Священные кошки Нила - Кэтрин О'Нил

– Ну что-что, а хитрить ты умеешь, – заметила Диана. – Я думаю, ты прошел полный курс этой науки еще в Кембридже, где обучался вместе с Пинки.

Джек, ничего не ответив, забрал кошку из рук Дианы и положил ее опять в свой карман. Затем озабоченно почесал бровь и сказал:

– Утром едем в Асуан. Откладывать нельзя.

– Я не могу завтра, – перебила его Диана. – У меня здесь осталось одно неотложное дело.

– Что?!

– Личное дело, – осторожно сказала Диана. – И очень важное, поверь.

– Понятно, что важное, если ты ради него готова прервать поиски, пусть даже и на один день.

– Да.

– Не хочешь поделиться со мной? Может быть, я могу помочь.

Диане самой очень хотелось рассказать Джеку про Шейлу, но она прикусила язык. Ей казалось, что еще не настало время делиться с Джеком своими семейными тайнами.

– Ну что же, – пожал плечами Джек, – как хочешь.

Это было не похоже на Джека. Обычно он не сдавался так легко. Диана даже огорчилась немного. Очень трудно оставаться наедине с нерешенными вопросами, а их накопилось так много.

Коляска быстро катила по пустынной авеню Пирамид по направлению к «Мена Хаусу», а Диана все думала и думала о женщине, которая оказалась ее матерью. Настоящей матерью. Как все это странно! И сколько всего ей еще предстоит узнать! И как непривычно ощущать себя дочерью женщины, о которой тебе почти ничего не известно.

Доехав до места, они вышли из коляски, пожелали друг другу доброй ночи. Диана по пути завернула на задний двор гостиницы. Ее не слишком манила душная тесная комната с лениво вращающимся на потолке вентилятором. Здесь, на открытом воздухе, она чувствовала себя гораздо лучше.

На заднем дворе и в этот поздний час кипела жизнь. Слуги возились возле экипажей, готовя их к завтрашнему дню. Навстречу Диане шел грум, ведя под уздцы оседланную лошадь. Подчиняясь неожиданному импульсу, Диана обратилась к нему и попросила разрешить прокатиться на скакуне.

– Но, мисс. Ваше платье...

– Неважно. Я покатаюсь и верну лошадь в конюшню.

Неизменный бакшиш сделал свое дело, и поводья перешли в руки Дианы.

Она высоко подобрала юбки и взобралась в седло. Арабский скакун, невысокий, ладный и горячий, повернул к Диане свою голову, и в его умных темных глазах явно читалось: «Все будет в порядке. Доверься мне».

Диана выехала со двора и поскакала в пустыню. Ночью она прекрасно различала дорогу, залитую лунным светом. Скакун шел рысью прямо по направлению к Большой Пирамиде, встававшей черной тенью на горизонте. Еще немного, и ее стена, посеребренная луной, оказалась совсем рядом.

Здесь Диана притормозила и высоко запрокинула голову, пытаясь рассмотреть вершину гигантского сооружения. Сколько раз она читала об этой пирамиде, сколько раз рассматривала ее фотографии и рисунки в книгах. И вот теперь она совсем рядом, рукой подать. Разумеется, никакие фотографии не в силах были передать истинного величия этой пирамиды. Она была не просто Большой, она была гигантской, колоссальной. Каждый камень в ее основании был выше человеческого роста, и это только один ряд кладки, а сколько здесь их всего!

Трудно сказать, как долго стояла Диана перед этим идеально ровным, уходящим в небо каменным сооружением, жадно впитывая в себя древнюю силу, исходящую от пирамиды. Да, это была ее страна, ее судьба. Сейчас Диана ощущала нити, неразрывно связывающие ее с этим каменным колоссом и с молчанием пустыни. Ей вспомнились слова, которые она прочитала когда-то: «Человек боится времени, но время боится пирамид».

Но не только священный восторг перед бесконечностью времени владел сейчас сердцем Дианы. Ведь здесь, под сенью пирамид, на этом самом песке, она появилась когда-то на свет. Начался отсчет ее собственного времени. Ей казалось, что где-то рядом до сих пор ходят призраки Шейлы и Стаффорда.

Отец... Оказывается, она почти ничего не знала о нем, пока он был жив. И как же больно идти по следам прошлого, когда нельзя уже ничего вернуть, нельзя ни о чем спросить. Остается лишь восстанавливать былое в своем воображении!

Скакун вновь повернул голову и нетерпеливо посмотрел на Диану. Ему хотелось движения, ведь он был создан природой для того, чтобы без устали нестись стрелой по бесконечным просторам пустыни. Диана ласково потрепала животное по шее, и они снова помчались сквозь ночь.

За спиной осталась Большая Пирамида, а скакун нес Диану все быстрее и быстрее, огибая крупные обломки камней, то и дело встречавшиеся им по пути. Диана полностью доверилась своему коню и, откинувшись в седле, подставляла разгоряченное лицо дуновению свежего ветра.

Еще немного, и перед ними возникла огромная каменная фигура, до половины занесенная песком. Сфинкс! Диана сразу узнала это величественное изваяние.

Они подъехали к Сфинксу поближе. Скакун без понукания сбавил ход, словно зная о том, как важно его всаднице рассмотреть каждую мелочь. Диана оказалась лицом к лицу с древним стражем пирамид. Его каменные глаза одинаково равнодушно устремляли взгляд на Геродота, и Цезаря, и Наполеона. Теперь они спокойно и загадочно смотрели в лицо Диане.

Минуты уплывали прочь, в вечность, одна за другой, а Диана все стояла перед Сфинксом, и ей казалось, что только теперь, здесь, она нашла себя. Вернулась к своим корням, к своим истокам. Она вдруг явственно представила своего отца, но не таким, каким она всегда его знала, а другим – юным, полным сил и надежд, таким, каким его помнила Шейла. Отец и Шейла. Теперь она должна совместить два этих образа в своем сознании в единое целое для того, чтобы до конца понять саму себя. И пока она не сделает этого, ей не найти покоя.

Диана решила, что пора возвращаться, и развернула своего скакуна. Оказалось, что она вовсе не одна под этим ночным небом. Неподалеку виднелась фигура еще одного всадника, залитая серебристым лунным светом.

Джек.

Он приближался молча, не сводя глаз с Дианы, – прекрасный всадник, похожий на призрак, возникший из пустоты бескрайней пустыни.

– Я волновался за тебя, – сказал Джек.

– Не стоило.

– Ты была такой странной, когда мы вернулись. Я надеялся, что ты обрадуешься второй кошке, но ты выглядела такой...

– Какой?

– Не знаю. Странной. Грустной. В твоих глазах было что-то загадочное. Я видел из окна, как ты выезжала, и боялся...

– Что меня могут похитить бандиты? А отважный герой Джек Резерфорд придет на помощь и отобьет меня у них?

Было видно, что слова Дианы причиняют Джеку боль. Почему она всегда думает о нем только самое плохое? Впрочем, разве он не сам в этом виноват?

– Я в самом деле беспокоился, не случилось ли чего с тобой, – тихо сказал Джек. – Мне показалось, что тебе нужна помощь.