Кандидат на ее сердце - Луиза Джордж

— Мне так жаль, что тебе пришлось пройти через это, Саша.

— Мне тоже. — Она вдруг вся похолодела. До самых костей.

На миг Нейт закрыл глаза.

— Почему он это сделал?

— Отец вложил все деньги в пенсионную компанию, которая разорилась. Партнер по бизнесу — его лучший друг — исчез вместе с кассой, оставив папу перед лицом кредиторов. Он пытался защитить нас, но получил письмо с угрозой судебного преследования, за которым могла последовать тюрьма и массированные нападки со стороны прессы. Журналисты жаждали крови. — Саша не смогла сдержать горького смеха. — Что ж, они ее получили.

Нейт вышел из оцепенения и поднял руки, сжатые в кулаки.

— Почему он не встретил их лицом к лицу? Не боролся? Почему все случилось так?

— Так страшно и безнадежно? Трусливо? Позже я решила, что это трусость — бросить нас так. Но папа никогда не был трусом. Он был сильным и достойным человеком и всегда поступал правильно. Должно быть, им завладела какая-то темная сила. — Она глубже утонула в объятиях Нейта, пытаясь согреться его теплом. — Он сломался. Оказался слишком доверчив и не мог поверить в то, что произошло. Наверное, самоубийство казалось ему единственным выходом.

И навсегда сделало ее и всю семью заложниками последствий этого поступка. Долгие годы Саша изо всех сил старалась изгнать навязчивые образы из своего сознания и отгородиться от этой части своего прошлого. Но шрамы остались, превратившись в неспособность мечтать, расслабляться и доверять людям из опасения подобных шагов с их стороны. Смешно. Саша так ненавидела крайности и любой беспорядок. И вот теперь открыла свою душу живому воплощению таких качеств. Нейт погладил ее по спине.

— Вместо того чтобы погрязнуть в этом, вымещая гнев и горечь на окружающем мире, ты стала учителем и много даешь детям, ничего не прося взамен.

— Мне кажется, школа стала моей опорой, тем единственным и неизменным, на что я могу положиться ежедневно. Никаких неожиданностей, только рутина, в которой я чувствую себя безопасно. Кроме того, несколько замечательных взрослых людей помогли мне. И если в школе Честертона найдется ребенок, нуждающийся в помощи, я помогу ему в память об этих людях. Плюс школа дает позитивный выход энергии. Как секс в определенном смысле.

Саша никогда не думала, какую силу придает женщине раскрепощение ее сексуальных инстинктов. Насколько это освобождает. Понадобилось семнадцать лет, чтобы понять это. Черт, она не слишком быстро обучается. Правда, теперь у нее хороший учитель.

— Теперь я могу понять, Сладкая. Иногда ты удивляешь даже меня.

Нейт провел костяшками пальцев по ее щеке, осыпал быстрыми поцелуями губы, веки, нос и щеки. Перед ней мужчина, готовый лицом к лицу встретить трудные времена. Мужчина, который уже сделал это. Готов драться. Если придется голыми руками, но драться. И хотя его жизнь протекала на публике, свою любовь он бережно хранил в глубине души. В этот миг Саша поняла, что может по-настоящему влюбиться в него. Сильно. При наличии времени и возможности. Не исключено, что она уже любит его. Как же иначе? Боль в груди постепенно утихла, сменившись чем-то другим, не менее сильным, не столь разрушительным и опустошающим. Наконец Нейт отпустил ее и, предложив руку, помог подняться.

— Думаю, нам пора пойти внутрь и еще немного выпустить твою энергию. Как думаешь?

— Согласна. На этот раз я вызываю огонь на себя.

— О боже, я выпустил джинна, — засмеялся Нейт. — Но у нас целая ночь. И следующая.

Накинув ей на плечи покрывало, он повел Сашу вверх по терракотовым ступеням в свой чудесный терракотовый замок. Они прошли через библиотеку и столовую на богато обставленную застекленную террасу, пахнувшую отполированным веками деревом, эвкалиптами и свежим ветром.

— Возьми, это тебя взбодрит. — Нейт протянул ей бокал чего-то непонятного.

Густая темная жидкость обожгла ей горло, но достигла своей цели. Внутри потеплело, страх окончательно растаял. Нейт сделал большой глоток и посмотрел на Сашу, сдвинув брови.

— Скажи, почему ты не рассказала мне все тогда, десять лет назад? Зачем держала это в себе?

— Я была слишком потрясена. Да и что это могло изменить?

— Не знаю. Хотелось бы думать, что я мог тебе помочь пережить трагедию. Возможно, мои попытки казались тебе неуклюжими, но я всегда чувствовал: ты от меня что-то скрываешь. И это что-то мешает тебе доверять мне. Помнишь последний день? В школе ты вела себя очень тихо, но я знал: тебя что-то тревожит. Ты отказалась рассказывать мне и…

— И ты ушел разозленным. Ты искал ссоры. И вскоре нашел ее. Теперь ты знаешь причину. Мы переехали в Честертон, чтобы спрятаться от любопытных глаз. Моя мама была больна от стресса. Отказывалась говорить о том происшествии, старалась держаться храбро. И мы тоже старались. Мне казалось, если я не буду говорить, смогу чувствовать себя так, будто ничего не произошло.

— Ты решила: если будешь все контролировать, оно так никогда и не вырвется наружу. Правильно? — Нейт нежно улыбнулся, убрав рыжую прядь за ухо Саши. — Все эти списки. Постоянное желание сбежать от неприятностей.

— Думаю, да. Но мне было всего десять, и я не осознавала этого. Думала, если буду хорошо себя вести и все планировать, ничего плохого не случится.

— А что насчет доверия?

О да. Саша сделала еще глоток, чтобы выиграть время и подумать.

— Вопрос на миллион долларов? Когда думаешь о том, что может случиться, доверять трудно. Я стараюсь преодолеть это. Но время от времени какой-то тихий голос сзади шепчет: «А вдруг опять произойдет что-нибудь ужасное?» И возникает ощущение угрозы. Все сразу тускнеет. Мир видится другим, лишая способности сближаться с людьми. — Она заметила, что рука, державшая бокал, дрожит, и постаралась остановить дрожь. — Ты отходишь в сторону и просто ждешь беды.

Нейт долго не отвечал. Пристально вглядывался в бокал, будто стекло таило в себе ответы на все вопросы мироздания. Когда он наконец заговорил, голос звучал серьезно, глаза горели неистовой страстью.

— Тогда рядом буду я. Я поддержу тебя, Саша. Просто не допущу беды.

Но Саша не могла поддаться этой иллюзии. У них оставалось всего несколько коротких дней, и она понимала, чем все закончится.

— Не смей относиться ко мне как-то особенно, Нейт. Один намек на жалость, и я уйду.

Нейт подвел ее к старинному узорчатому дивану и, опустившись на него, посадил ее к себе на колени.

— Господи, Сладкая, я и не думал тебя жалеть. Мне тоже пришлось нелегко, но это не идет ни в какое сравнение с тем, что случилось с тобой. Я отношусь к тебе с огромным уважением. Как сказал бы Дарио, ты действительно очень крутая.

— А-а, так у него еще и свой лексикон.

— Ну, песни писать я ему, конечно, не дам. Но он прав. Еще как прав.

Он медленно гладил Сашу по голове. Каминные часы все тикали и тикали, постепенно под действием ликера и пары сильных рук она перенеслась от прошлых кошмаров в настоящее, не отслеживая, сколько времени они просидели так. Но этого хватило, чтобы отправить тени прошлого туда, откуда они пришли, лишив их способности причинять ей боль. Хватило, чтобы она смогла привыкнуть к новой Саше, у которой больше нет страшных секретов. Наклонившись вперед, она поцеловала Нейта в лоб, щеку и губы. Ее руки скользнули по его красиво вылепленной загорелой груди.