Сердце ведьмы - Алисия Дин

Пожилая женщина вытерла слезы и покачала головой.

— Я вылечила его. С ним все было хорошо. Но…

— Но что? Что случилось?

— Он не мог смириться с тем, что я сделала. Не мог смириться с тем, кем я стала, что я обратилась к черной магии. А еще он не мог жить, зная о предательстве твоей мамы.

— Предательстве?

— Даже когда он лежал и умирал… у нее были любовники. Она бы не осталась с мужчиной, который не мог удовлетворить все ее желания, поэтому находила других на его место. — Женщина разразилась новыми слезами, глубже заворачиваясь в старое серое пальто. — Один раз, когда твой отец был трезв и увидел, что происходит, он покончил с собой.

Равин сжала рот рукой. Ее отец покончил жизнь самоубийством? Бабушка обратилась к темным силам, рисковала своим благополучием, чтобы спасти сына, а затем все равно его потеряла?

— Стоило ли оно того? — спросила она.

— Что именно?

— Вы бы сделали это снова? Чтобы спасти своего сына? Старушка посмотрела в глаза Равин и медленно кивнула.

— Я бы сделала это тысячу раз, чтобы спасти того, кого люблю. Чтобы спасти его… спасти тебя. Я бы сделала это, чтобы спасти Сорину, если бы могла.

Равин посмотрела в сторону. Бабушка должна знать, что и она могла бы спасти Сорину, но не сделала этого. Что, если бы она нашла Железного Дровосека сразу после нападения, у него бы никогда не было шанса захватить другую жертву и она бы не потеряла свою горячо любимую сестру. Бабушка должна знать о ее неудаче.

Равин встала.

— Мне нужно возвращаться. — Она была не готова к разговору с этой женщиной, была измучена и очень расстроена. — До свидания.

Но когда Равин уже поворачивалась, чтобы уйти, голос бабушки заставил ее остановиться.

— Ты сделала все, что могла. Это не твоя вина. Но теперь ты вполне можешь найти его. Ты должна найти и уничтожить его. Доверься Нику.

Равин остановилась и обернулась, желая спросить, что имела в виду эта женщина, спросить, что она знала о мужчине, помогавшем им в магазине. Но не смогла. Неизвестно почему, но Равин боялась услышать ответ. Боялась узнать больше, чем уже выяснила. Ничего не сказав, она торопливо направилась к парковке.

Когда Равин подошла к своей машине, там уже стоял Ник. Он выглядел мрачным и статным в темно-серой спортивной куртке, черной рубашке и черном шелковом галстуке. Его глаза предлагали сочувствие, и на секунду она захотела воспользоваться этим предложением. Это было странно, учитывая, что они знакомы всего несколько недель, но он казался таким близким и надежным, она словно отдыхала на его руках, словно позволила ему заслонить весь мир и все плохое ушло.

Равин зажмурилась, пытаясь взять себя в руки. Откуда появилась последняя мысль? Должно быть, все из-за горя и напряжения, обрушившихся на нее.

Затем она сказала, более резко, чем следовало:

— Что ты здесь делаешь?

— Жду тебя. Нам нужно поговорить.

Девушка покачала головой и прошла мимо него к машине.

— У меня совсем нет сил. На сегодня достаточно. Это подождет.

Ник протянул руку и положил на ее ладонь, чтобы остановить ее. Равин посмотрела на него и отвела глаза.

— Мне некогда ждать, — мягко сказал он. — Я должен кое-что тебе сообщить.

Она вздохнула.

— Ну, так говори.

Он осмотрелся вокруг.

— Мы можем отойти?

Равин устало покачала головой. Почему все сегодня хотят поговорить с ней по душам?

— Что бы ты ни хотел мне сказать, говори прямо здесь. Я еду домой, поэтому давай быстрей.

— Хорошо. Я соврал тебе.

Равин пожала плечами.

— Что из этого? Все врут. Я едва с тобой знакома. Какое это имеет значение?

— А если я скажу, что моя ложь способствовала гибели твоей сестры?

Мучительная и резкая боль пронзила ее желудок. Несколько секунд Равин не могла ничего сказать. Сглотнув, она пожала плечами и произнесла твердым голосом, глядя Нику в глаза:

— Тогда я бы сказала, что у нас с тобой есть что-то общее.

Ник удивленно посмотрел на нее.

— О чем ты?

Равин отвернулась, глядя, как ветер поднимает осеннюю листву с тротуара, проносит несколько метров и снова опускает. Она чувствовала то же самое: будто ветер нес ее неизвестно куда, а она была незначительным творением природы, исчезновение которого никто даже не заметил бы.

Она резко дернула ручку машины и повернулась к Нику.

— Вот что я тебе скажу. Я не буду просить тебя каяться в своих грехах, а ты не будешь ждать того же от меня. Договорились?

— Господи! — покачал головой Ник. — А я-то думал, что это я равнодушный сукин сын. Твоя сестра умерла! Тебе что, все равно?

Равин прорычала:

— Конечно, мне не все равно. Но разве мне станет легче, если я изолью тебе свою душу?

Она хотела сесть в машину, но Ник схватил ее за руку.

— Это то, что делает нас людьми!

Равин посмотрела на его руку, потом подняла глаза на его лицо. Она высвободилась и села в машину.

— Пока, Ник.

— Равин, подожди. Я должен сказать тебе это. Пожалуйста!

Она сжала губы и посмотрела на него, оставив дверцу открытой.

— Что?

— Я частный детектив. — Он взглянул ей в глаза, но она никак не отреагировала. — Меня нанял муж одной из жертв Железного Дровосека, чтобы найти убийцу. Вот почему я пришел в ваш магазин. Я хотел сблизиться с тобой, чтобы выяснить, что тебе известно о нем. Мне не нужна была работа. У меня даже дочери нет…

Равин отвернулась и уставилась в лобовое стекло. Она переваривала сказанное, немного удивившись, но не чувствуя себя преданной. Какое это имело значение? Она едва знала Ника, к тому же давно привыкла к уловкам. И сама к ним прибегала.

— Это все? — спросила она.

— Боже правый! Если бы я сказал тебе правду, если бы поговорил с тобой и твоей сестрой, она, может быть, и не…

— Это ничего не изменило бы. А теперь мне действительно пора ехать. — Равин потянулась к дверце, и Ник отступил, засунув руки в карманы.

Девушка захлопнула дверцу и отъехала, даже не оглянувшись.

Был ранний вечер, небо потемнело, предвещая дождь. Каждое утро и во второй половине дня в течение трех дней после похорон Ник звонил Равин и приезжал в магазин, но там все время было закрыто. Казалось, она сохраняла самообладание и прекрасно справлялась со своими эмоциями, наверное, именно поэтому он и волновался.