности, местными разногласиями и, насколько я знаю, совсем не занимаются убийствами, во всяком случае в Пемберли. Я уже написал им о случившемся, и теперь пошлю еще одно сообщение — о вашем участии. Должен вас предупредить, что сэр Селвин Хардкасл вряд ли пойдет на сотрудничество. Он опытный и справедливый мировой судья, подробно вникающий в уголовные следствия, которые обычно перекладываются на деревенских констеблей, и никогда не допускает никакого ущемления своей власти.

Полковник оставил эти его слова без комментария.

— Мне кажется, будет полезно, — сказал Элвестон, — если мы вначале обсудим нашу первую реакцию на преступление, уделив особое внимание кажущемуся признанию подсудимого. Верим ли мы утверждению Уикхема, что, если б он не поссорился с другом, Денни не вышел из коляски навстречу своей гибели? Или он пошел за Денни с целью его убить? Здесь все упирается в характер. Я не знаком лично с мистером Уикхемом, но, как понимаю, он сын покойного слуги вашего отца, и вы знаете его с детства. Считаете ли вы, сэр, и вы, полковник, его способным на убийство?

Элвестон взглянул на Дарси, а тот, немного помолчав, ответил:

— До его женитьбы на младшей сестре моей жены мы много лет почти не виделись, а после этого события — вообще ни разу. У меня осталась память о нем как о неблагодарном, завистливом, бесчестном и лживом человеке. Он красив, умеет вести себя в обществе, дамы его обожают; насколько долго продолжается это обожание — другой вопрос, однако я никогда не видел Уикхема в ярости и не слышал, чтобы кто-нибудь обвинял его в жестокости. Его пороки более низкие, не хотелось бы их обсуждать — ни для кого не закрыт путь к исправлению. Скажу только, что не могу поверить, что Уикхем, которого я прежде знал, несмотря на все его недостатки, способен на зверское убийство бывшего сослуживца и друга. На мой взгляд, он питал неприязнь к насилию и избегал его, когда было возможно.

— Уикхем успешно противостоял ирландским бунтовщикам, его наградили за проявленное мужество. Нельзя упускать из виду его физическую отвагу, — сказал полковник Фицуильям.

— Сомнений нет, — согласился Элвестон, — если будет стоять выбор — убить или быть убитым, он проявит жесткость. Я не хочу бросить тень на его смелость, но война и участие в боях могут даже обычного мирного человека сделать менее чувствительным, и тогда насилие уже не покажется ему отвратительным. Разве не стоит рассмотреть такую возможность?

Дарси видел, что полковник с трудом сдерживает раздражение, которое вылилось и в его словах.

— Никого еще не испортило верное служение королю и отечеству. Если бы вам, молодой человек, довелось воевать, думаю, вы не стали б говорить так пренебрежительно о случаях проявления исключительной храбрости.

Дарси решил, что пора вмешаться:

— Я читал кое-что в газетах об ирландском восстании 1798 года, но заметки были довольно краткими. Возможно, я многое пропустил. При каких обстоятельствах Уикхем был ранен и за что получил медаль? Какую роль он сыграл на самом деле?

— Как и я, он участвовал в сражении 21 июня под Эннискорти, когда мы атаковали высоту и обратили бунтовщиков в бегство. Затем 8 августа генерал Жан Юмбер высадился на берег с тысячным французским войском и направился маршем на юг, к Каслбару. Французский генерал поддержал своих бунтующих союзников в желании создать так называемую Республику Коннахт, а 27 августа наголову разбил под Каслбаром войско генерала Лейка, нанеся унизительное поражение британской армии. Тогда лорд Корнуоллис потребовал подкрепления. Он сосредоточил свои силы между французскими захватчиками и Дублином и заманил Юмбера в ловушку, окружив его вместе с генералом Лейком. С французами было покончено. Британские драгуны атаковали одновременно ирландские войска с фланга и французов, и Юмберу пришлось сдаться. Уикхем принимал участие в атаке, в захвате бунтовщиков и разгроме Республики Коннахт. Тогда пролилось много крови, бунтовщиков выслеживали и наказывали.

Для Дарси было очевидно, что полковник не раз давал эту подробную справку и получал от этого удовольствие.

— И Джордж Уикхем принимал в этом участие? — задал риторический вопрос Элвестон. — Мы знаем, как подавляли восстание. Разве этого не достаточно, чтобы привить мужчине если не вкус к жестокости, то по меньшей мере привычку к ней? В конце концов, мы пытаемся здесь прийти к определенному выводу относительно того, каким человеком стал Джордж Уикхем.

— Хорошим и храбрым солдатом, — ответил полковник Фицуильям. — Я согласен с Дарси: не могу представить его убийцей. А знаем ли мы, как он и его жена жили после того, как в 1800 году он вышел в отставку?

— Он не был принят в Пемберли, и все это время мы не общались, но миссис Уикхем неоднократно гостила в Хаймартене, — сказал Дарси. — Они не преуспели. После ирландской кампании Уикхем стал кем-то вроде национального героя, что давало ему возможность получить хорошую должность, но ее надо было еще постараться удержать. Очевидно, когда мистер Уикхем терял работу и деньги были на исходе, супруги ехали в Лонгборн, где миссис Уикхем с удовольствием навещала подруг, хвастаясь успехами мужа, но эти визиты редко продолжались более трех недель. Должно быть, кто-то регулярно помогал им с финансами, но миссис Уикхем никогда до конца не раскрывала карты, а миссис Бингли, естественно, ее не расспрашивала. Боюсь, это все, что я знаю и, более того, хочу знать.