Добрая фея - Фрида Митчелл

Она поймала себя на мысли о том, что он ни разу даже не заговорил об умершей дочке. Он никогда не пытался завести о бедняжке разговор, потому что Айрин была ему безразлична.

— Дай мне шанс, и я тебе докажу, что ты заблуждаешься!

Хилари обернулась к Бриджит, молча наблюдавшей эту сцену, и ледяным голосом сказала:

— Я не знаю, какие цели вы преследовали, приглашая этого человека сюда, мадам Буше, и что он вам наговорил, убеждая вас поступить таким образом, но он для меня больше не существует. Он просто мертвец, зарытый на шесть футов в землю. — Она вновь взглянула на бывшего супруга. — Никаких шансов у тебя больше нет! Последние месяцы я тебя ненавидела, но сейчас поняла, что ты не стоишь даже этого. Так что советую вернуться к Мьюриел. Развод вступил в силу, тебя уже ничто не ограничивает в твоих поступках. Можешь блудить открыто. Желаю успеха, вы с ней одного поля ягодки.

— О каком разводе речь?! — Бриджит гневно посмотрела на Макса. — Вы говорили, что она ваша жена!

Хилари не могла больше это терпеть, ее трясло и подташнивало. Но Макс не должен заметить ее состояния. Она ошеломила его своим заявлением, это написано на его искаженном лице. Но лучше было сохранить внешнее спокойствие, иначе он никогда не уберется прочь. Стоит лишь ему заметить ее малейшую слабость, как он ухватится за нее и попытается использовать в своих интересах. А Хилари не хотелось даже смотреть на бывшего мужа, так он ей опостылел.

— Значит, вы задумали выставить Хилари в неприглядном свете, Бриджит? — зловеще осведомился Генри. — Хотели представить ее сбежавшей женой, изменницей? Не будь вы моей тещей, я бы никогда в жизни даже не посмотрел в вашу сторону. Что же до вас, — сжав кулаки, он с решительным видом шагнул к Максу, — ваше время истекло.

— Подумай о Доминико, Генри! — вскричала Хилари, повисая у него на руке.

Но Макс уже улепетывал прочь, испугавшись одного вида хозяина виллы.

Он исчез из моей жизни навсегда, с облегчением поняла Хилари, провожая его задумчивым взглядом. Как я могла так ошибиться? Правда, я была совсем молодой и наивной, когда Макс вторгся в мою жизнь и ослепил своей внешностью и манерами. У него был неплохо подвешен язык, имелся актерский дар, он умел очаровать. Макс заморочил мне голову так, что я стала черное принимать за белое.

— Так мне тоже уйти, Генри? — ледяным тоном спросила мадам Буше, надменно распрямив спину и вскинув подбородок.

Хилари мысленно отметила, что выдержки и умения держаться этой женщине не занимать.

— Как решит Хилари, — ответил Генри, демонстративно обнимая гувернантку за талию.

Хилари была благодарна ему за то, что он помог ей устоять на ногах. Падать в обморок перед Бриджит Буше не входило в ее планы. Но и становиться причиной семейного раздора ей тоже не хотелось, поэтому она сделала глубокий вдох и спокойно сказала:

— Оставайтесь, конечно, мадам Буше. Доминико будет вам очень рад.

Бриджит не привыкла ни перед кем извиняться, но в этот момент была близка к такому поступку. Лицо ее заметно смягчилось, она кивнула и, опустив глаза, не спеша удалилась. Она проиграла этот бой, и все это поняли. Генри тихо сказал:

— Что ж, мне кажется, отныне жизнь станет значительно легче. — И многозначительно посмотрел теще вслед.

А Хилари подумала, что в ее жизни это ровным счетом ничего не изменит. Рано или поздно ей придется расстаться и с Генри, и с Доминико и пойти своим путем, хочется ей того или нет. Она только что лишний раз убедилась, что любовь подобна минному полю, по которому влюбленному суждено пройти с завязанными глазами. Она жестоко поплатилась за слепое увлечение Максом Майлзом и теперь залечивает раны. Но совершить душевное самоубийство сознательно…

— Выступление фокусника окончилось, — сказала Хилари, осторожно высвобождая руку из-под локтя Генри.

Да, фокусы закончились, волшебство исчезло, и яркий, красочный мир сразу же стал скучным и серым.

Следующий месяц выдался тяжелым, пожалуй, даже очень тяжелым. Генри возвращался на виллу только на выходные, а за последние две недели вообще ни разу не дал о себе знать: где-то, видимо, возникла критическая ситуация. В его отсутствие боль в сердце Хилари не утихала, а нарастала, хотя объективных причин для волнений на вилле вроде бы и не было. Отсутствуя на вилле физически, Генри, тем не менее, незримо все же присутствовал: в своих многочисленных портретах и фотографиях в разных комнатах дома, в особом, присущем лишь одному ему, духе, царящем повсюду, и даже в лице Доминико — маленькой копии своего папы. Все это осложняло жизнь Хилари. Она постоянно вспоминала и думала о Генри, постепенно приходя к выводу, что роль гувернантки Доминико ее уже не устраивает.

Но как расстаться с мальчуганом, к которому она прикипела сердцем? От этого вопроса ее начинало мутить. Преподаватель колледжа, в котором Хилари училась, предупреждал своих студентов об опасности привыкания к какому-то одному воспитаннику. Увы, с Доминико вышла именно такая история, и Хилари не могла ничего с этим поделать. Этот ребенок не только внешне напоминал ей его отца, но и сам был очаровательным созданием. Как и все дети, он иногда капризничал и грубил, устраивал разные проказы. Однако характер у Доминико был добрый и мягкий, и малыш завоевал сердце Хилари. Вот такая получилась история.

Она рассеянно наблюдала, как мальчуган кувыркается на траве, играя с котенком. Маленькая Королева гоняла мячик, купленный Хилари, чем приводила Доминико в восторг. Хилари невольно улыбнулась, глядя на эту умильную картину.

Они сидели на газоне возле дома, в тени деревьев, обрамляющих розовый сад, — гордость и отраду Поля. Воздух был насыщен густым, дурманным ароматом цветов, над которыми деловито жужжали шмели и пчелы. Все дышало летним зноем и ленивым покоем. Одной только Хилари не сиделось на месте, она беспокойно ворочалась в шезлонге.

Снова и снова она думала, что ведет себя глупо, фактически способствует торжеству Макса. Да, он оказался предателем и бессердечным обманщиком, но, если позволить обиде и боли, причиненным им, остаться в ее сердце навеки, он выйдет победителем в этой жизненной драме. Так ей говорил разум. Но сердце считало иначе! Не подвластное здравому смыслу, оно утверждало, что Генри не такой, как Макс, а порядочный и добрый. Виной смятения Хилари был страх, именно он омрачал ее существование, это давно следовало понять. Поэтому и получалось так, что чем больше она думала о своей любви к Генри, тем хуже ей становилось.

Хилари тяжело вздохнула и откинулась на подушки, закрыв глаза. Она не высыпалась, ела без аппетита, короче, превратила свою жизнь в ад. Она ненавидела себя.

Накануне Хилари написала своему работодателю заявление об увольнении. Сейчас оно лежало на трюмо в ее комнате. Хилари решила остаться на вилле, пока Генри не найдет ей подходящую замену, и расстаться с ним после этого навсегда. Моник говорила, что ее сыну нужна женщина, способная сделать его счастливым, а Хилари знала, что не годится на эту роль. Она чересчур ревнива и подозрительна, к тому же не склонна рассказывать о себе. Ее суеверный страх перед возможным повторением пережитой однажды трагедии сделает их супружество невыносимым. Нет, это не для нее! Лучше отдать заявление и не мучиться.