Самое Тихое Время Города - Екатерина Кинн

– А в Иностранку ты случайно попал?

«Не случайно. И в музее Востока я не раз был. Я видел тебя там раньше».

Кэт почувствовала, как горят, прямо-таки полыхают уши. И быстро заговорила, пряча смущение:

– Я тебе помогу, царевич! Мы будем искать… Мы обязательно что-нибудь найдем! Наверняка что-то есть, какие-то легенды. Хотя бы про эту самую Амаравати я что-то слышала, еще дома… Может, и про тебя что-то есть?

«Может быть. Но Рактакша…»

– Если она уже знает, что ты здесь, это меня не спасет, – отрезала Кэт. – Это раз. Во-вторых, она же сказала, что будет убивать всех, кто тебя любит и кого ты любишь. А мы же просто друзья, не так ли? И, кроме того, она еще не знает, на кого нарвалась.

Хотя это не помешало крысихе убить кучу народа, просто чтобы напакостить Индракумаре… Кэт отогнала эту мысль. Кот немного помолчал, склонив голову набок. «Почему ты помогаешь мне, госпожа?»

– Ты человекокот. Мой отец – Кот Баюн Заморский. Матушка моя – царица Марья Моревна, так что я тебе ровня. Мой старший брат, царевич Иван, умеет разговаривать с кошками, как и я. Но мы не умеем оборачиваться. В матушку пошли. А младший мой брат, Василий, – он оборотень, как и наш отец, Кот Баюн. Мы, стало быть, почти родичи. А как не помочь родичу? Хотя бы этого тебе хватит, чтобы не мучиться совестью?

Кот молча улегся на тумбочке среди книжек, заколок и прочих женских мелочей. Серебряный дракон, обычно прикидывавшийся браслетом с хризопразами, подвинулся, давая Нилакарне место. Как и все коты, тот мог умещаться на крошечном пятачке пространства, причем чувствовать себя при этом вполне комфортно.

«Принимаю и благодарю, госпожа. Я сумею воздать тебе за доброту. Расскажи, как же так случилось, что твоя мать вышла замуж за кота-оборотня? Наверное, это необыкновенная история!»

Кэт улыбнулась, села в кресло, подперла голову рукой и заговорила нараспев:

– Матушку мою, Марью Моревну, заколдовал однажды Кощей Бессмертный, так и сидела она в светлице, головы не поднимая, горькие слезы проливая. Собрал царь мудрецов, а они и говорят – мол, кто царевну развеселит, тот с нее и порчу-то снимет. Повелел тогда царь объявить, что, кто царевну развеселит и от порчи исцелит, тот на ней и женится, и полцарства в приданое получит. А Иван-царевич о те поры невесту себе искал. Пришел он к Бабе-яге, а та ему и говорит: «За морем-окияном, на острове Буяне живет Кот Баюн, палаты у него хрустальныя, кровли золоченыя, и коли уж тот кот царевну не развеселит, то и никто не поможет». Собрался Иван-царевич да поплыл за море. А за морем жила колдунья Айфе…

«И что?»

– Не перебивай, а то не буду сказывать! – рассердилась Кэт. И снова полилась напевная речь: – Айфе всем гостям задавала задание, а кто его не выполнял, тот оставался ей навсегда служить. Была у Айфе дочка, белолицая да чернобровая, увидела она Ивана-царевича да и полюбила его. Она ему и помогла загадку материну разгадать и до острова Буяна добраться. Пришел Иван-царевич в хрустальны палаты да давай Кота Баюна просить-уговаривать, чтобы поплыл с ним в Тридевято царство Марью Моревну веселить. А Кот Баюн ему и говорит: «Добро тебе, царевич, что стал ты миром да лаской меня упрашивать, а то быть бы тебе мертву сей же час». Вернулись они в Тридевято Царство, да и развеселил Кот Баюн Марью Моревну. Тут и свадьба, а Иван-царевич, закручинившись, сидит. Говорит ему Марья Моревна: «Что ты голову повесил, добрый молодец, аль не рад?» А Иван-царевич и отвечает: «Всем ты хороша, царевна, и красива, и мудра, и рати славно водишь, а только обещался я той, что мне помогла, дочке Айфе-колдуньи». Рассмеялась тогда Марья Моревна и говорит: «Легко твоему горю помочь. Не ты ж меня развеселил, а Кот Баюн, вот за него замуж и пойду». Удивились тут гости, а Кот Баюн грянулся оземь да и обернулся молодцем… Вот так они и поженились.

«А почему ты не живешь с родными, царевна?»

– Учиться уехала… Дай слово, принц, что ты не уйдешь, когда я усну! Ты же будешь охранять мой сон, да?

«Даю слово».

Кошачьим чарам она и на сей раз не стала противиться.

Снился ей снова принц Индракумара, а проснулась она в слезах, потому что выдуманный принц оказался настоящим, а настоящие принцы не такие, какими ты их себе придумываешь. И если уж попал в сказку, то никак заранее не узнаешь, чем сказка кончится.

Весна 2005

Когда тугой и влажный ветер гудит над Моим Городом и облака тяжелеют и темнеют, а лед на реках становится прозрачным, мое сердце каждый раз стучит все быстрей и быстрей, ибо я чувствую приближение весны. Она придет с птицами и дождями, и снег растает так быстро и неожиданно, будто и не было его. Как писал один мой знакомый поэт:

Весна разразилась, как революция!

Небо – еще не оскверненное знамя.

Шагаю по битым солнцеблюдцам,

Мирскую грязь попирая ногами!

Вороны митингуют в воодушевлении.

На солнце греются коты и собаки.

Из грязных снеговых отложений

Стыдливо выглядывают собакины каки.

А что? Им же тоже погреться хоцца!

Всю зиму легко ль быть в снегу захороненным?

Даешь равноправие перед солнцем

Зверью и продукту жизнедеятельности оного!

С юга тянутся эшелонами

Птицы на летнее место жительства,

А за ними – дожди тяжкомноготонные

И нудные, как после разрухи строительство.

Пусть же взгляд пока от земли отрывается,

И ботинок титаники текут неудержимо!

…А грипп-террорист из-за угла подбирается

Сторонником свергнутого зимнего режима.

Придет весна, и время снова двинется. И уйдут зимние наваждения. И будут разгаданы загадки. Такое уж время – весна.

Небо набухло серыми влажными тучами. Снег расползался, из-под снега вылезал весь зимний хлам, по улицам невозможно было пройти, не наступив в размороженное собачье дерьмо. Было погано. Наступала весна пополам с депресняком и гриппом.

Игорь не мог дать этому времени другого определения, кроме как «над городом нависла жо…а». Он был вынужден признать, что не только над городом.

Ему снились тяжелые, темные сны. В этих снах небо было скрыто тяжелыми грозовыми тучами, иссиня-черными, но вместо молний их вспарывали сполохи багрового огня. Звуков не было, стояла ватная тишина. Он видел во сне темный город, излучину реки и колышущийся столб воздуха в том месте, где – он точно знал это – должен стоять трон из черного базальта, а на троне восседал кто-то, кому нельзя было смотреть в лицо – так ужасно оно было… И еще он видел Анастасию, она что-то говорила ему, но беззвучный ветер уносил слова, стоило им слететь с губ.

Наяву же тени и призраки стали не просто настойчивы.