Секрет зеленой обезьянки - Екатерина Вильмонт

– Митька, ты гений!

– Да нет, просто это первое, что пришло мне в голову.

– Тогда мы отсюда пойдем с тобой прямо на вокзал, явозьму деньги и потом отдам их Матильде.

– Хорошо, вдвоем спокойнее.

– Это точно. Знаешь, как мне было страшно, когда ябежала туда за деньгами.

– Ася, а может быть, стоит все-таки обратиться вмилицию?

– Мить, и это ты говоришь? Мы же решили дождатьсяФедора!

– Да, только надо быть осторожными.

– Это я понимаю. И Матильда тоже.

– А кстати, после этой вашей инсценировки она замок надвери поменяла?

– Нет. Ой, какого же мы маху дали!

– Да уж! Это ваше счастье, что Степанида не сообразила.

– Просто мы в тот день повели ее к маме в театр, и онаобо всем на свете позабыла. А мы с Мотькой, конечно, коровы!

– Не спорю, – засмеялся Митя. – Кстати, отеатре… Неужели ты во всех этих странных случаях подозреваешь Машу Додонову?

– Мить, я не знаю. Но ты сам посуди. Матильда у нееотбила роскошную роль!

– И что? Она, по-твоему, сразу решила ее отравить илипришибить сосулькой?

– Ну, сосулька, может, и случайность. С отравлениемвообще ерунда, а вот красная иномарка точно летела прямо на нас. Если бы там небыло подворотни, в которую мы метнулись, нам был бы каюк! Можешь мне поверить!И что самое интересное, что и я и Матильда узнали машину, причем несговариваясь!

Эта мысль только сейчас созрела у меня в голове.

– А за рулем была женщина?

– Не знаю, я не видела!

– Не могу себе представить, чтобы Маша пошла на такое,даже из-за самой лучшей в мире роли. Вот не могу, и все!

– Но я же не утверждаю, что это она… Я просторассказываю тебе все, как на духу. А вообще, мне это надоело. Давай поговорим очем-нибудь другом!

– Например?

– Например, о тебе!

– А что обо мне говорить?

– Ты еще играешь в брейн-ринг?

– Конечно! Я теперь уже во взрослой команде университета.

– А по телику тебя показывали?

– Да! Два раза!

– Здорово! Скоро будешь такой же знаменитый, как Друзьи Поташев!

– А ты откуда их знаешь?

– У нас в Париже есть телевизор, и можно смотретьМоскву. Я сколько раз брейн-ринг смотрела, надеялась тебя увидеть. Но все-такипроворонила.

Митя вспыхнул.

– Правда?

– Конечно!

– А знаешь, если получится, я, может быть, настуденческие каникулы приеду в Париж…

– Митька! Вот здорово было бы! Ты остановишься у нас.Обязательно!

– Нет, это неудобно.

– Еще как удобно! Даже не спорь! И я покажу тебе Париж.А может, мы еще куда-нибудь съездим. Митька, я так хочу, чтобы ты приехал. А отчего это зависит?

– Ну, в основном от денег, но я заработаю, у меня ужекое-что отложено. Я думал сделать тебе сюрприз…

– Обойдемся без сюрпризов! Просто позвони и скажи,когда прилетаешь, и мы с Ниночкой тебя встретим.

Это будет здорово!

– Но ты же в это время будешь учиться! – напомнилон.

– Ну и что? Подумаешь!

И мы стали мечтать, как будем вместе гулять по Парижу, приэтом я начисто забыла про Алена, а когда вспомнила, мне стало смешно. Ему это,конечно, не понравится. А впрочем, неважно!

Мы еще долго сидели в кафе, а потом отправились на вокзал. Ястала искать глазами ячейку с номером двадцать семь, и вдруг сердце у меняоборвалось. Ячейка номер двадцать семь была открыта.

– Митька, смотри!

– Подожди, не паникуй! Может, ты спутала? Может, стодвадцать семь?

– Нет, я не могла спутать. – Я покрылась холоднымпотом.

– Вот что, позвони Валерке и уточни. Тут навернякакакая-то путаница.

Пока мы нашли работающий автомат, я чуть не сошла с ума.Меня так трясло, что Митя сказал:

– Постой, я сам позвоню!

Он отстранил меня и набрал Валеркин номер.

– Алло! Добрый день, можно поговорить с Валерием?Благодарю вас. Валерка, привет, это Митя! Тут вот какое дело. Мы с Асей сейчасна вокзале, нам нужно изъять то, что ты туда положил, но Ася забыла номерячейки. Двадцать семь, говоришь? Ты уверен? Погоди, не кричи! Дело в том, чтоэта ячейка свободна. Открыта настежь. Нет, я не сошел с ума, но Аська ужеблизка к этому. Ты хорошо ее закрыл? Валера, я не собираюсь тебя оскорблять, япросто спросил… А как иначе можно это объяснить? Ты убежден, что за тобой никтоне следил? Ну, ладно, хватит. Нет, приезжать сюда не стоит, цифру двадцать семья неплохо знаю. Я ни в чем тебя не виню, но факт остается фактом! Ладно, пока!Ася, ты все поняла?

– Я ничего не поняла!

– Деньги пропали! И их уже не вернуть.

– Но как это могло случиться? – рыдала я.

– Успокойся, прошу тебя! Люди смотрят, тебе это надо?Пошли отсюда. Идем к тебе. У тебя кто-нибудь есть дома?

– Только тетя Липа.

– Ты сможешь взять себя в руки?

– Нет, я не знаю… Митька, что теперь будет?

– Да ничего не будет, я надеюсь. Может, оно и клучшему, как говорится, с глаз долой из сердца вон!

– Так это же не про деньги, дурак!

– Давай ругайся, если тебе легче станет. Я переживу!

– Митя, надо поехать в театр к Матильде! Она должназнать!

– А нас к ней пустят? Может, лучше позвонить, а?

Ну, хватит плакать, слезами горю не поможешь…

– Митя, ну как, как они могли туда залезть?

– Выследили, вероятно, Валерку, увидели, куда он кладетденьги…

– А шифр?

– Я слыхал, есть такие специалисты, что по звукуопределяют цифры кода.

– И такие специалисты следили за Валеркой? Но откудаони его знают? Ладно бы за мной или за Матильдой, но за Валеркой?

– Это действительно странно, но, может, они видели васвместе, это ведь не исключено?

– Нет, конечно…

– Ну, вот видишь…

– Я должна это выяснить. Мне не нравится, когда из меняделают идиотку!

– Ну вот еще! В конце концов, пропали чьи-то чужие искорее всего не праведно добытые деньги. Матильда права, ворованное добро впрокне идет, оно не пошло впрок тем, кто его спрятал за батарею, не пошло впрокСтепаниде, и вам с Матильдой тоже не пошло бы… Так что все правильно!