Алый цвет зари... - Сергей Фадеев

Толян проворно выбрался из квартиры на крышу, снял комбинезон, спрятал его в сумку, оставшись в свитере и джинсах. Спустился по пожарной лестнице и бодро зашагал по ночной улице…

Машина выскочила из-за поворота на огромной скорости, ослепив Боцмана светом фар. Он на миг замешкался, чуть растерявшись. Алексей Снегирев возвращался из казино «Какаду» и был довольно сильно пьян — ему этой ночью здорово везло. Как-никак пять тысяч баксов каждый день не выигрывают.

Какая-то тень мелькнула прямо у капота его «БМВ». Он даже не успел затормозить и не понял, что случилось. Сильный удар, что-то отлетело в сторону, и только тут он нажал на тормоза. Автомобиль занесло. Проехав юзом еще метров десять, он остановился. Алексей выбрался наружу и увидел скрюченную темную фигуру на мостовой. Он похолодел, хмель мгновенно выветрился у него из головы.

«Сбил! Видно, насмерть! Что делать?! — мысли лихорадочно путались у него в голове. — Да что тут думать, надо смываться! Никто же ничего не видел! Машину утром Юрке в сервис! И она — как новая! А этому бедолаге уже не поможешь!»

Снегирев поспешно юркнул в машину и ударил по газам. Автомобиль взревел и умчался.

Боцман был еще жив, когда бомж Ленька Впалый, прозванный так за невероятную худобу, через полчаса наткнулся на него.

— Кажись, сбили?! Видно, кто-то налетел и уехал, сволочь!

Боцман застонал.

— Ты живой, парень?! — поспешно спросил Ленька.

— Уже нет, — едва слышно ответил Боцман. Собрав оставшиеся силы, он прошептал посиневшими губами: — У меня тут кольцо, братан! Мне, видать, не судьба! А ты уж попользуйся! Прощай!..

Перед глазами Толяна возник огромный красный камень, сменивший цвет на более темный. Боцман как-то странно дернулся всем телом, и из уголка рта у него вытекла густая струйка крови…

Леонид Иванович Бобров, а сейчас просто Ленька Впалый, был когда-то вполне благополучным советским гражданином. Даже школу без троек закончил и в энергетическом институте учился. Правда, не сразу его закончил. Любовь тогда закрутил шальную, в институте не появлялся, зачеты не сдал, к экзаменам его не допустили. Ну и потом к следующему семестру, разумеется, отчислили. Загремел Ленька в армию, да еще куда-то на самую границу с Китаем, под Благовещенск, а Надька Ступина, из-за которой все это и произошло, дожидаться его не стала. Красивая была, с огромными карими беспутными глазами, многим парням головы вскружила…

Сильно переживал Ленька невестино вероломство, пытался даже из части бежать. К счастью, поймали его на следующий день, до трибунала дело не дошло, замяли.

Дослужил он кое-как, вернулся в родной двор, устроился на работу, на вечернем отделении в институте восстановился. Чтобы Надьку забыть, очень скоро женился на Верке Тумановой из тридцатого, соседнего, дома, и сын у него через год родился. Институт Леонид с грехом пополам, но закончил, прорабом стал. Квартиру двухкомнатную в Филях в «хрущевке» получил. Казалось бы, жизнь наладилась…

Трудно сказать, какая шлея попала под хвост Надьке, но она вдруг вновь появилась в его жизни, сама бросилась Леониду на шею, а тот не удержался, ушел от Веры, сбежал из дома, бросил семью… Они с Надеждой сняли в Кунцево комнату. Надежда уже сильно пила, Ленька вместе с ней приобщился к этому делу. На работе начались неприятности, он переходил с места на место, нигде подолгу не задерживаясь. Однажды упал с лесов, сильно разбился. Левая нога после этого у него стала сохнуть. В организме, очевидно, тоже что-то надорвалось, ослаб он как-то, сильно похудел…

Ну а Надьке здорового мужика подавай! Короче, выгнала она Леонида. Вера его не приняла, алиментов он не платил. Выписала его бывшая жена из квартиры. Так и покатился Леонид Иванович Бобров по наклонной. В рыночные отношения он не вписался. Мать его давно умерла, Надька, лярва чертова, совсем скурвилась, а потом исчезла — как сквозь землю провалилась, где-то рос сын, но отца он практически не знал, тот для него был чужим человеком…

Так остался Леонид совсем один. Он научился ночевать на вокзалах, а потом и до свалки докатился. Жил в лачуге из картонных ящиков и жести…

Ленька осмотрелся по сторонам. Никого. Мужик-то, кажись, отмучился, отдал богу душу! И что теперь делать?! Разбираться с милицией Впалому вовсе не хотелось. Шмонать трупы — этого он не умел… Не фраер же!

— Что-то этот бедолага о кольце говорил… Где-то здесь оно. Вроде как завещал он его мне… — размышлял Леонид. Тут он обратил внимание, что правая рука покойного сжата в кулак… С трудом ему удалось распрямить пальцы…

— Так, есть, вот оно! Какое здоровое! Красный камень! Кажись, рубин! Ну, парень, спасибо тебе. Если по-умному провернуть, на такой камень можно и документы выправить, и квартиру купить! Ох, спасибушки, мужик! Ну ты дал, мужик. Жалко тебя. Пусть земля тебе будет пухом! Спи спокойно! — шепотом бормотал бродяга то, что ему приходило на ум. Странные чувства бередили Ленькину душу. Жалость, сострадание смешивались с радостью, надеждой и страхом. Да, страхом, потому что жизнь научила его понимать: богатство вызывает зависть, а зависть может привести к чему угодно, вплоть до поножовщины и смертоубийства.

Леонид закрыл покойному глаза, трижды его перекрестил, прочел несколько строчек из «Отче Наш», которые с детства помнил наизусть, бабушка Таня научила, постоял с минуту у трупа в скорбном молчании… И засеменил прочь… Ночевку он наметил недалеко отсюда, на улице Обручева. Там в двадцатом доме, в третьем подъезде был давно сломан кодовый замок, и дверь на чердак очень легко отпиралась…

За дверью стоял очередной гость — мужчина в темном костюме с небольшим черным кожаным портфелем в руке. Вид респектабельного джентльмена внушал полное доверие, поэтому Петр молча открыл и знаком предложил незнакомцу войти в квартиру.

Тот, слегка поклонившись, переступил порог и тут же, не дожидаясь вопросов хозяина, представился:

— Василий Андреевич Стволянинов, доктор наук, коллекционер. Вот, собственно говоря, моя визитка. Он протянул красивую, с тиснением, визитную карточку, на которой перечислялись многочисленные научные титулы ученого-геммолога.

— Весьма польщен! — в тон посетителю торжественно объявил Петр. — Чем обязан? Впрочем, догадываюсь…

— Да, разумеется, — несколько суетливо заговорил Василий Андреевич, — мы не могли не догадаться… В кругах коллекционеров новости распространяются очень быстро… А тем более, если они носят сенсационный характер…

— Давайте пройдем вот сюда, в комнату, и поговорим. Только не пугайтесь, там у меня собралась небольшая компания.

Петр провел гостя в гостиную и громко объявил:

— Позвольте представить ученого-геммолога, доктора наук, видного специалиста и коллекционера Василия Андреевича Стволянинова!

Присутствующие с любопытством уставились на гостя.