Безупречная жена - Стефани Лоуренс

Пальцы Филиппа с силой сжали ее руку. Готовый уже расслабиться, он вдруг застыл. Его лицо выражало сильнейшее потрясение и одновременно недоверие.

– Наконец-то?

Она неясно махнула рукой:

– После.

– После чего?

Она поморщилась:

– Я думала после того, как вернемся из Лондона.

– Значит, подумайте еще раз! – Филипп резко встал. Я не позволю вам порхать, как птичка, по лондонским бальным залам и привлекать к себе внимание мужчин! Вы будете под лучшей защитой, принятой в высшем свете, – под защитой помолвки. Мы объявим о ней завтра – я дам сообщение в газету, как только доберусь до города.

– Завтра? – Антония в изумлении уставилась на Филиппа. – Это невозможно!

– Невозможно? – Филипп возвышался над ней, точно башня, выражение его лица становилось все более устрашающим.

Антония воинственно вздернула подбородок и посмотрела ему в глаза.

– Невозможно, – повторила она и увидела, как его глаза потемнели, пальцы судорожно сжали ее ладонь. – Я так надеялась, что вы поймете. – Ее грудь словно зажало в тисках. Нахмурившись, она опустила глаза и невидящим взглядом уставилась на его галстук. – Нет, вы понимаете, конечно же понимаете! Так почему же вы так говорите? Почему так ведете себя? Почему вы этого не видите?

На мгновение Филипп зажмурился. Затем, открыв глаза, он сделал глубокий вдох и заставил себя выпустить ее руку.

– Боюсь, моя дорогая, вы окончательно сбили меня с толку. Я не имею ни малейшего понятия, о чем вы говорите. Что я должен видеть? И как это делает нашу помолвку нежелательной?

Антония моргнула.

– Я вовсе не утверждала, что наша помолвка нежелательна. Я сказала, что нежелательно объявлять о ней до возвращения из Лондона.

Филипп поморщился; напряжение, сковавшее его мускулы, постепенно уходило.

– Давайте проверим, правильно ли я вас понял. Вы согласны выйти за меня замуж, но только в том случае, если мы не станем рассказывать о помолвке до возвращения в поместье. Так?

Антония зарделась.

– Если… я имею в виду… – она скрестила руки на груди и подняла подбородок, – если вы все еще захотите, чтобы я стала вашей женой.

– Это – хвала небесам! – даже не обсуждается. – Сверля взглядом ее раскрасневшееся лицо, он принялся мерить шагами террасу. – Будьте добры, вбейте себе в голову, что я непременно женюсь на вас. Будь моя воля, я бы это сделал сейчас же! Тем не менее общество и законы требуют, чтобы между предложением и свадьбой прошел определенный промежуток времени. Именно поэтому я планировал, – прищурившись, он впился в нее взглядом, – объявить о нашей помолвке немедленно, с тем чтобы мы могли пожениться сразу, как вернемся в Рутвен-Мэнор. А сейчас вы заявляете мне, что это невозможно!

Антония твердо настаивала на своем:

– Теоретически это возможно, но все равно все происходит слишком быстро!

– Слишком быстро?! – Филипп уже почти рычал.

Прикрыв ушки ладонями, Антония кивнула:

– Да, для меня это слишком рано. Поймите меня правильно, Филипп. Вы ведь знаете… что… – Она сосредоточенно нахмурилась, подыскивая верное слово, чтобы деликатно намекнуть на то действие, которое он оказывает на нее. – Вы знаете, как я реагирую на вашу близость. А я даже не знаю еще, как вести себя в высшем обществе! Мне еще предстоит многому научиться. Но если мы будем помолвлены, у меня ничего не получится.

– Почему? – насупился Филипп. Он продолжал расхаживать взад-вперед. – Какая разница, помолвлены мы, женаты или вообще едва друг друга знаем?!

Антония упрямо приподняла подбородок.

– Вы и сами прекрасно знаете какая. Если мы поженимся или объявим о помолвке, весь свет – особенно леди – будет ожидать от меня правильного поведения. От той девушки, которую вы выберете себе в жены, все будут ожидать настоящего совершенства в делах такого рода.

Она поискала его взглядом и пристально посмотрела ему в глаза.

– Вы также знаете, что у меня совсем нет опыта – только несколько приемов в Йоркшире. Вряд ли этого достаточно, чтобы, как вы сами выразились, порхать по бальным залам. При первом же препятствии я непременно споткнусь. – Она криво улыбнулась. – Вы сами знаете, что я опозорюсь. Если говорить образно, я очень плохо держусь в седле и точно не смогу взять барьер.

Филипп замедлил шаг и через какое-то время остановился. Он свел брови на переносице.

Антония мягко и терпеливо смотрела на него.

– Вы же сами говорили, что нужна практика, прежде чем брать в руки хлыст. И здесь то же самое – сначала нужно потренироваться быть вашей женой и только после этого выходить замуж.

Филипп поморщился и перевел взгляд вдаль. По его мнению, Антония прекрасно держится на публике; ее врожденные способности, естественная прямота, открытость и честность помогут ей занять видное положение в свете. Она образцово вела себя на деревенском празднике. Но, видимо, по ее мнению, этот успех вряд ли можно сравнивать с изысканными балами, где крутятся самые сливки светского общества, и он не мог с этим не согласиться.

Такой неуверенной в себе Антонии Филипп еще не знал. Он тут же почувствовал настоятельную потребность утешить ее, заверить, что все будет хорошо, согласиться с ее планами. Он бросил сердитый взгляд на лужайки.

– Все поймут, что раз вы родом из Йоркшира, то будете вести себя соответственно.

– Вот именно! – кивнула Антония. – И как только мы объявим о помолвке, все будут следить за мной, словно ястребы, и смаковать каждую ошибку, которую я допущу. А если меня представят свету как племянницу вашей мачехи, я не привлеку к себе особого внимания, только естественное любопытство. И тогда я смогу спокойно понаблюдать и научиться тому, как подлинно светские леди ведут себя на публике, не давая повода для колкостей и осуждения.

Филипп молчал; предвкушая победу, Антония поднажала:

– Вы же знаете, что я говорю правду! В глазах общества отсутствие должного воспитания не является извинением для неуклюжего поведения.

– Вы не сможете что-то сделать неуклюже, даже если очень постараетесь.

Антония полыценно улыбнулась:

– Всякое может случиться. – Она уже успокоилась и теперь украдкой изучала его профиль, мощные плечи. Выпрямившись и сделав глубокий вдох, она приступила к главному: – Я так понимаю… ваши представления о безупречной супруге включают в себя многое: вести хозяйство, выступать в качестве хозяйки в городе и здесь, в поместье, и… и… – Сделав еще один вдох, она затараторила: – Короче говоря, она должна выполнять все функции, предписанные светским обществом.

– Мне нужна ваша дружба, Антония. – Это и многое другое. Филипп продолжал блуждать взглядом по полям, не желая, чтобы она заметила в его глазах хоть искру обуревавших его эмоций.