Секрет секретарши - Мишель Селмер

— Папа! ― появляясь в дверях, сказала четырехлетняя Оливия, самая прямолинейная из всех. У нее было две тональности: громко и очень громко. — Мама в кухне опять ест печенье.

Он присел на корточки перед ней, и, оказавшись ближе к полу и свободе, малышка Дженни издала душераздирающий вопль и попыталась вырваться.

— Дорогая, что мама и папа говорили тебе о ябедах?

Нижняя губка Оливии оттопырилась.

— Я тоже хочу печенья.

— Не перед сном.

— Тогда почему мама ест печенье перед сном? — спросил Натан.

— Потому что она взрослая, — заявила Лайла, дав ему пинка на ходу, — она ест печенье, когда захочет.

— Вы получите печенье завтра, — пообещал Ник.

— Она съела почти целую коробку, — буркнул Стивен, — завтра ничего не останется.

— Эй, мистер, я все слышала. — Зоя стояла в дверях, уперев руки в бока. Ее волосы закручивались в тугие колечки после недавней ванны, розовый халат был заляпан следами кулинарных трудов. — Лайла, ты не могла бы присмотреть за сестренкой одну минутку? Папе и мне надо быстренько поговорить.

— Ладно, мам! — сказала девочка радостно, принимая малышку у Ника из рук.

Забота о Дженни означала, что она может не участвовать в уборке.

Зоя увела его в комнату, бормоча:

— Пятеро детей. Чья это была гениальная идея? На самом деле это не была чья-то идея. После того как появились Стивен и Лайла, чье рождение было запланировано, супруги пришли к выводу, что теперь у них есть мальчик и девочка, и этого достаточно. Но потом Лайла стала подрастать, и Зое снова очень захотелось младенчика.

То ли они плохо предохранялись, то ли последовали принципу «чему быть, того не миновать», но девять месяцев спустя, на свет появился Натан. Оливия же стала просто сюрпризом — результатом несколько избыточного употребления шампанского в новогоднюю ночь.

Дженни, сюрприз номер два, была зачата, когда они не сомневались, что очень осторожны. Очевидно, недостаточно осторожны, сказал доктор, когда тест дал положительный результат.

После рождения Дженни, чтобы избежать дальнейших сюрпризов, доктор, в конце концов, прописал Зое таблетки. В ее цикле случился один перерыв, и какое-то время она плакала по любому поводу, но, к счастью, таблетки помогли. Единственной альтернативой была вазектомия. Или это, или Ник должен был бы переехать в соседний дом — после почти одиннадцати лет брака, он все еще не мог насытиться ею…

Зоя провела его через нижнюю гостиную в маленькую ванную рядом с кухней — одно из немногих мест, кроме спальни, где они могли побыть наедине.

Она повернулась к нему, щеки розовые после купания, яркие глаза. Ника до сих пор изумляло, как сильно он любит ее. Порой ему казалось, что он сходит с ума от чувств, охватывающих его при виде Зои.

Каждый раз он думал, что уже невозможно любить сильнее. Но потом слышал, как она читает Оливии сказку на ночь, изменяя голос за всех персонажей, или заставал ее бросающей клубнику на животик Дженни, пока она меняла ей памперс. Был миллион маленьких штучек, которые делала Зоя, и которые заставляли любить ее все крепче с каждым днем.

Ник беспокоился, что любит ее слишком сильно, однако она чувствовала к нему то же самое.

— Что случилось? — спросил он.

Зоя вздохнула и сказала:

— У нас проблема.

Он нахмурился.

— Что за проблема.

— Ну, на самом деле не совсем проблема, а так, маленькая неожиданность.

Он скрестил руки на груди.

— Что они разбили на этот раз?

— Ничего не разбили. Ты знаешь, что с тех пор, как родилась Дженни, у меня критические периоды нерегулярные.

— Да.

Зоя прикусила губу.

— Ну, меня подташнивало последнее время. И я себя чувствовала страшно усталой.

Ох-хо, у него появилось ощущение, что он знает, к чему все клонится.

— Я думаю, это из-за противозачаточных таблеток.

— Я тоже так считала. Сначала.

— Но?

— Но потом я заметила, что прошло некоторое время с последних критических дней.

— То есть, ты хочешь сказать, что у тебя задержка.

Она кивнула.

— У меня задержка.

Он сделал глубокий вдох и выдох. Ну вот, опять.

— На сколько?

— Две недели, может, три.

Ник поднял бровь.

— А точнее — две или три?

Она снова прикусила губу.

— Ну, наверно, скорее, три.

— Значит ли это, что мне пора сходить в аптеку и купить тест?

— Я купила его четыре дня назад, когда забирала детей из школы.

— Четыре дня?

Она пожала плечами.

— Я не сразу нашла в себе мужество проверить — сегодня вечером после ванны.

Вопрос был чистой формальностью в этом случае.

— И?

Она вздохнула:

— Сюрприз номер три.

Ник попытался не улыбаться, но чувствовал, как поднимаются уголки его губ. Зоя хмыкнула:

— Я знаю, ты счастлив, так что давай, улыбайся.

Он взял ее за отвороты халата и притянул к себе, целуя.

— Я люблю тебя.

— Шестеро детей, — сказала она, покачав головой.

Жена выглядела немножко сбитой с толку, но он видел, что она тоже счастлива.

Правда была в том, что они могли бы завести еще кучу детишек, и она не услышала бы жалобы от него. Его сердце было наполнено любовью, которую он был готов раздавать всем вокруг.

— Неплохо для женщины, которая однажды заявила, что не хочет детей.

— Стивену исполнится десять, когда родится малыш, это значит, что у нас будет шесть маленьких детей. — Она погладила его виски, которые начинали седеть. — Мы совсем сумасшедшие.

— Возможно, — согласился Ник. — Сумасшествие сильно недооценивают.

— Полагаю, это мне за то, что я вышла замуж за мужчину, который хотел большую семью, а?

— Да, ты же знаешь поговорку.

Она на секунду задумалась.

— Дураки ломятся туда, куда ангелы боятся ступить?

Ник улыбнулся.

— Нет. Будь осторожней с желаниями — они могут исполниться.