Подводный флот Третьего рейха. Немецкие подлодки в войне, которая была почти выиграна. 1939-1945 гг. - Харальд Буш

«U-516» провела у Карибских островов месяц. Наконец у нее осталось только четыре торпеды, две из которых были акустическими. Никто на борту не имел с ними дела. Командир решил, что пришло время двинуться в долгую дорогу к дому. Если тянуть с уходом, то, значит, придется заправляться в море, потому что запасы дизельного топлива подходили к концу.

Во второй половине 1944 года каждый командир подводной лодки старался избежать подобной заправки, если у него была такая возможность. Последние оставшиеся грузовые подлодки давно были потоплены, и это означало, что кое-кому из молодых и неопытных командиров была поручена задача снабжать топливом своих коллег. Эта операция требовала немалого мастерства и большого опыта. Штаб-квартира определяла место рандеву двух лодок. Прокладывая курс к этой точке, они должны были прийти в нее к точно обозначенному времени. В противном случае, поскольку они были обязаны соблюдать радиомолчание, подлодки могли вообще не встретиться.

И более того – вызывало подозрение слишком большое количество случаев, когда вражеские самолеты появлялись как раз в тот момент, когда лодки, стоя бок о бок, перекидывали с борта на борт шланги и не могли пойти на погружение. В результате много лодок было потоплено в момент заправки. И неудивительно, что командиры избегали таких операций, как чумы.

Итак, «U-516» направилась к дому. В пути, к северо-востоку от Арубы, она заметила танкер водоизмещением добрых 10 тысяч тонн. Он шел такими крутыми галсами, что командир мог лишь, варьируя свой курс и скорость, не терять его из виду.

Теперь танкер шел строго на юг со скоростью девятнадцать узлов, а в этих водах подлодка могла выжимать максимум пятнадцать узлов (в холодных водах северной Атлантики скорость у нее была выше), и существовала опасность, что она может потерять танкер из виду. За те шесть часов, когда подлодка, вычисляя курс вражеского судна, старалась выйти ему наперерез, торпедные аппараты были подготовлены к бою.

Командир выпустил только одну торпеду – акустическую Т-5. Как от нее и требовалось, она пошла на звук винтов танкера и врезалась ему в корму, снеся все рулевое управление. Но хотя теперь танкер не подчинялся рулям, он не занялся пламенем и тем более не взорвался. Стало понятно, что в своих трюмах он нес только балласт.

К тому времени они оказались недалеко от нефтепорта Арубы, и если в самое ближайшее время не пустить танкер ко дну, то его еще могут взять на буксир и спасти. Хотя он, конечно, уже подал сигнал SOS и скоро сюда подоспеют военные корабли, Тиллессен решил потратить на танкер еще две торпеды.

Их удар не заставил себя ждать, и через несколько минут танкер исчез с поверхности моря. Тиллессен стал уходить на полной скорости, и до того, как началась охота за ним, успел погрузиться. По традиции, отмечая победу, была пущена вкруговую бутылка шампанского, и, поскольку удалось уйти в целости и сохранности, в команде воцарилось хорошее настроение. Но никто из офицеров не тешил себя иллюзиями, что им так легко удастся скрыться, – и действительно, менее чем через тридцать минут гидрофоны уловили звук винтов.

Следующие двенадцать часов лодка находилась в погруженном состоянии и всплыла, лишь чтобы перезарядить батареи. Едва только она появилась на поверхности, как услышала гул авиационного мотора, и не успела она снова пойти на погружение, как на нее посыпались бомбы. Пеленгатор не зафиксировал работу радара, но, поскольку стояла непроглядная ночь, никаким иным образом засечь ее не могли.

Ей повезло – близкие разрывы бомб лишь швыряли лодку из сторону в сторону и она смогла уйти. На следующий день Тиллессен снова всплыл, чтобы закончить зарядку. Через двадцать минут со стороны солнца появился другой самолет. Взрыв бомбы потряс лодку, которая только появилась на поверхности, и на этот раз она получила серьезные повреждения – две пробоины во внешнем корпусе, и из самой большой из нее, которая была в районе камбуза, потоком хлынула вода; вторая поразила машинное отделение. Вышло из строя несколько батарей, пришли в негодность горизонтальные рули; воздух высокого давления с ревом и свистом покидал пробитые кормовые цистерны.

Скоро батареи окончательно сели, моторы перестали тянуть, и старания хоть как-то привести в действие рулевое управление не давали никаких результатов. Тем не менее, механики старались предотвратить затопление лодки, выкачивая воду из кормовых помещений. Работа велась при свете карманных фонариков, потому что основное освещение давно вышло из строя.

Ремонт шел всю ночь. Удалось заменить часть батарей, чтобы подготовить их к зарядке. Ближе к утру лодка снова всплыла, но выяснилось, что из-за потери запасов сжатого воздуха она не может держаться на поверхности и начинает тонуть, так что приходилось каждые десять минут прерывать зарядку и подсоединять дизели к воздушным компрессорам.

Примерно через час возникла опасность еще одного воздушного нападения. К счастью, пеленгатор успел вовремя предупредить о нем, когда лодка уже могла погрузиться, что и спасло ее.

В очередной раз лодка оставалась на поверхности всего сорок пять минут, когда примерно в двух милях раздалась серия мощных взрывов и луч авиационного прожектора упал на вражеский эсминец!

Он был слишком близко, чтобы спокойно чувствовать себя, и поэтому снова прозвучала команда к погружению.

Ремонтные работы продолжались весь день. Команда питалась только сгущенным молоком. Когда термометр не опускался ниже 100 градусов по Фаренгейту, никакая плотная еда в рот не лезла, но все отчаянно мучились от жажды. Во время работы подводники по очереди обмахивали друг друга кусками картона, в противном случае дышать спертым, влажным воздухом было бы невозможно.

Работая с батареями, несколько человек отравились хлористыми парами и полностью вышли из строя. Акустики все время фиксировали взрывы глубинных бомб, но все они рвались в отдалении от лодки.

А тем временем, поскольку с неисправными батареями лодка не могла идти в подводном положении, а на поверхности лишь с одним работающим дизелем она еле ползла, «U-516» оказалась в опасной близости от берега. Лоция и карта сообщали о сильном прибойном течении, идущем к югу, а лодке надо было уходить к северу. В канун Рождества 1944 года, когда делалась последняя штурманская прокладка, впереди уже были видны огни на берегу. Они испытали потрясение, когда поняли, что приливное течение несло их на север, в противоположном направлении, чем то, что указано на карте, и навигационные огни, установленные на полукружье островов, отмечали восточную границу Карибов. Стало ясно, что к югу идет течение только в поверхностных слоях воды, а на двухстах футах – на этой глубине и держалась лодка – ее несло прямо в Атлантику.

Им просто необыкновенно повезло, ибо теперь лодке предстояло покрыть под водой не слишком большое расстояние, чтобы оказаться в относительной безопасности открытого моря.

Так что рождественским вечером 1944 года «U-516» оставила за собой гряду Малых Антильских островов и, рассекая носом пологую зыбь Атлантики, направилась на восток. Наконец она шла домой.

Каждую ночь на небе появлялось все больше знакомых созвездий. Место Южного Креста занял Орион, возникли Персей, Капелла и Кассиопея, и скоро из-за горизонта выглянула сама Большая Медведица. Потянулись облака – первые, которые они увидели за несколько недель, – затянувшие диск луны, и каждую ночь ветер все пронзительнее завывал в проводах антенны. Все четыре часа, что вахтенные проводили на мостике, они, видя перед собой бескрайнее молчаливое море, не испытывали желания разговаривать.