Дикая и опасная - Кира Стрельникова

Сильные пальцы легли на подбородок, проведя по губам, и я отчего-то зажмурилась. Внутри все перемешалось. Пытаясь справиться с сильным волнением и одновременно злясь на себя за столь сильные эмоции, я тщетно искала хоть малейшую возможность разрушить странное очарование момента, убрать это новое и пугающее ощущение — то, что я девушка, а рядом привлекательный парень, который не собирается делать мне ничего плохого. Теплые, мягкие губы коснулись моих, только теперь они были настойчивее, как и язык Вердена, заставляя раскрыться навстречу и открыть наконец рот. Ну… я ж пришла чему-то научиться, да? Так какой смысл сопротивляться и устраивать показательные выступления упрямства и собственной глупости? Я застыла, пока Тим медленно изучал — по-другому не сказать — открывшиеся просторы, и чутко прислушивалась к себе, чтобы вовремя уловить даже малейший отголосок того, что происходящее мне неприятно или не нравится. Ничего такого не было. Температура тела медленно повышалась, суматошное сердце мешало нормально дышать, прыгая по всей грудной клетке, а я уже сама потянулась к Вердену, пытаясь что-то там неумело изобразить в плане ответного поцелуя. Белобрысый отстранился, тихонько фыркнул, и его руки легли на мои плечи, начав неторопливо стягивать свитер.

— Сонь, расслабься, — раздался тихий, успокаивающий шепот. — Все нормально будет…

Шутник, да, расслабиться?! Не получалось, хоть убей. Сорвавшиеся с цепи эмоции, объединившись с инстинктами, пугали до чертиков силой ощущений, и я никак не могла с этим справиться. М-да, реакция девственницы во всей красе… Но я молча позволила Тиму снять с меня свитер — на мне осталась только рубашка. Однако глаза на него так и не смогла поднять, все-таки чуть отвернув в смущении голову. Он взял за руку и потянул за собой к кровати — чей-то голос внутри истерически пропищал: «Э-эй, так быстро?! А как же прелюдия там и все такое?..» Подумала, что, если начну ржать как ненормальная, ничего не получится, а второй раз вряд ли наберусь смелости прийти. Или сейчас, или никогда. Так что жестко задавила неизвестного паникера, тем более что меня просто усадили на край кровати, правда, между раздвинутых ног, спиной к Вердену. Руки Тима обвились вокруг талии, заставив откинуться ему на грудь, и на мгновение я почувствовала себя неуютно — дал знать о себе тот проклятый дворик и жесткая скамейка под спиной. Я напряглась, стиснув зубы, и попыталась выпрямиться.

— Ш-ш-ш, — тут же успокаивающе произнес Верден, и шеи коснулись его губы, такие же мягкие, но уже горячие. — Сонечка, тише… Тебе же так удобнее?

Осознала, что он прав — видеть сейчас лицо Тима хотелось меньше всего. Пусть все останется пока так, на уровне ощущений, потому что, если посмотрю в его глаза, боюсь увидеть там что-нибудь… ненужное. Да и я сама начала бы капитально смущаться, что сейчас вообще лишнее. Верден продолжал неторопливо целовать шею, помогая себе языком, и я даже не заметила, в какой момент «поплыла», прикрыв глаза и откинув голову ему на плечо. Вот уж не думала, что от простых прикосновений к коже у меня башню снесет, да еще так далеко. Свое тело я уже не контролировала, а только пыталась беспомощно осознать, что же, что же такое происходит, отчего хочется выгибаться, и одежда вдруг становится жутко неудобной, потому что в ней ужасно жарко. И спокойное дыхание превращается в тихие судорожные вздохи, периодически срывающиеся на всхлипы.

Ладони Вердена скользнули под рубашку, оказавшись неожиданно прохладными, и это слегка отрезвило, вернув меня в реальность. Проклятое сознание вместе с тараканами никак не желало отключаться, ехидно комментируя: «А вот сейчас, дорогуша, тебя разденут…» Кажется, я опять замерла, настороженно ожидая дальнейших действий Тима.

— Со-о-онь, — протянул он шепотом, и его ладони медленно поднялись вверх, задирая ткань. — Ручки подними…

Не дав мне осознать, о чем просит, ушлый альбинос слегка сжал зубами мочку моего уха, отчего я чуть не взвилась, разом позабыв про страхи и сомнения. Без шуток, меня будто током несильно тряхануло, я аж охнула, стиснув кулаки и не зная, как сдержать шквал обрушившихся эмоций. Зачем сдерживать? Потому что панически не хотелось утонуть в нем с головой, перестав контролировать окружающее, содрать с себя последние щиты, остаться мягкой, ранимой, такой, какой и наедине с собой не бывала… Потому, что тут не было места притворству: или такая, какая есть, или вообще не стоило затевать все это. Это даже доверием-то не назвать, это что-то глубже, и оттого еще более пугающее. Нет, не подобрать слов, не могу.

— Умница… — прошелестел Верден.

Ой. Пока я тут занималась сеансом психоанализа с собственным сознанием, Верден успел-таки стянуть с меня рубашку, и его ладони легли на мою не шибко большую грудь, прикрытую тонким кружевом белья. Я вздрогнула, ухватив его за запястья, сердце гулко колотилось о ребра, и приходилось часто сглатывать пересохшим от волнения и страха горлом. Только страха не иррационального, а вполне конкретного. Страха позволить продолжить этому человеку и дальше изучать мое тело, его слабые места и вместе с одеждой снимать с меня последнюю защиту.

— Сонь… — хриплый, проникающий в каждую клеточку голос, и у меня вырвался глухой стон, полный тихого отчаяния, я почувствовала спиной, как тяжело, неровно билось его собственное сердце. — Ручки убери…

Не имея сил ответить, мотнула головой, и тогда он начал осторожно поглаживать большими пальцами грудь поверх бюстика, задевая край открытой кожи, отчего мурашки уже не переставая гуляли от затылка до пяток. Я ежилась, позвоночник вдруг сделался гибким, тело мягко прогибалось под лаской, желая продолжения и полностью игнорируя сигналы растерянного сознания не поддаваться. Время остановилось, застыло каплей янтаря, а я в каком-то сладком оцепенении отметила, что пальцы Тима сдвинули кружево и с каждым движением опускали его все ниже, пока не добрались до напряженных, ноющих сосков. Осторожно обвели, чуть сжали, и я зашипела сквозь стиснутые зубы, погребенная под очередной лавиной ощущений.

— М-м-мать… — вырвалось у меня.

Уже не думалось, что и зачем делает Тим, я сражалась с тяжелым приступом стеснения, так и не убрав судорожно стиснутых на его запястьях пальцев.

— Мешает, — выдохнул вдруг он и на мгновение отстранил меня, легко стряхнув мои руки.

Тихий щелчок, и белье полетело на пол, а спустя пару секунд, когда меня снова прислонили к груди, я обнаружила, что Верден ухитрился и с себя стянуть футболку.

— Вот та-а-ак… — Его ладони мягко провели по моей обнаженной груди, слегка сжали и медленно поползли вниз, по животу.

Сволочное сознание взвыло сиреной. Кажется, я впилась ногтями в его руки, но тут Тим сжал кожу под ухом зубами, и звук, вырвавшийся у меня, иначе как мявканьем не назвать. Вампир, точно. Пока я хватала ртом воздух, подбирая выраженьица покрепче, Верден быстро расстегнул пуговицу на моих джинсах, и тихий шелест молнии набатом прозвучал в ушах. Я стиснула колени, дыша, как после стометровки, и пискнула:

— Нет!..

— Да, — снова хриплый шепот, сорвавший на фиг все предохранительные клапаны в моем сознании. — Сонечка, ножки раздвинь… — ласковая просьба, в которой звучало слишком много повелительных ноток, и противиться им практически не осталось сил.