Лазурное прошлое - Эва Бялоленьская

Из-за угла дома вышел маленький мальчик, который тащил огромного толстого кота. Животное смиренно покорилось своей судьбе. Лапы его свисали безвольно, точно их приметали на скорую руку. Ребенок подошел к крылечку и опустил свою ношу на землю. Кот тут же уселся и принялся мыться. Ночной Певец и новоприбывший молча разглядывали друг друга. Мальчик казался чуть моложе маленького Творителя, у него были такие же раскосые глаза, треугольная мордашка с решительным подбородком и взлохмаченные черные волосы. Первым не выдержал Ночной Певец.

— Чё пялишься? — буркнул он.

— У тебя красивый мех, — вежливо сказал мальчик, — мне нравится. Ты тут останешься?

Ночной Певец был сбит с толку. Неужели кому-то понравился его внешний вид?

— Наверное, нет, — ответил он, помолчав. — Она меня не хочет.

Малый глянул в окно:

— Да ладно, она вечно так орет, а потом соглашается. Нас тут уже четверо. Искра, Творитель и Звериный Говорун. — Тут мальчик ткнул себя в грудь. — А Лепесток еще ребенок, и какой у него талант неизвестно. А ты?

— Творитель.

— Тогда иди поговори с нашим Песком. Мы там помогаем собирать сено. — Паренек махнул рукой куда-то в сторону дровяного сарая.

— Сено? Зачем?

— Ну как это зачем? Для коров и козы. Когда в холода река разливается и вода аж на луга входит, у нас есть еда для скотины. Сена в риге насобирали по самую крышу. На нем и спать можно. И так хорошо пахнет. А еще мы прыгаем с балки вниз, прям в сено.

Ночной Певец слушал как зачарованный. Все это было так интересно. Может, пойти? Ему так хотелось повозиться в сене. Он замялся было, но потом отказался от заманчивого предложения. Имбирь не позволил никуда уходить (и, в виде исключения, Певец решил быть послушным), а кроме того, все-таки стоило остаться на месте, поскольку сейчас решалась его судьба. Баба в доме продолжала брюзжать, призывая полный комплект божеств в свидетели того, как не дорожат ее работой и какой ущерб ей наносят.

— Так я пойду уже, — сказал черноволосый паренек. — Когда тебе позволят, приходи на луг.

Он ушел, а Певец тут же пожалел, что не пошел с ним. Он покрутился на скамейке, нервно зевая и болтая ногами. Ссора взрослых становилась все более неприятной, тем более что Ветер-на-Вершине принялся отпускать ехидные замечания. Ночной Певец скучал и чувствовал себя все более глупо. Он уже и сам не знал, хочет он тут остаться или нет.

Наконец он решился. Пусть взрослые там внутри ругаются и дальше, а он пойдет к тому мальчику. Певец слез с лавки и двинулся в ту сторону, где исчез маленький Звериный Говорун. За дровяным сараем находился еще один двор и хозяйственные постройки. Тут тоже царил образцовый порядок, видно, скандальная хозяйка управляла всем железной рукой. Куры толклись у корытца с зерном. Из клетки под стеной высовывали свои носики кролики. Двое подростков пилили вдоль доску, уложенную на козлах, а третий сидел на пенечке и ощипывал мертвую курицу. При виде мальчика все трое прыснули от смеха. И не успел Ночной Певец оглянуться, как они его окружили.

— А это что такое?

— Собака? А может, выдра?..

— Я иду на луг! — Ночной Певец старался, чтобы это прозвучало решительно, но это ему не слишком удалось.

— Не так быстро, кудлатый!

— А хвост у тебя где?

Он попробовал было проскользнуть между руками подростков. Но они легко поймали его. Толкали, тянули за одежду. Глумливо смеялись и обзывались.

— Я Имбирю скажу! Пуссстите меня!

— Скажет! Он скажет! Слышали? Это нечто еще и говорить умеет! Волчонок разговаривает! — прыснул кто-то из подростков.

— Волчонок! Волчонок! — подхватили с дикой радостью остальные.

— Вол-чо-нок, вол-чо-нок, вол-чо-нок… — хором вопили они, точно их какое-то безумие охватило. Один из преследователей ухватил за лапы наполовину ощипанную курицу с отрезанной головой и размахивал ею перед носом ребенка. Ночной Певец пробовал вырваться из этого круга, но всюду его хватали злые руки. Толкали, щипали…

У мальчика перед глазами кружились темные пятна, в ушах гремело размеренное «вол-чо-нок-вол-чо-нок-вол-чо-нок». Куриной тушкой его ударили по голове. Он почувствовал тошнотворный запах крови и перьев. Вол-чо-нок… «А ну полай!»

«А ну, давай, чертов щенок, лай!! А то забью тебя, говнюк!» Кровь… Курица… Горячий песок арены… Бык! Это был Бык! Бык с его кнутом, тяжелыми кулаками, палкой и цепью! Бык его забьет! Еще один удар, куриная кровь на лице… Смех и вой публики. Бык!

Ночной Певец вскрикнул. Перед его глазами разлилось темное пятно, на котором тут же появились неисчислимые рои горящих точек. Они мгновенно свернулись в ослепляющую своим сиянием галактику, она раздулась и взорвалась ему прямо в лицо. Звезды прошли сквозь него, точно ледяные иглы, а потом вернулись и сжались в один шаровидный ком. А он оттолкнул этот ком, отшвырнул его, вложив в это всю свою волю. И упал, его что-то ударило. Он слышал крики и вопли. Рядом с ним кричал какой-то человек, истекая кровью. Ночной Певец скорчился и прикрыл голову руками.

* * *

Упертая баба почти дала себя убедить. Имбирь чувствовал себя, как после целого дня тяжелой работы. Если б не поддержка хайга, он вообще вряд ли нашел бы в себе столько сил, чтобы противостоять бойкой хозяйке. И подумать только, он еще представлял себе это дело как милую прогулку в деревню, где достаточно только показать документ с печатью и оставить ребенка под чуткой опекой опытной воспитательницы! Он вспомнил о Ночном Певце. Бедный ребенок сидит на дворе, наверное, уже здорово соскучился и проголодался! Имбирь вышел из дома. Его подопечного нигде не было видно. Вскоре где-то неподалеку поднялся дикий гвалт, который перекрыл пронзительный жуткий крик, точно с кого-то живьем шкуру сдирали. Имбирь побледнел и кинулся в ту сторону. За ним побежали Ветер-на-Вершине и испуганная хозяйка дома. Горец бежал быстрее всех и первым оказался на месте.

— Сюда!! — услышал Имбирь голос хайга. На земле лежал молодой человек, он так был залит кровью, точно ее выхлестнули на него из ведра. Он был еще жив, поскольку страшно стонал. Имбирь в бешеной спешке принялся останавливать кровь с помощью своего таланта. Латал разорванные артерии и мышцы. У раненого было раздавлено плечо и вся рука. С груди и живота свисали лохмотья сорванной кожи. Творитель работал, все сильнее напрягая свой талант. Он понимал, что от его быстроты сейчас зависит жизнь человека. Когда он, наконец, закончил, у него от изнеможения потемнело в глазах.

— Что… тут произошло?.. — с трудом выдавил из себя Имбирь.

Какой-то молодой парень, бледный как мел, дрожащим пальцем показал на неподвижный комочек, лежавший в двух шагах от них.

— Это… это… — Больше он не в состоянии был ничего сказать.

* * *

— Может, еще обойдется, — сказал Ветер-на-Вершине.

Имбирь покачал головой.