Тайна перстня Василаке - Анатолий Баюканский

— Боже мой! Неужели? Точно! — Это был его давний знакомый по работе на Петровке 38, Соломон Двоскин.

— Женька! — крикнул Двоскин. — Здорово! — и они крепко обнялись.

— Ты что, с неба свалился на мою голову? — радостно проговорил Клинцов. Вот сюрприз так сюрприз, лучшего придумать было просто невозможно. В Москве, малость, преувеличил свои силы и возможности, уговорил генерала, а тут…

— Не я, ты с неба свалился! — белозубо разулыбался Двоскин. — Я-то живу здесь, неподалеку, одна ночь на пароме — и я дома.

В обнимку они прошли и через зал ожидания — загорелый до черноты Двоскин и белолицый, по здешним меркам, Клинцов. Он, конечно, сразу догадался, что заботливый и все наперед предвидящий генерал связался с коллегами в Израиле, а там выбрали Моню, попросили встретить русского сыщика. А может, не просто встретить, но не стоило спешить, все должно было разъясниться.

Моня Двоскин, как всегда был находчив и предусмотрителен: успел взять напрокат автомашину. И спустя пяток минут они уже мчались по асфальтированной автостраде к центру города, весело болтали, естественно, не касаясь дела, ради которого Клинцов прилетел на Кипр.

— Ты еще служишь? — поинтересовался Клинцов. — Наверняка ловишь бывших земляков.

— Ты прав! Сегодня наши с тобой бывшие земляки расползлись по всему миру, скупают виллы на берегах морей, замки, дворцы, роскошные машины, только служу я, Женя, не в полиции, бери выше, — не выдержал Двоскин, захотелось удивить бывшего коллегу, — заведую отделом экономической контрразведки в «Мосаде», слыхал про такую организацию? — горделиво произнес Двоскин.

«Мосад!» — Клинцов конечно прекрасно знал, что Мосад — одна из самых сильных разведок мира. Впервые услышал о ней, когда агенты «Мосада» похитили из Аргентины бывшего нацистского преступника Эйхмана, а потом, когда террористы расстреляли в Мюнхене всю израильскую спортивную делегацию, агенты «Мосада» отыскали в различных уголках мира всех до единого террористов и уничтожили.

Оба помолчали. Лет десять назад они были в одной группе во время прочесывания московских рынков и универмагов. А вскоре Клинцова направили с особым заданием в крупный металлургический центр Старососненск, а Двоскин переехал на постоянное местожительство в Иерусалим. С тех пор связи их прервались.

— Тут с гостиницами не проблема? — поинтересовался Клинцов.

— Здесь, Женя, с отелями живо пролетишь. Я заказал тебе апартаменты, рядом со своими. — Двоскин хитровато покосился на приезжего коллегу, мол, в России слово «апартаменты» означает нечто большее, чем на Кипре, это просто квартиры, сдаваемые в наем. — Пара спален, вид на море, фрукты «от пуза», и все это за полгостиничной цены, тебя устроит?

— Вполне. Только зачем мне две спальни?

— Вдруг красотку приведешь.

— Тогда мне и одной хватит. Моня, генерал рассказал тебе о моей командировке?

— Только в общих чертах, попросил прикрыть, встретить в аэропорту, остальное — при встрече, упомянул про некого «литератора». Это ваш агент?

— Не совсем. Нет, совсем не агент, но это фигура, ключевая фигура в тщательно подготовленной акции международного масштаба.

— По моим сведениям, полученным сегодня утром, вашего «литератора» доставили неизвестные на виллу доктора Василаке. Тебе это ни о чем не говорит?

— Абсолютно, я ведь только что сошел с трапа самолета.

— Вы там, в златоглавой, хоть представляете, кто такой в Средиземноморье доктор Василаке? Охо-хо!

— Крутой богач?

— Женя, деньги тут имеют огромное, но не решающее значение. Авторитет, политический вес, связи, клановость, вхожесть в высшие правительственные круги Европы — вот ключик Василаке. В случае чего, местная полиция даже по телефону разговаривать с Василаке не осмелится.

— Выходит, неприкасаемый, как наши депутаты Государственной Думы. — Как же нам быть?

— Придется тебе, Клинцов, возвращать командировочные и назад с пустышкой.

— Где олень пройдет, там и сыщик пройдет! — не совсем уверенно отпарировал Клинцов, однако по настрою, по тону бывшего коллеги, преуспевшему в здешнем криминальном мире, он понял: зря выступил с инициативой.

— А пакет? — засмеялся Двоскин. — Зажал послание?

— О, Боже мой! Так и пакет тебе? — Клинцов запамятовал, что генерал наказал пакет передать дежурному администратору гостиницы «Лимасол», но коль они встретились, то… Секреты?

— Как тебе сказать, Женя, вот ты спросил про Василаке, мол, безгрешный. Один Иисус был безгрешный. И вокруг некоронованного короля Василаке, по нашим сведениям, роем вьются подозрительные личности, крупные величины, Интерпол не в силах к ним подступиться, не то, что за воротник ухватить.

— Мафия?

— Как на дрожжах вырастает грозная и могучая организация, жесткое и весьма богатое сообщество, более организованное, более опасное для любой страны, чем «коза ностра» и вкупе с ними. Помнишь, был анекдот про Россию — родину слонов, все-де лучшее в мире, утверждали идеологи партии, родилось в России. И сообщество это точно пошло из России, а ваши 48 тысяч следователей гоняются за мелкой сошкой, за солнцевскими группировками, не в силах найти убийц общественных деятелей, у нас бы их в двадцать четыре часа с лица земли стерли.

— Прости, Моня, я сейчас ничего не воспринимаю! — признался Клинцов. Он не мог отделаться от ощущения собственного бессилия. Безоблачное, море, небо, мириады цветов, встреча с коллегой, который, оказывается, многое знал, но распространяться не спешил, все это расслабило Клинцова.

— Что ж, утро вечера мудреннее.

— Утро вечера мудренее! — Моня хлопнул Клинцова по плечу. — Все будет полный хокк-ей!

…Апартаменты оказались вполне приличными — вид на сверкающее солнцем море, террасы цветов, в двух комнатах работали бесшумные вентиляторы и кондиционеры. Цветы были на тумбочках у кровати, на кухне, в спальной комнате.

— Ну, первую часть задания я выполнил! — Двоскин удовлетворенно потер руки. — Еда в холодильнике, можешь сходить в любое кафе. Отдыхай с дороги, а завтра… приходи на третий причал, видишь, яхт-клуб, я зафрахтовал моторную лодку, выйдем в море, подальше от посторонних ушей, и обо всем перетолкуем.

…На сей раз море было менее лучезарно, чем обычно, дул редкий в здешних краях египетский «сушняк», волны то и дело меняли направление, ударяли то в левый, то в правый борт, вскидывали корму. И лишь, когда Моня увел катер из пределов видимости, выключил мотор, предоставив его воле волн, раскинул на палубе брезент, ловко расставил закусь и штоф вина.

— Босс посылал в командировку, а не на международный курорт, — заметил Клинцов, однако поблагодарил заботливого коллегу. — Помнишь, в Библии: «Меня нашли не искавшие меня».

Как славно потекла беседа, сдабриваемая благоухающим вином. Оказалось, что Двоскин зря времени не терял, через своих людей дал задание отыскать двух парней, которые, по словам очевидцев, встретили «литератора» в аэропорту Пафос. Еще один близкий друг и коллега Двоскина пообещал прощупать окружение Василаке и его самого. Словом, машина закрутилась.