Валет червей - Виктория Холт

* * *

Замок Брамон был гораздо меньше замка Обинье, но построен в том же самом стиле: с высокими крутыми крышами и башнями, напоминающими перечницы. Он был гораздо милей, чем большие замки. Я была в восторге от причудливых фризов, ниш со скульптурами, островерхих окон.

На этот раз суматохи было еще больше, чем всегда бывает под Рождество, поскольку через два дня после него предстояло праздновать свадьбу Замок был заполнен членами семьи и гостями, к своему удивлению, я обнаружила там семейство де Турвилей.

Вскоре меня нашел Шарль. Его явно обрадовала перспектива провести Рождество под одной крышей со мной.

Мы катались верхом, танцевали, распевали рождественские гимны. Рождество здесь было непохоже на английское, но к этому времени я уже привыкла к французским обычаям. Здесь не было принято пускать по кругу чашу с пуншем и устраивать всеобщую пирушку — что было характерно для Рождества в Клаверинге, — однако мы праздновали то же самое событие.

Все мне здесь очень нравилось, и я была счастлива — чувство почти забытое за последние месяцы. Мне доставляли удовольствие словесные перепалки с Шарлем, а когда он целовал меня и обнимал — а делал он это при всякой возможности, — следует признать, я чувствовала возбуждение.

Церемония бракосочетания состоялась в церкви замка, а затем был дан обед. Шарль сидел рядом со мной, поскольку, кажется, наши чувства друг к другу стали признанным фактом.

Католическая церемония бракосочетания заставила меня вспомнить о том, что я протестантка. Мой отец ни разу не предлагал мне изменить вероисповедание, хотя в этом, собственно, не было никакой нужды Моей матери перед бракосочетанием пришлось пройти через некоторые формальности. Я сообразила, что, если буду выходить замуж во Франции, мой муж, скорее всего, окажется католиком, и хотя это не имело для меня никакого значения, в случае появления детей могли возникнуть некоторые проблемы.

И вот в то время, как Шарль начал в который раз объяснять мне, как глупо я веду себя, затягивая с положительным ответом, я, сама не успев сообразить, что делаю, выпалила:

— А что будет с детьми?

— С какими детьми? — изумленно спросил он.;

— От нашего брака.

— Ах, ты имеешь в виду наших детей. Ну, значит, я получил ответ. Он звучит как «да». Наконец, моя милая Лотти! Я объявлю об этом сегодня же.

— Но я ничего не сказала…

— Нет, ты сказала «А что будет с детьми?»; Дорогая моя девочка, ты ведь не хочешь сказать, что мы заведем детей без церковного благословения?

— Я просто размышляла вслух.

— Ты размышляла о нас… о наших детях. И что ты собиралась сказать о них?

— Я не католичка.

На секунду он стал серьезным, а потом сказал:

— Это очень просто. Ты можешь стать католичкой.

— Я не сделаю этого. Неужели ты не понимаешь; что именно по этой причине я не могу выйти за тебя замуж.

— Такие причины легко устраняются.

— Как? Ты согласен отказаться от своей религии?

— Должен признаться, я вообще не слишком религиозен.

— Поняла это по твоему поведению. Он рассмеялся.

— Дорогая Лотти, — сказал он, — но на самом деле это всего лишь обычай. А вот для детей это важно. — Он уже более серьезно взглянул на меня. — Мы не позволим, чтобы это разделило нас. Я разумно смотрю на жизнь. Ты говоришь, что не изменишь свое вероисповедание. Вижу ты готова твердо стоять на своем. Очень хорошо. Что же делать? Наш первый мальчик будет наследником. Ему придется стать католиком, девочки, которые у нас появятся, они будут твоими. Нальчик мой… это необходимо для столь древнего рода и тому подобное, для будущего наследника и так далее… ты же понимаешь. А девочки станут твоими. Так будет честно, правда?

— Думаю, что да.

— Так чего же мы еще ждем? Сегодня вечером я объявлю о нашей помолвке.

Вот так все это и случилось, и, по правде сказать, именно этого я хотела. Именно этого я и хотела давным-давно.

* * *

Мать и отец были очень рады, это же относилось и к Турвилям. Это было счастливым разрешением ситуации. Все договоренности, касавшиеся в свое время Софи, теперь относились ко мне. Мать сказала:

— Я очень рада. По правде сказать, я беспокоилась, ведь французы придают большое значение формальностям… а с твоим рождением дела обстояли несколько необычно… Я знаю, что твой отец уже позаботился об этом. Он занимался тем, чтобы сделать твои права законными. Оказывается, это можно сделать. Но теперь, когда ты выходишь замуж, это уже ненужно. Я так счастлива за тебя, дорогая. Я знаю, ты любишь его, а он очень привлекателен. Я вижу, ты счастлива.

— Да, — удивленно произнесла я, — полагаю, что так оно и есть.

Моя мать немедленно взялась за подготовку.

— Очень удачно, что здесь и Турвили, — сказала она. — Мы можем все сразу же уладить. Хотя, возможно, свадьба произойдет не так скоро. Нужно, чтобы прошел, скажем, год после того ужасного события. Думаю, лучше всего в мае. Чудесный месяц для свадеб. И есть еще проблемы. Я думала устроить все в Париже… но, наверное, не стоит… В замке же будет нехорошо из-за…

— Из-за Софи, сидящей в своей башне. Она кивнула.

— Ну, де Турвили сделали предложение, и оно показалось мне стоящим. Почему бы вам не устроить свадьбу в их замке? Я знаю, что это несколько непривычно, и свадьбу положено устраивать в доме невесты… но в данных обстоятельствах…

Я поняла, что они все решают без меня и с удовольствием позволила им продолжать это делать. Меня очень радовала возможность брака с Шарлем, избавлявшая, наконец, от необходимости бороться со своими инстинктами.

Я не могла с уверенностью сказать, когда полюбила его. Конечно, я была влюблена в него, если влюбленность значит, что в отсутствие любимого все кажется скучным.

Я хотела изменений. Я хотела радости. Я не хотела возвращаться в Обинье, где Софи жила в своей башне как угрюмое привидение… преследуя меня. Хотя я не могла понять, отчего должна чувствовать хотя бы частичную вину за случившееся. Действительно, во время этих страшных событий Шарль бросился спасать меня. Но если бы он покинул меня и попытался пробраться к Софи, ему не удалось бы спасти ее.

И все-таки меня не оставляло постоянное чувство вины, преследовавшее меня в Обинье, где Софи вечно напоминала мне об этом.

Мне нужно было бежать, и Шарль предоставлял мне возможность устроить побег. Я готовилась к приключениям — к эротическому приключению, которое, насколько я знала, будет затрагивать мои чувства. К неизвестному — да, конечно, к неизвестному. Но будущее должно было разрешить все мои проблемы.

Мы вернулись в Обинье, и долгие зимние недели я проводила в размышлениях о грядущей свадьбе.

Более чем когда-либо мне не хватало Лизетты. Я пообещала себе, что, когда стану замужней женщиной и получу большую свободу, чем та, которой обладаю сейчас, я непременно отправлюсь и разыщу Лизетту на ее ферме, где бы та ни находилась. Тетя Берта давно вернулась и начала выполнять свои старые обязанности как ни в чем не бывало, но она оставалась, как всегда, необщительной, и я так и не смогла получить от нее адрес, по которому могла бы написать Лизетте.