Золотой жук мисс Бенсон - Рейчел Джойс

– Одни его крылья, жесткие, называются «надкрылья»; они, словно щит, прикрывают вторую пару тонких летательных крыльев. Когда жук хочет взлететь, он сперва приподнимает и раскрывает надкрылья, а потом уже развертывает полупрозрачные летательные крылышки. Ничто на свете не способно свернуться так плотно, как эти тонкие крылышки.

– Какая вы умная, Мардж!

– Но летать с помощью одной лишь пары крыльев жук не может. Ему непременно нужны обе пары. Твердые надкрылья как бы заботятся о сохранности второй, более сложной и уязвимой пары летательных крыльев. У бабочек все гораздо проще.

Инид глубоко вздохнула, но слов никаких не произнесла. Потом, помолчав, все же сказала:

– Послушайте, мне очень жаль, но вам придется раздобыть себе новую помощницу.

– Значит, вы совершили путешествие на другой конец света, чтобы осесть в этом лагере? – И Марджери обвела рукой ряды бараков и раскаленную, как сковорода, дорогу между ними. Мимо прохромала еще одна шелудивая собака.

Но Инид заявила, что никаких уговоров даже слушать не будет, потому что давно все обдумала, а Тейлор сумеет ей помочь и обеспечит ее жильем, просто пока он дожидается оформления необходимых документов. А как только документы будут получены, они оба сразу же покинут лагерь Вакол.

– Неужели вы действительно собираетесь строить жизнь с этим Тейлором? – удивилась Марджери. – Это ведь все равно что сожительствовать с Биллом Сайксом![20]

– Кто это, Мардж?

– Один человек. Из книги. И весьма неприятный.

Они прошли мимо женщин, устроившихся в тени под стеной барака на вынесенных из дома стульях и опустивших ноги в огромное общее корыто с водой. Женщины, задрав платья выше колен, весело над чем-то смеялись, а увидев Инид, стали махать ей, предлагая к ним присоединиться и вразнобой крича: «Ну и жара сегодня!» Инид тоже им помахала и крикнула в ответ, что занята: провожает свою подругу Мардж, которая работает в Музее естественной истории. Женщины, разумеется, тут же заорали: «Привет, Мардж из Музея естественной истории!»

И Марджери с Инид потащились дальше.

– Инид, – начала было Марджери, – а как насчет…

Но Инид тут же ее прервала:

– Насчет того, как я сумела попасть на борт «Ориона» в Тилбери? Просто спрятала в бюстгальтере немного денег. Так и сумела.

Несмотря на жару, Марджери была вынуждена снова остановиться. Она и сама не знала, что хуже: совершенное Инид преступление или то, что подкуп оказался вполне приемлемой альтернативой британскому паспорту.

– Но все-таки почему, Инид? – спросила она. – Почему вы не хотите…

– Потому что я не та женщина, которая вам нужна. Со мной вы только в беду попадете. Так что забудьте меня, Мардж. Начните все сначала.

Они уже почти дошли до ворот. Впереди уже виднелся тот высокий забор. Вырвав листок из записной книжки, Марджери написала адрес порта.

– Гидросамолет, его здесь летающей лодкой называют, вылетает завтра в восемь утра. Но приехать нужно заранее, чтобы успеть взвеситься. Хотя у вас, по-моему, вес будет допустимый даже со всеми вашими чемоданами: вы ведь такая маленькая. Правда, общий вес там не должен превышать двести двадцать один фунт, так что, если честно, вы вполне можете лишиться своей шубы.

Инид взяла листок с адресом и долго на него смотрела, словно и впрямь обдумывала, не переменить ли ей свое решение. Потом быстро сказала:

– Ну, мне пора. Тейлор не любит, если я долго где-то шатаюсь.

– Но как же ваш муж, Инид?

Инид не ответила. Но когда она вновь подняла на Марджери глаза, лицо ее было искажено гримасой невыносимой боли.

– Слишком поздно, Мардж. Нечего об этом и говорить. И потом, у Тейлора есть револьвер, а сам он не из тех, кого можно запросто бросить.

При этих словах Марджери вновь охватило уже знакомое тяжелое чувство – словно душу ей доверху наполнили густой жидкой грязью. Так что остаток пути они прошли, не сказав друг другу ни слова. Упоминание о револьвере сразу направило их разговор в какое-то совершенно иное русло. И Марджери не могла придумать ничего, столь же весомого, чтобы вернуть Инид обратно. У ворот они обменялись вежливым рукопожатием, точно едва знакомые люди. И Марджери, вытащив из сумочки пачку туристических чеков, сунула их Инид.

– Вот. Возьмите, пожалуйста.

– Но вы ведь уже заплатили мне, Мардж!

– Инид, пожалуйста, возьмите эти деньги. Не следует вам, женщине, оставаться здесь без гроша в кармане.

Инид снова попыталась возразить, но Марджери, не слушая ее, резко повернулась и пошла к воротам. Лишь оказавшись по ту сторону ограды, она услышала, как Инид зовет ее: «Мардж!» – и остановилась.

– Мардж! Спасибо вам! Я просто поверить не могу, что вы специально приехали сюда, чтобы меня найти! Никто никогда так ко мне не относился! Удачи вам! И непременно найдите вашего жука!

Инид все еще продолжала цепляться за проволоку, смеясь и посылая воздушные поцелуи, но Марджери, вконец измученная жарой и этим свиданием, побрела прочь, не оглядываясь, хотя на душе у нее кошки скребли. Она поняла, что весь день колесила по городу и в конце концов забралась так далеко, в лагерь Вакол, с единственной целью: чтобы попросить Инид вернуться и помочь ей. А ведь на самом деле это она должна была помочь Инид; она должна была спасти Инид из лап этого Тейлора. Да, она дала Инид денег. Но чувствовала, что в данных обстоятельствах от нее требовалось нечто большее. И Марджери снова вспомнила то утро, когда у Инид случился выкидыш, а она, лишь взглянув на нее, в панике сбежала. Наверное, думала она, я всегда смотрю на жизнь как бы сквозь стеклянную стену, сплошь покрытую пузырьками и трещинами и от этого ставшую почти непрозрачной, а потому почти никогда и не могу как следует разглядеть то, что находится по ту сторону стены; а если мне это все-таки удается, то обычно бывает уже слишком поздно. И она почему-то вспомнила тех женщин, что сидели, опустив ноги в большое общее корыто с водой, и позавидовала тому, как легко и просто могли эти женщины сесть вот так, рядышком, словно не имели друг от друга никаких секретов. И в душе Марджери вдруг возникла странная ноющая боль, и она догадалась: ей больно потому, что сама она никогда не сможет стать такой, как те женщины. И для них она всегда будет аутсайдером.

Из клубов пыли вынырнул автобус, и Марджери, садясь в него, даже не поблагодарила водителя, который с ней поздоровался и пожелал ей приятной поездки; она просто заплатила за билет и постаралась поскорее найти свободное место. Она все время думала о том, что Инид, наверное, возникла в ее жизни лишь для того, чтобы ее растормошить, растревожить, а потом уйти. И теперь, после ее ухода, жизнь стала казаться Марджери еще более пустой и жалкой, чем прежде. Она попыталась открыть окно, но это ей, разумеется, опять не удалось, и весь обратный путь она страдала от невыносимой жары и духоты.