Чудо любви - Элизабет Кейли

– Ты хотя бы можешь объяснить, как это случилось? Ты ведь уверяла меня, что такой вариант невозможен?

– Гормональные таблетки дают девяносто девять процентов гарантии, – спокойно ответила Камила. – Мы попали в этот счастливый один процент. Наверное, тебе очень хотелось продолжить себя в сыне.

Питер всегда был откровенен с собой и не замечал подобных желаний. Ему хватало и дочери. А о ребенке от Андреа он мечтал лишь потому, что это был бы ребенок от любимой женщины. Ребенок от Камилы не входил в его планы. Питер был ему не рад.

Я не должен так думать, укорил он себя. Я так же ответственен за то, что случилось. В конце концов, для того чтобы появился ребенок, нужны мужчина и женщина. Да и по отношению к ребенку нехорошо так думать. Он не виноват в том, что его отец – осел и не научился предохраняться. Теперь он есть. Как же я радовался, когда Мелани сказала, что у нас скоро родится ребенок! Почему же сейчас я испытываю только раздражение? Почему не могу радоваться тому, что новая жизнь уже появилась? Я должен пересилить себя. Андреа совершенно права: ребенок ни в чем не виноват. Как у нас с Камилой сложатся отношения, я не знаю, но я сделаю все, что только в моих силах, чтобы этот малыш рос любимым и всегда знал, что у него есть отец.

Питер принял решение. Оставалась сущая ерунда: понять, как дальше строить свою жизнь.

– И что же нам теперь делать? – спросил Питер скорее у самого себя, чем у Камилы.

– Я думала об аборте, но я же католичка, а это великий грех! – скромно опустив глаза, сообщила Камила. Она явно превратно поняла вопрос Питера.

Брови Питера невольно поползли вверх. Беременность творит с женщинами чудеса! Кто бы мог предположить, что Камила вспомнит о вере? Впрочем, сейчас религиозные представления были ей на руку.

– А тебя не смущает то, что ты беременна и не замужем? – поинтересовался Питер.

Камила отвернулась.

– Смущает, – сказала она, сдерживая в голосе дрожь. – Но есть вещи, которые от меня не зависят.

Питер наконец понял, чего от него ждет Камила.

Да, наверное, это единственно верное решение, обреченно подумал он. У ребенка должна быть нормальная семья. И опять же Андреа права, я ведь что-то чувствовал к Камиле, иначе бы между нами ничего не было. Я должен попытаться возродить эти чувства. И в конце концов, несколько недель назад я серьезно рассматривал Камилу как кандидатку в жены. Если бы у нее с Эмми сложились нормальные отношения, этот вопрос уже давно был бы решен. Еще одна проблема!

Питер покачал головой.

– Я ничего не требую от тебя! – Камила окинула его презрительным взглядом, превратно истолковав его движение. Она была неплохой актрисой, но кричать ей «браво!» Питер не собирался. Иногда Камила переигрывала. – Я решила, что не имею права скрывать от тебя эту новость. И до меня женщины сами со всем справлялись, справлюсь и я. Просто по отношению к тебе было бы нечестно скрывать правду.

– Камила, я очень устал для того, чтобы смотреть это драматическое представление. – Питер поморщился и потер виски пальцами. Голова раскалывалась от боли, а ему еще предстоял разговор с дочерью. Объяснение с Эмми будет тяжелым, или он плохо знает свою дочь.

– И… и что ты собираешься делать?

– Жениться на тебе.

Это прозвучало совершенно не романтично, и в голосе Питера Камила не уловила и капли радости.

– Ты совсем не хочешь этого ребенка? – дрожащим голосом спросила она.

– Сейчас уже никого не волнует, чего я хочу или не хочу. Ребенок есть, а значит, у него должна быть семья. Мы с тобой поженимся и постараемся изо всех сил стать хорошими родителями. Я надеюсь, со временем мы сможем стать и хорошими супругами.

– В твоем сердце не осталось и капли любви ко мне? – жалобно спросила Камила.

Питеру очень не хотелось отвечать на этот вопрос честно, но не хотелось и лгать.

– Я знаю, что сделаю тебе больно, но я не люблю тебя. Прости, но я встретил женщину, в которой воплотились все мои мечты. Мне жаль, что судьба разлучила нас с ней. Но я могу тебе пообещать одно: я стану хорошим мужем для тебя и отличным отцом нашему ребенку. А сейчас тебе лучше вернуться домой и собрать вещи. Теперь мы будем жить вместе. Завтра же запишемся в мэрии, чтобы зарегистрировать брак.

– А как же церковь?

– Я готов обвенчаться с тобой. Заедем в католическую церковь и узнаем у священника, что для этого нужно.

– А свадебная церемония?

Питер тяжело вздохнул. Настойчивости Камилы не было предела. Неужели она всерьез хочет пышную свадьбу – в ее-то положении?

– Я не уверен, что в нашем случае стоит устраивать торжество, – мягко сказал Питер.

– Но ведь я выхожу замуж впервые! – возмутилась Камила. – Я с десяти лет мечтала о том, как буду выходить замуж! Неужели ты можешь вот так все разрушить?

– Давай поговорим об этом позже? – попросил он. – Я вызову тебе такси. Ты успеешь собраться к вечеру?

– Да, – обиженно ответила Камила.

Питер понял, что от праздничной церемонии ему не отвертеться. Камила почувствовала слабину и была готова воспользоваться ею. Но сейчас Питера волновали вопросы важнее цвета платья невесты и места проведения банкета.

– Я заеду за тобой в шесть. Идет?

– Хорошо.

В ожидании такси они молчали. Питер тяготился этой тишиной. Это с Андреа было легко молчать, ведь им было хорошо просто оттого, что они рядом.

Я потерял ее навсегда, подумал Питер. Что бы я ни сделал, она не вернется ко мне, нельзя об этом даже мечтать. Андреа слишком порядочна для того, чтобы портить чужому ребенку жизнь, но готова поступиться и своим счастьем, и счастьем своего сына. Она ведь понимает, что Тим ко мне привязался. И я привязался к нему. Может быть, Андреа все же разрешит мне иногда видеться с мальчиком? Водить его на футбол…

– Я уверена, ты будешь хорошим отцом, – сказала Камила. Ей, видно, тоже надоело молчать.

– Я уже хороший отец, – заметил Питер.

Камила скривилась.

– Эмми нужна не только женская, но и твердая рука, – заметила она.

– О да, и в закрытой школе она бы получила и то и другое! – язвительно отозвался Питер.

– Признаю, я погорячилась. Глупо обижаться на семилетнюю девочку. Просто иногда Эмми кажется мне гораздо старше своего возраста.

– Ты слишком впечатлительна. Эмми обычный ребенок, может быть, чуть более ранимый, но ее можно понять, она растет без матери. И я очень надеюсь, что ты станешь матерью не только для нашего общего ребенка, но и для Эмми. В одном ты права, ей нужна женская рука. – Питер замолчал и прислушался. Возле дома остановилась машина. – Пойдем, я провожу тебя, – сказал он.

Закрывая за Камилой дверь, Питер поймал себя на мысли, что не отказался бы сделать это в последний раз. Но он знал, что ровно в шесть остановится у ее дома, поднимется на пятый этаж и поможет будущей жене, матери его ребенка, отнести вещи в машину.