Она моя… - Иман Кальби

Словно зачарованная, она повиновалась –  и он ловким быстрым движением руки проник под ее юбку. Конечно, это не составило ему много труда, учитывая ее длину. Так же быстро и ловко он с силой потянул за край ее трусиков. Она сидела, стянуть их было непросто, но он делал это с силой, и Влада невольно приподняла бедра – кусочек белой ткани теперь телепался у нее между высоких каблуков.

– Дальше снимай сама. – приказал он ей, – дай их мне.

Взял трусики у девушки, покрутил их вокруг своего пальца и издевательским тоном спросил:

– Не холодно?

Она молчала, ненавидя и желая его одновременно.

Он не сводил с нее глаз, все вращал и вращал белье вокруг своего пальца, потом нажал на полочку для хранения очков на лицевой панели автомобиля –  и засунул их туда.

– Тебе они сегодня не понадобятся. Тебя ждет хороший урок за твою выходку. И ты его запомнишь. А я, пожалуй, оставлю их на память, как сувенир…

Этот горячий взгляд, спокойный бархатный голос, гипнотически – наставническая манера…

– Отвези меня домой, сейчас же! – попыталась было запротестовать Влада. В ее душе все еще всполохами рождались антитиранические настроения. –  Кто ты такой, чтобы вот так себя вести со мной! – единственное, что могла воскликнуть Влада.

В тот момент в ее неспокойной душе так отчаянно боролись два начала. Она, как мотылек, летела на его опасную сексуальную игру, но в то же время, ей было мучительно больно каждый раз чувствовать его превосходство над собой, противостоять чему она не могла.

– Кто я, Влада? Я мужчина, которого ты захотела обыграть… Вот только не учла, что я не проигрываю…

Он не собирался отступать. Не собирался делать уступок даже на миллиметр.

– Зачем это все? Ты ведь играешь со мной! Ты…ты..… – в ней боролось столько эмоций, столько чувств. Она боялась, что не выдержит и расплачется…

Он устало вздохнул…

– Все эти дни без тебя я сам не свой. Хочу тебя, как мальчишка. Думаю о тебе, и сразу возбуждаюсь. Это нелепо и бесит меня. В моей жизни действительно нет места для тебя, Влада. В хорошем смысле. Она слишком сложная и… другая… Тебя эта жизнь сломает, прогнет, сожрет… Но я не могу ничего с собой поделать. Я хочу тебя. Я даже думал сделать так, чтобы тебя выслали из страны, обратно в Россию. Да, я даже готов был пойти на такой эгоистичный шаг, – он усмехнулся сам себе, –  но я не сделал этого. Знаешь, почему? –  Васель вытащил сигарету, закурил, затянулся, выдохнул дым, –  потому что знаю, что найду тебя и там. Когда я думаю, что кто- то другой будет трогать тебя, целовать тебя, входить в тебя… Я скорее убью тебя, Влада.

Его острый взгляд полоснул по ней. Он был сжигающим, тяжелым, алчным.

– Неужели он серьезно, – пронеслось в ее голове.

– Ты знаешь, что я сделал после того, как высадил тебя у отеля? Я напился. А потом я поехал в бордель… Да, признаюсь тебе… Не в кабаре… Именно в бордель, где дозволено все. Где работают самые низкие и продажные шлюхи… Я выбрал ту, кто более всего походила на тебя…Конечно, похожих не было, но одна, со спины отдалённо за тебя могла сойти…. Я залил в себя еще больше виски, чтобы это отличие стало минимальным в моем рассудке и трахал ее, как сумасшедший. Шлюха была в шоке. Но тяга к тебе никуда не делась… Она не ушла и на следующее утро, а лишь прибавилась к отвратительным симптомам похмелья от выпитого накануне бухла…

– Пусти, – лишь смогла выдавить Влада из себя сквозь застилающую глаза пелену слез, она отчаянно дергала дверь машины, которая, конечно, была заперта.

– Даже не проси теперь. Поздно, – сказал он зловеще и спокойно.

– Ты вообще понимаешь, что ведешь себя со мной так, словно я твоя рабыня? Я что, твоя шлюха Раша, с которой ты таскаешься по городу, якобы страдая по мне?!

– Кус ухт (араб. – мат) Раша. Даже не говори сейчас о ней, она ничто. Я вытащил ее в ресторан специально, чтобы перестали обсуждать тебя, перестали писать тебе гадости в ленте в соцсетях.

Девушка молчала, обхватив себя руками. Он знал и об этом. В душе бушевала гроза.

– А про рабыню? Не говори мне, что ты всего этого не хочешь. Я знаю, что тебя заводит мое повелительное поведение. Просто ты смешиваешь понятия личной и сексуальной жизни с работой и твоим эго как человека… Я хочу слушать твои умные разговоры за чашкой чая, но не желаю слушать от тебя тридцать два «но» в нашей личной жизни…

– Васель, да нет никакой «нашей» личной жизни! Ты сам правильно сказал –  мы из разных миров. Я не часть этого мира. Ты вообще понимаешь, что делаешь? Я российский журналист! Ты увез меня сюда без моей воли, без моих вещей, мой телефон, мое пальто, моя машина…

– Мои трусики, –  передразнивая ее с ехидством перебил он. –  Не делай из меня дурака, ты могла бы начать горланить о том, что я везу тебя не в том направлении уже давно, могла бы побежать обратно в дом Кадри, выйти на любом светофоре, ведь я закрыл машину только сейчас, на паркинге… Все, что было между нами, Влада…Все это по нашему обоюдному, очень сильному желанию… Перестань играть в эту нелепую подростковую игру…

Она отвернулась от него, всем видом показывая свою недовольство.

– Халас (араб. – всё). Марш из машины, быстро, –  резко, но почти шепотом сказал он ей и тут же сам вышел из авто, сильно хлопнув дверью.

Владе ничего не оставалось, как последовать за ним.

– Иди вперед, – снова приказал он ей.

И она пошла. Пошла потому, что знала, что будет вертеть своим задом, а он будет смотреть. Смотреть и злиться еще больше, что так она может вертеть перед кем – нибудь еще другим…

Влада шла и чувствовала его тяжелый взгляд на своем теле. Может, это было ее самовнушение, но тогда она готова была поклясться, что если бы глаза могли прожигать дыры, она бы было испепелена.

Васель нажал дистанционный пульт и стеклянные бронированные двери отворились. Она заметила несколько камер, наведенных на них и не могла не почувствовать жгучего стыда за свой внешний вид.

Он обратил внимание на ее сконфуженность. –  Отвернись от объективов, дорогуша, не хочу, чтобы безопасность дома в следующий раз, когда ты усвоишь свой урок и придешь сюда в нормальной одежде, узнали в тебе ту же шалаву, что так нагло сейчас крутит передо мной своей маленькой круглой попкой.

– Думаю, они видят такое не в первый раз, – как могла с сарказмом ответила Влада.

Он лишь усмехнулся в ответ, покачав головой.

– Бестолковая…

Они подошли к лифтовой зоне. Васель нажал кнопку. Лифт как назло ехал очень медленно. Все это время она старалась смотреть куда угодно, только не на него. Он же, наоборот, не спускал с нее глаз.

Какой- то внутренний бес в очередной раз дернул ее за веревочки. Чувствуя его наглое внимание, она не нашла ничего более умного, кроме как показать ему язык в дразнящей манере, после чего с деланной презрительностью отвела от него глаза.