Противофаза - Евгения Пастернак

– Так ты же собралась в Москву насовсем уезжать! Вот потом все и доделаешь.

– Я раньше июня не уеду. Мне нужно, чтобы Маша учебный год закончила.

– Разберемся. Езжай. Ты пойми, что сейчас от тебя требуется принципиальное решение. Или ты находишь для нас нишу в Москве, тогда все счастливы, или мы убеждаемся в том, что затея бесперспективна, тогда всем грустно. Сколько успеешь провернуть встреч, это уже детали, главное – понять, нужны ли мы в Москве как самостоятельное издательство. Вернее, будет ли доход от московского представительства окупать хотя бы твою зарплату. Документы мне от тебя пока не нужны, достаточно письма с соображениями. Все, вали отсюда, у меня еще куча работы. Сергею привет. Мы с ним на днях встречались. Жалко его.

– Почему жалко?

– Не въезжает ни во что. Увози его отсюда, а то он работать разучится.

Первым делом дома я бросилась советоваться с Машей.

– Маш, мне в командировку нужно съездить. Как ты думаешь, что лучше: пожить, как обычно, у бабушки, или остаться дома с дядей Сережей?

– Конечно дома! А что, мы с дядей Сережей не справимся? Я его кормить буду.

– Ну, в тебе-то я не сомневаюсь…

Сергей отреагировал с гораздо меньшим энтузиазмом, но когда я сказала, что если он боится не справиться, попрошу маму, немедленно выкатил грудь колесом и заявил, что обойдется сам.

Я пыталась себя убедить, что невозможно испортить ребенка за неделю, но меня продолжали грызть сомнения. Успокаивало только то, что я прекрасно видела, что Сергей не перерабатывает, а если он будет поменьше валяться на диване, так и хорошо. А то он даже поправился, пока у нас живет.

Инструктаж перед отъездом я проводила несколько дней. На холодильнике висело несколько списков. Во-первых, расписание Машиных занятий и тренировок, во-вторых, список вещей, которые необходимо с собой носить. С одеждой, я надеюсь, Маша разберется сама, остается еда. Я нажарила гору блинчиков на завтраки, наварила кастрюлю супа, наделала котлет. Но все равно, на неделю не хватит. Тогда на видном месте повесила телефоны мамы и, на всякий случай, Тани. Если уж совсем жизнь прижмет, она Машу даже с ночевкой заберет, ребенок будет только счастлив. Что еще я забыла? Меня пугало то, что я даже приблизительно не могу предвидеть сложности, с которыми столкнется Сергей.

Начнем по порядку: с утра мы встаем, одеваемся… А одежду нужно с вечера приготовить! Я села писать очередной список: как собрать ребенка в школу. Потом мы умываемся, причесываемся… Стоп. А как Сергей ее причешет?

– Сережа, а ты умеешь заплетать косички?

– Зачем?

– Ну хотя бы хвостик сделать сможешь?

– А что это?

Понятно… Следующий час мы с Машкой учились делать себе хвостик. Ребенок уже начал подозревать неладное и капризничал.

– А кто меня из школы будет забирать?

– Дядя Сергей.

– А если он опоздает?

– Ну, подождешь его немного.

– А если он про меня забудет?

Я совершенно не исключала такой вариант.

– Я буду ему из Москвы слать SMSки. Напоминать.

– А кто мне коньки завяжет?

– В крайнем случае, попросишь кого-нибудь из мам.

– А как он меня на хореографию переоденет?

– Ой, Маш, не трави душу. Мне самой страшно.

– Ма-а-ама-а-а! Не уезжа-а-ай!

– Не могу, котенок. Я ненадолго. Если будет совсем плохо, просись к бабушке.

– А дядя Сережа? Как же я его оставлю? Он же без меня пропадет!

Как бы мне хотелось, чтобы и Сергей про Машу думал так же!

* * *

Перед отъездом Катерина вела себя нервно. Постоянно писала какие-то инструкции и петиции, как будто мне предстояло управлять многофункциональным шагающим экскаватором, а не маленьким ребенком. Столько лет себя кормил-поил, а Маша, небось, меньше моего потребляет. Единственная сложность, которую я предвидел, – многочисленные тренировки-кружки. В глубине души я считал, что современная молодая леди могла бы и сама немного поездить на троллейбусе, тут всего-то пять остановок, но даже предлагать не стал. Катя и без того постоянно кусала губы.

Видя такое дело, Машка тоже принялась скандалить. В последний вечер, придя с работы, я застал совсем неприличную картину – ребенок висит на матери, как будто ту фашисты угоняют в Германию, и вопит:

– Мамочка, не уезжай, я не хочу!

Я высказался в том духе, что тоже не хочу маму отпускать, но нужно понимать, что… – тут я получил кулаком в живот и переключился на Катю.

– Так, девушка, до поезда полтора часа, а ты не умыта, не одета, и чемоданы не собраны!

– А может, я не поеду-у-у? – по-бабьи завыла моя обрученная и нареченная.

Машка с готовностью подхватила. Я понял, что сейчас начну применять грубую физическую силу против тонкой психической слабости.

– Как это не поедешь? А ну марш умываться! Машка, отцепись от мамы! Ты английский сделала? И прекратите этот водопад!

Эффект был достигнут: ребенок вцепился в мать всеми конечностями и, кажется, зубами; мать посмотрела на меня, как на гада-олигарха, и проплакала:

– Значит, уезжать? Хорошо, только Машку я тебе не оставлю! Маме отвезу! А ты валяйся на своем диване, отдыхай от нас!

Впервые в жизни мне захотелось отвесить будущей супруге полноценную оплеуху. Порыв так меня напугал, что я вдруг понял, что нужно делать.

– Ах, так! – театрально прогремел я. – Тогда я вообще могу уйти! Прощайте!

И я, гордо вскинув голову, рванул дверь и шагнул… в шкаф. С удовлетворением я услышал резко наступившую тишину снаружи. Выждав для верности пять секунд, я вывалился из шкафа с радостным: «А вот и я!» – и подхватил на руки обеих оцепеневших женщин.

– Я передумал! – вопил я. – Мы будем жить долго и счастливо и не умрем никогда!

Катя и в одиночку (несмотря на свои небольшие габариты) – барышня тяжелая, а в комплекте с Машей – вообще малоподъемная. Поэтому я быстренько поставил присутствующих здесь дам на пол, но объятий не ослабил.

– Еще! – потребовал забывший о недавнем горе ребенок. – И выше!

– Ладно, – согласился я, – но, чур, только тебя одну.

Схватив Машку за ногу и руку, я совершил ребенком неизвестную науке фигуру высшего пилотажа, после чего перевернул визжащую девочку вниз головой. Катя по-прежнему выглядела хмурой.

– Давай рассуждать логически, – предложил я, игнорируя радостные протесты Маши, – не хочешь ехать, так оставайся. Я смотаюсь, сдам билеты. Скажешь, что по семейным обстоятельствам. В конце концов, почему ты должна по командировкам мотаться? Что, мужиков мало?