Неподходящий муж - Ребекка Хэган Ли

– И вы поедете в Брайтон?

– Ах, нет, – покачал головой Данбридж. – Если принц и архиепископ не окажут нам эту честь, церемонию проведет архиепископ Фултонский, а сквайр Перкинс, судья, согласен проводить мисс Экерсли к алтарю. – Он смерил Джарреда задумчивым взглядом. – Я не думаю, что вы согласитесь присутствовать…

– На венчании мисс Экерсли? – широко улыбнулся Джарред. – Ни за что на свете не пропущу это, событие. Только назовите день и час, и я явлюсь минута в минуту.

– Тогда мы непременно встретимся там, лорд Шеппердстон, – произнес Данбридж, – как только Браммел назначит дату. В том случае, если он, разумеется, решит, что ваше присутствие желательно.

– Почему оно может оказаться нежелательным? – спросил Джарред.

– Мне кажется, что Браммел не слишком к вам расположен, лорд Шеппердстон. Вы, по-видимому, взяли за правило проявлять к нему неуважение.

Проявлять неуважение? Джарред нахмурился. Он едва замечал этого человека. Ну конечно, Браммел, входя в гостиную, привык ожидать, что всеобщее внимание немедленно обратится на него, и равнодушие Джарреда к его появлениям мог расценивать как неуважение.

– Конечно, вы можете поправить дело, принеся свои извинения, – предложил Данбридж. – В конце концов, Красавчик Браммел – законодатель всего самого стоящего, что только есть в Лондоне. Его нерасположение вряд ли сулит выгоды.

– Да, вы абсолютно правы, лорд Данбридж, – сказал Джарред насколько мог покаянным тоном. – И поскольку я в самом деле хотел бы присутствовать на свадьбе мисс Экерсли, я приму все меры, чтобы это произошло.

– И это очень правильно с вашей стороны, потому что Красавчик непременно постарается сделать нашу свадьбу блестящей. Он всегда очень щедр к своим друзьям. Я уверен, что стоит вам повиниться перед ним, и он с радостью включит вас в список гостей. – Из слов Данбриджа скорее выходило, что женится он не на Саре Экерсли, а на самом Джордже Браммеле. – Как только вы уладите ваши с ним разногласия, я извещу вас о дате и времени свадьбы. – Он улыбнулся. – Готов спорить, что Браммел уже выбрал подходящий день.

– Будем надеяться, что он заодно выберет и жениха получше, – ответил Джарред. – Готов спорить, что если мисс Экерсли по завершении сезона и пойдет с кем-то к алтарю, то это будете не вы.

В глазах Данбриджа метнулась ярость.

– Ловлю вас на слове, лорд Шеппердстон. Я нисколько не сомневаюсь, что мисс Сара Экерсли в конце сезона станет моей женой. У нее нет другого выхода. Сейчас она в трауре. Двери лондонских гостиных будут закрыты для нее еще на долгих четыре месяца. А я уже предал гласности нашу помолвку. Кто же осмелится оспорить мое право на нее – тем более что она приехала в город без гроша в кармане и с престарелой теткой? Когда придет время, я предупрежу вас, чтобы вы сделали отметку в своем календаре. И поскольку вы уже так много знаете обо мне, вы должны знать и то, что я никогда не бросаю слов на ветер. – Он отодвинул стул. – Какой же свадебный подарок будет предпочтительнее? – Он прижал палец к щеке, притворяясь, что серьезно задумался. – Наверное, он должен быть вручен публично и в размере пятисот фунтов. Джарред пожал плечами:

– Согласен насчет публичности, но почему не в размере тысячи фунтов?

– Пожалуй, – ответил Данбридж, широко улыбаясь. – Спасибо за кофе и угощение, лорд Шеппердстон. Простите меня за неуместное веселье. Но ведь не каждый день получается одержать верх над маркизом Шеплердстоном. Браммел был прав, посоветовав мне отказаться от сделок с вами. Это доставило мне удовольствие.

– Ну, вам пока еще рано говорить о победе над маркизом Шеппердстоном, – ответил Джарред. – А что касается советов Браммела, я не дам за них и пенни.

– Приход в Хелфорд-Грин по-прежнему принадлежит мне, – торжественно отчеканил Данбридж. – А кому принадлежит приход, тому принадлежит и мисс Экерсли. Они оба в моем полном распоряжении.

– Надо же! – хмыкнул Джарред. – А мне говорили, что вы передали приход церкви.

– Это ненадолго.

– Именно так, – подчеркнул Джарред. – Также ненадолго, как и ваша будто бы имевшая место помолвка с мисс Экерсли. Потому что мои доверенные лица в данный момент как раз ведут переговоры о покупке прихода в Хелфорд-Грин с его преосвященством архиепископом Кентерберийским…

– Епископ Фултонский… – начал было Данбридж.

– Епископ Фултонский крайне нуждается в средствах на реставрацию Батского собора. Я был рад финансировать ремонт в обмен на его содействие в приобретении прихода и земельного надела. – Это был блеф чистейшей воды, но Данбридж ничего не знал об этом.

– Епископ не стал бы…

– Он это сделал, – возразил Джарред.

– Я заявлю протест в церковный суд, – пригрозил Данбридж.

– Это сколько угодно, – разрешил Джарред.

– И я настаиваю на выполнении условий нашего пари. Я занесу его в журнал клуба «Уайтс», где каждый сможет ознакомиться с ним. И, сочетавшись браком с мисс Экерсли, я буду рассчитывать на получение моей тысячи фунтов.

– Вы вправе рассчитывать на что угодно, – сказал Джарред, – Только пишите разборчиво и не ошибитесь в написании моей фамилии. Ш-е-п-п-е-р-д-с-т-о-н. Без «а». Два «е». Возможно, вам и присвоен духовный сан, но, по моим источникам, в Тринити-колледже вы провалились на экзамене потому, что не могли без подсказки написать слово «кошка».

– Можете забрать себе приход в Хелфорд-Грин вместе с землей. – Данбридж поднялся со стула. – И черт с вами. Он мне больше не нужен. Я получил, что хотел. Я получил мисс Экерсли.

Джарред сощурился.

– Вы можете похвастаться разве что богатым воображением, лживым языком и вульгарным жилетом. Больше ничем.

– Ты отбрасываешь уже четвертое платье, – сухо заметила леди Данбридж. – Такая нерешительность тебе совсем несвойственна.

– Тогда решите вы за меня, – подбоченилась Сара, стоя посреди комнаты в одной только длинной рубашке, черном коротком корсете и черных чулках. – Что мне лучше надеть?

Леди Данбридж взглянула на лежавшие на кровати платья. Все они были черного цвета. Два из черного муслина.

Одно из черного шелка. Еще одно из тонкого черного мериноса.

Саймон Экерсли всего два месяца как умер, и им не подобало вообще приезжать в Лондон. Но выбор у них был небольшой: или Лондон, или Хелфорд-Грин, а жить дальше в Хелфорд-Грин после случившегося в доме священника они не могли. Оставался Лондон. Здесь Сара могла найти себе в мужья кого-нибудь получше этого ужасного Реджи Бланчарда, который вознамерился заполучить ее в жены. И получше Джарреда Шеппердстона, этого закоренелого холостяка, в которого Сара давно влюблена.

Они были в глубоком трауре, и никто из друзей не мог позвать их даже на скромные домашние чаепития, а уж тем более на музыкальные вечера или балы, куда в другое время их бы непременно пригласили. И уж разумеется, никаких пригласительных билетов в «Олмак» они не получат.