Враг моего мужа - Лина Манило

Вдруг и он думает, что я пришла к нему специально? Вдруг Артур так и не поверил, что не Романов меня прислал?

Почему меня это беспокоит? Кто он мне? Посторонний мужчина, с которым мы несколько раз переспали, только… только не так это, и секс — ведь не главное.

Мой телефон пиликает входящим сообщением, но я ещё долго игнорирую его, не в силах оторвать взгляда от обездвиженного Крымского.

— Можно я тут посижу? — спрашиваю пробегающую мимо медсестру, а она безразлично пожимает плечами.

Занимаю один из стульев напротив палаты. Вытягиваю ноги, смотрю на синие бахилы. Фокусируюсь в одной точке, чтобы не расплакаться, и дышу неглубоко, рвано. Меня тошнит от запаха больницы, воспоминания накатывают волнами, и приходится крепко-крепко зажмуриться, чтобы не окунуться в их водоворот.

— Ты, — выдыхаю, когда Саша опускается на стул рядом с моим.

— Я переслал тебе кое-что, — говорит и протягивает мне стаканчик с кофе. Тот парит, ароматный, и я грею руки, перекатывая стакан в ладонях. — Посмотри.

— Ты знаешь мой номер?

— Я единственный, кому Крым доверяет, — без чванливости или излишней гордости. — Я его зам. Понятно, что знаю чуть больше, чем нужно.

Достаю одной рукой из сумки телефон, смотрю на экран, а на нём иконка сообщения одного из мессенджеров.

— Там аудио, — поясняет Саша. — Голосовое. Крым, похоже, предчувствовал, что с тобой трудно и так просто ты никуда не уедешь.

— Почему ты мне сразу его не показал?

В ответ лишь загадочная улыбка.

Поднимается на ноги и окидывает меня странным взглядом. Отвечаю ему тем же, а угол телефона врезается в мою ладонь.

— Чудна?я ты баба, — хмыкает и добавляет: — Хоть в постель с тобой, хоть в разведку.

И уходит, а я остаюсь одна в нескольких шагах от недавно прооперированного Артура, и почему-то слёзы на глаза наворачиваются. Глушу их горьким кофе, и невкусный напиток из автомата неожиданно бодрит.

Включаю сообщение, и голос Крымского, хриплый и очень уставший, льётся из динамика. Чувство, что ему всё труднее и труднее говорить, и я снова про себя называю его дураком. За что, что не лечился вовремя, а приехал. Дурак. Надо было ему меня защищать. Вот ещё, удумал.

“Злата, вокруг меня творится самый настоящий пиздец, а мне всё хуёвей, — усталый вздох и короткий смешок, а я улыбаюсь, как дурочка. — Прости, я не могу сейчас выбирать выражения. Это действительно пиздец, и всё будет только хуже. Ты и без меня знаешь, какое чмо Коленька, и мне бы многое хотелось тебе рассказать. Только нихера моих сил на это не хватит. Потом. Я надеюсь, что это сообщение тебе не придётся слушать и у меня выйдет самому тебе всё объяснить, и спрятать тебя. Позаботиться, но… оставляю его Сашке. И если что со мной случится, верь ему. Он дурной, но надёжный. Единственный из всех”.

Размашисто вытираю слёзы, вдруг выступившие на глазах, прячу телефон в сумку и сминаю пустой стаканчик в кулаке, словно это шея бывшего мужа. В палате Крымского вертится медсестра: проверяет приборы, поправляет трубки. Прежде чем уйти я прикладываю руку к стеклу и говорю, едва размыкая онемевшие губы:

— Возвращайся ко мне. Где бы ты ни был возвращайся. Я буду ждать.

Злата

Надёжным местом оказался домик в глухом лесу, который вот так сразу и не заметишь. Он, спрятавшийся за деревьями, кажется совсем крошечным. Простой, деревянный, под зелёной покатой крышей и высокими окнами. Я ступаю следом за Сашей, под ногами скрипят доски, а в ноздри бьёт тёплый аромат дерева. Берусь рукой за перила, огораживающие небольшую веранду перед домом, чтобы в ночной темноте не упасть, и неосознанно глажу полированный поручень.

— Тут безопасно, — говорит Саша, прежде чем распахнуть дверь, а я переминаюсь с ноги на ногу за его плечом.

Где-то совсем рядом шумят деревья, воздух тёплый, ароматный, а лёгкий ветерок колышет мою юбку. Крепко прижимаю к себе сумку, и это единственное моё имущество, за которое держусь, как за последний якорь в своей жизни.

— Тебе тут ничего не угрожает, уверяю.

— Хорошо, — киваю, вглядываясь в сумрак, царящий за дверью.

— Ты странная, — хмыкает Саша и взмахивает рукой. — Прошу, располагайтесь.

— Спасибо.

Саша отходит в сторону, освобождая для меня дорогу, и я делаю шаг внутрь. Я действительно странная, но после сообщения Крымского уже не опасаюсь, что мне наденут на голову мешок и отволокут к Коле на закланье, как ту несчастную овцу. Теперь я немного больше доверяю своему конвоиру.

Только что-то всё равно не даёт мне покоя. Предчувствие? Интуиция? Не знаю.

Доверяет ли он мне? Неважно. Такие вещи не очень волнуют меня — в этой жизни осталось не так много вещей, которые способны всколыхнуть в душе что-то. И мнение Саши обо мне — точно не то, о чём хотелось бы заморачиваться.

— Слева выключатель, — раздаётся за спиной, и я нахожу продолговатую кнопку, щёлкаю по ней, и мрак рассеивается тёплым оранжевым сиянием, льющимся с потолка.

Моргаю несколько раз, позволяю себе привыкнуть к пусть не яркому, но свету, а Саша терпеливо ждёт, пока я войду внутрь. Или нетерпеливо, потому что у него наверняка сотня важных дел. Но он молчит, и я разрешаю себе эту паузу.

— Тут красиво и спокойно, — бросаю, даже не обернувшись, и прохожу в комнату.

Она маленькая, но уютная. И действительно здесь спокойно, умиротворяюще как-то.

Поднимаю голову, а над ней балки — грубые, деревянные, вскрытые тёмным лаком. Тянутся от одной стены к другой, пересекаются, образуя идеальные квадраты, а между ними несколько светильников, и их явная современность напоминает, что я не в волшебном сказочном домике, а очень даже в реальности нахожусь. Обвожу комнату взглядом, замечаю потухший камин в самом углу, стопку дров рядышком, мягкую шкуру какого-то зверя на полу, широкую кровать, на которой вместо покрывала чей-то мех, а на светлых оштукатуренных стенах ни единого элемента декора.

Но всё равно, уютно. Просто и без изысков.

— Ты меня отвезёшь завтра к Артуру? — спрашиваю так и застрявшего в дверях Сашу.

— Он тебе действительно нужен?

— Странный вопрос… можно я на него не буду отвечать?

Саша пожимает плечами, разминает шею, будто бы паузу берёт, а касаюсь рукой мягкого мехового покрывала, наброшенного на кровать. Зажмуриваюсь, сгребаю пальцами ворс, и улыбка сама по себе возникает на лице.

— Хорошо, не отвечай, — наконец кивает и кладёт руку на дверной косяк. — Тебе здесь нравится?

— Эм… тебя это действительно интересует?

Саша ведёт себя странно, но я никак не могу понять, с чем это связано. Что-то есть неправильное в его общении со мной, что-то, выходящее за рамки обычного обмена фразами.