Венец творения - Антон Леонтьев

Ага, Роман уже успел связаться с профессором и обо всем ему доложить! Что ж, даже хорошо, что профессор Нехороших сам объявился — это все облегчало.

— Меня зовут Филипп Филиппович Нехороших… Да, мы не знакомы, однако я хочу предупредить вас — вы находитесь в большой опасности! В очень большой!

— Почему? — спросила Женя, и профессор заявил:

— Это не телефонный разговор. Увы, приехать я к вам не могу, однако буду рад, если вы заглянете ко мне в гости. Причем чем раньше, тем лучше! Можете приезжать уже завтра! Нам надо поговорить! Вы же новая владелица Мухиной дачи?

— Да! — произнесла Женя, и профессор сказал:

— Этого я и боялся! Этого я и боялся! Ну что же, новый цикл начался! Конечно, начался уже два месяца назад! Извините за нескромный вопрос — вы замужем?

Женя подтвердила это, и профессор, охнув, произнес:

— Это плохо, очень плохо!

— Но, профессор, позвольте, что плохого в том, что я замужем? — спросила не без иронии Евгения. — Или вы считаете, что нам лучше развестись?

— О, я не так выразился, уважаемая Евгения Михайловна! Простите меня, глупого старика! Плохо, конечно, не то, что вы замужем! А то, что вы со своим супругом обитаете в этом ужасном месте! На Мухиной даче!

— Она нам очень нравится! — вставила Женя, не понимая, к чему клонит профессор. — Место необычайное!

— Что верно, то верно! Необычайное! — подтвердил профессор. — Еще до какой степени необычайное! А то, что оно вам нравится, я не сомневаюсь. Оно ведь пленило вас с первого взгляда, так ведь?

Женя окаменела — откуда старый профессор мог это знать?

— То-то и оно! — заявил профессор, не дожидаясь ее ответа, вернее, совершенно правильно истолковывая молчание Жени. — Мухина дача уже проникла вам в душу! Еще немного, и она завладеет ею. А потом… А потом грянет буря! Извините за нескромный вопрос — детей у вас нет?

— Нет! — ответила резко Евгения, и Филипп Филиппович закудахтал:

— Ой, пардон, Евгения Михайловна, не хотел показаться невежливым! Но позвольте еще один — вы не планируете в ближайшее время завести?

Женя колебалась — ей повесить трубку или продолжать разговор? Профессор, кажется, был того.

— Нет, не планируем! — заявила Женя. — Хотя мой муж и хотел бы…

Она смолкла — эти интимные детали профессора Нехороших ни в коей мере не касались.

— Значит, все идет по обычной схеме! — заявил тот внезапно. — Вы ведь любите мужа? А он вас?

— Филипп Филиппович, к чему эти вопросы? — прервала его излияния Женя. — Я все же не на приеме у психоаналитика, а веду беседу с человеком, которого не знаю и никогда не видела!

Профессор снова закудахтал, принес извинения, а потом добавил:

— Евгения Михайловна, просто вы попали в расставленные силки! Вы и ваш супруг! Но, как я уже сказал, это не телефонный разговор. Приезжайте ко мне как можно быстрее! Вот мой адрес…

Он продиктовал адрес, а потом, заявив, что Евгении лучше немедленно уехать прочь с Мухиной дачи, пожелал ей доброй ночи и отключился.

Засунув телефон в карман комбинезона, Женя размышляла. То, что на Мухиной даче что-то неладно, она поняла практически с самого начала. Но значило ли это, что Артему и ей грозила опасность? Взять хотя бы эту исчезающую дверь в подвале… Или того, кто находится за дверью и периодически из-за нее выбирается. Ведь этот некто — или это нечто — не причинил им ни малейшего вреда. Почему они должны испытывать страх?

Тут раздался звук открываемой входной двери — приехал Артем. Говорить ему о беседе с Романом и с профессором Женя не стала. Она хотела сначала сама узнать подоплеку, а только потом посвящать в происходящее мужа.

На следующий день она отправилась в Москву. Ей повезло, что встреча с одним из клиентов прошла гораздо быстрее, чем она планировала, а другую пришлось отменить, так как молодые, рассорившись, передумали жениться. Обитал профессор на Сущевском валу, на последнем этаже одной из высоток.

Выйдя из лифта, Женя попыталась отыскать квартиру с нужным номером. На трех имелись таблички, а на четвертой — нет. Женя заметила, что дверь необычайно массивная, железная. И при этом украшенная странными значками, подозрительно похожими на пентаграммы. Да, профессор Нехороших, большой специалист по оккультизму, жил явно здесь.

Женя нажала кнопку звонка, однако сигнала не последовало. Тогда она постучала в дверь, и через некоторое время на нее кто-то уставился в глазок.

— Евгения Михайловна Кирычева? — услышала она усиленный динамиками голос из-за двери. — Так ведь?

— Профессор Филипп Филиппович Нехороших, не так ли? — в тон ему осведомилась Евгения.

Загромыхал замок, дверь, наконец, приоткрылась. Женя увидела сидевшего в инвалидной коляске пожилого, грузного человека с длинной седой бородой и лысым черепом. На орлином носу профессора сидели старые роговые очки.

— Прошу вас, проходите! — пригласил он, пропуская Евгению в коридор своей квартиры. Женя прошла и протянула профессору руку. Но вместо приветствия он извлек странный портативный прибор, похожий на тот, каким в аэропортах проверяют пассажиров на предмет наличия металла в одежде. Закрыв дверь — а та изнутри походила на дверь Шефа из «Бриллиантовой руки» с массой замков, цепочек, засовчиков, хитроумных запоров, — профессор сказал:

— Вытяните руки!

Женя повиновалась, и Нехороших провел по ним прибором. Тот отчаянно запищал.

— Повернитесь! — велел он, и Женя сделала это. Прибор снова издал писк. Профессор вздохнул и заметил:

— Что же, дело плохо! Но небезнадежно! Стадия контаминации уже критическая. Идемте в кухню!

Он порулил на кресле в кухню, в которой, что удивило Женю больше всего, были зарешеченные окна, а стекла были выкрашены черной краской. Она взглянула на профессора, ловко орудовавшего с ящичками, вынимая из них посуду и какие-то кулечки с травой.

Человек он был старый, кажется, одинокий, вероятно, никогда не имевший семьи. Смыслом всей его жизни была наука, вернее, конечно, все эти оккультные дела, а на фоне этого можно легко и быстро двинуться по фазе. Неужели она попала в логово сумасшедшего?

Залив кипятком странную смесь, которую он положил в пиалу, профессор выждал ровно минуту, затем процедил ее, перелил в бокал и подал его Евгении.

— Вот, пейте! Причем желательно быстро! Пока она еще горячая. Тогда действие будет наиболее сильным!

— Действие чего? — осведомилась Женя, с подозрением посматривая на содержимое бокала, больше напоминавшее болотную жижу. На чай не похоже, скорее, травяной настой. Но что это за травы? Какие-то наркотические? Или, чего доброго, вообще яд?

Профессор, заметив ее колебания, сказал:

— Здоровью это вред не причинит, совсем даже наоборот! Это очистит ваш организм! Что, боитесь пить?! Нет, вы не будете биться в конвульсиях с пеной у рта!