Дженнифер Чан не одна - Тэй Келлер

наконец, не зная, комплимент это или оскорбление. — Ей нужен кто-то, кто вернёт её на Землю.

Рейган рассмеялась.

— Именно это ей и нужно.

Я подумала, что на этом все и закончилось, но на следующий день Тесс отправила ещё одну фотографию в наш групповой чат. Эта была с урока физкультуры — Дженнифер, вся потная, с волосами, прилипшими к щекам.

И внезапно эта типа-шутка превратилась в силу, непреодолимую, как гравитация.

На протяжении следующих нескольких недель, стоило нам увидеть Дженнифер, мой друзья тайком доставали телефоны, пытаясь застать её в худшем виде, пытаясь сделать как можно более уродливую фотографию.

В основном фотографии отправляли Рейган и Тесс.

Но, совсем немного, отправила и я сама.

В первый раз я сделала снимок, когда Дженнифер бежала по коридору, опаздывая на урок, и совершенно не подозревала, что рюкзак и поза сделали её похожей на черепаху. Тогда этот узел в животе стал крепче, сильнее.

И вдруг я узнала то безымянное чувство.

Облегчение.

Потому что какое-то время я не беспокоилась о себе. Мысли о том, какой меня видят окружающие, постоянно давили на плечи неподъёмным грузом. Но теперь он словно исчез на несколько мгновений.

Из всех трюков, которым меня научила Рейган, этот был лучшим.

Я знала, что поступала неправильно. Но это вызывало привыкание. И я не думала, что Дженнифер когда-нибудь узнает. Всё происходило в нашем приватном чате. Мы не сохраняли фотографии и не делали скриншоты, поэтому я подумала, что если это никому не причиняет вреда, то, возможно — наверняка — я тоже не причиняю вреда.

Сейчас

19

Могло получиться и хуже.

Мама Дженнифер снова вышла из дома, не заметив меня под кроватью, и я добралась домой как раз перед тем, как родители проснулись. В целом мы с Кэт и Ингрид добились успеха. Мы получили то, что нам было нужно.

Но случившееся выбило меня из колеи.

Всё происходило взаправду. Маме Дженнифер было больно — и Дженнифер, возможно, тоже.

Наконец-то наступил обеденный перерыв. Я шла по школьным коридорам в сторону часовни с рюкзаком, тяжёлым под весом тетрадей Дженнифер, когда наткнулась прямо на Рейган.

— Эй, здравствуй? — она слегка усмехнулась.

— О, привет. Эмм, мне вообще-то нужно бежать, — я попыталась пройти мимо, но она заступила мне дорогу.

— Ты не пойдёшь на обед?

Я никогда не пропускал обеденный перерыв с Тесс и Рейган. Обычно это была моя любимая часть дня.

— Вообще-то, эм-м, я как раз шла в библиотеку, — соврала я, — мне нужно кое-что закончить… по научной части.

Она нахмурилась. Мы были в разных классах по естествознанию, но задания всегда были одни и те же.

— Что? Тест? Можешь переписать у меня во время обеда.

— Нет, — я растягивала это слово, ожидая, когда мне на ум придёт ещё одна ложь. На стенах вокруг нас висели нарисованные вручную плакаты, кричащие:

«МЫ ЛЮБИМ ТЕБЯ, ДЖЕННИФЕР»

и «ДЖЕННИФЕР, ВЕРНИСЬ ДОМОЙ!»

Рейган проследила за моим взглядом и закатила глаза.

— Да, все кому не лень делают эти листовки. Все ведут себя так, словно им не всё равно, но я думаю, что они просто чувствуют себя виноватыми.

Я не знала, адресовала ли они эти слова лично мне или это была случайность, просто мысль в воздух.

Неловко поправив рюкзак на плечах, я невольно привлекла к нему внимание Рейган. Она никак не могла узнать, что лежит в нём, но мне почему-то казалось, что она нутром почуяла тетради Дженнифер.

— Ты так странно себя ведёшь, — её интонации были наполовину обеспокоенными, наполовину обвиняющими.

— Прости, — ответила я. И мне правда было жаль. Мне невероятно хотелось отправиться на обед с ней и Тесс, притвориться, что ничего не случилось, и просто чувствовать себя хорошо. И, возможно, я могла бы, если бы позволила себе это сделать.

Но это было бы неправильно — не сейчас, когда Дженнифер всё ещё была где-то там. Что-то сжалось у меня в груди, и я невольно задалась вопросом, всегда ли мне придётся выбирать: поступить хорошо или чувствовать себя хорошо.

— Я… должна идти, — выдавила я.

Когда я уже отвернулась, чтобы уйти, она окликнула меня:

— Мэл. Подожди.

Несколько детей, проходящих по коридору, оглянулись в нашу сторону, и Рейган натянула фальшивую улыбку. Она говорила миру: «всё в порядке», вот только я могла прочесть скрывающуюся за ней правду: «я не в порядке».

Шагнув ближе, Рейган понизила голос, её улыбка тут же поблекла.

— Ты мне нужна. И я чувствую, что теряю тебя.

Мне хотелось остаться и заставить её тревоги исчезнуть, как и положено лучшей подруге. Но я не могла найти подходящих слов. Все мои мысли занимала Дженнифер.

— Ты не теряешь меня, — наконец сказала я, не зная, является ли это ещё одной ложью.

На этот раз я ушла прежде, чем у неё появился шанс что-то ответить.

* * *

Медиакомната часовни была забита под завязку. С одной стороны находился длинный стол для всех панелей управления звуком и светом, а также школьной радиосистемы. С другой — пустой письменный стол, окружённый четырьмя стульями. Когда я добралась туда, Кэт и Ингрид уже сгрудились возле панелей, и для меня едва хватило места.

Единственное, что спасало от приступа клаустрофобии, — большое окно, выходящее на часовню, но прямо сейчас я бы предпочла, чтобы его там не было. Несмотря на то, что часовня всегда была открыта, находиться здесь казалось неправильным. Было что-то жуткое в этом пространстве, когда некому его было заполнить.

Я повернулась спиной к окну.

— Вы искали улики? — спросила я, — Можете сказать, подстроил ли кто-то сигнал на собрании?

Кэт задумчиво грызла ноготь.

— Я попробовала найти признаки взлома, но ничего не вышло. Не похоже, что здесь вообще кто-то был.

Я глубоко вздохнула.

— Что делает пришельцев ещё более вероятным вариантом.

Ингрид нахмурилась, словно не хотела в это верить, но, кажется, понемногу начинала сдаваться.

— Если это так, — сказала она, — тогда нам лучше поскорее приступить к работе.

Достав из рюкзака тетради, я разложила их на пустом столе. Затем каждый из нас взял себе по стулу, выбрал тетрадь и приступил к работе.

— Это… что-то, — выдохнула Кэт, листая том V.

Просматривая исследования и теории Дженнифер, я старалась избегать разделов, где Дженнифер писала о своей личной жизни. Читая их, я чувствовала себя… грязной. Виноватой. её записи были такими личными, и эти мысли предназначались не мне.

— Это что-то, — согласилась Ингрид, — но все записи довольно старые, они относятся самое позднее к прошлому году. Вы нашли что-нибудь более недавнее