Всего лишь друг? - Ронда Бэйс

Джилл подошла к посту медсестры. Ее звали Трейси.

— Вам кто-то звонил несколько раз, мисс Ферт, — произнесла Трейси, передавая Джилл сумку. — Я хотела вам сообщить, но вы читали и я решила не отвлекать вас.

— Спасибо, — поблагодарила ее Джилл. — Вы все правильно сделали.

Она достала телефон. Взглянула на табло. Так и есть. Несколько неотвеченных вызовов. Просмотрела список. Все из клуба. Не иначе как что-то случилось.

— Мне надо на некоторое время отъехать, — обратилась Джилл к медсестре. — Не посмотрите за Джессикой?

— Конечно, мисс Ферт. Не волнуйтесь, все будет хорошо, — успокоила ее Трейси.

Джилл поспешила к выходу. Она рассчитывала обернуться максимум за пару часов и очень надеялась, что дочурка не заметит ее отсутствия…

— Как хорошо, что вы приехали. — Администратор Ральф Брендон выглядел несколько растерянным, что было ему несвойственно.

Из этого Джилл сделала неутешительный вывод: произошло что-то экстраординарное.

— Что случилось? — деловито спросила она, идя с ним по залу.

— Мы просто не знали, что делать. Сначала она прилично себя вела, а потом началось нечто невообразимое… — сумбурно начал он.

— Ральф… — Джилл остановилась, оглядев его внимательным взглядом, — я ничего не понимаю.

— Пойдемте, я все вам покажу, — опустив голову, сказал он.

Джилл вздохнула. Похоже, он действительно не представляет, как ей сообщить о том, что так расстроило его.

Они проследовали к комнате отдыха, где персонал клуба мог провести минутку-другую, чтобы насладиться тишиной и покоем.

Джилл специально предусмотрела это помещение, когда обустраивала ресторан, и поняла, что не прогадала. Конечно, чаше всего здесь практически никого не было, так как клуб пользовался большой популярностью. Но все равно знание сотрудниками, что для их комфорта делается все возможное, положительно отражалось на их работе.

Перед дверью Ральф остановился, преградив Джилл путь.

— Прежде чем вы туда войдете, я хотел бы, чтобы вы знали: я сделал все, что мог, чтобы этого не случилось. Но, увы, она настаивала на встрече с вами и грозила репортерами. Я просто не мог поступить иначе. И оставил ее там в обществе Кэтрин.

Джилл запуталась еще больше в его объяснениях, из которых смогла лишь вынести, что в комнате отдыха помимо одной из официанток находится кто-то еще и этот кто-то женщина.

— Спасибо, Ральф, — все же поблагодарила она. — Дальше я сама справлюсь. Кэтрин сразу же пришлю.

— Хорошо, мисс Ферт. — Он удалился, да так поспешно, словно что-то гнало его отсюда.

Джилл вздохнула и надавила на ручку двери. Она не знала, кто ее ждет там, но была готова к встрече, кто бы это ни оказался.

Однако сюрприз все-таки получился.

Развалясь на диване, держа в руках бокал с вином, на нее затуманенным алкоголем взглядом смотрела не кто иная, как Лиза Кейн. Дочь владельца нескольких гостиниц. Жена Себастьяна.

— Кэтрин, можешь идти, — распорядилась Джилл, сумев через несколько секунд обрести дар речи.

— Спасибо. — Кэтрин стремительно покинула комнату, и Джилл успела заметить промелькнувшее на ее лице облегчение.

Дождавшись, когда официантка уйдет, Джилл села в кресло, расположенное напротив дивана, и пристально взглянула на Лизу.

Время, казалось, было не властно над ней. Лиза выглядела точно такой же, какой запомнилась на выпускном балу, когда пыталась завладеть вниманием Себастьяна, сопровождавшего Джилл.

— Ну как оно? — сделав большой глоток вина, горько спросила Лиза.

— Ты о чем? — не поняла Джилл.

Она вглядывалась в лицо Лизы, стараясь понять, что привело ее сюда. Но ничего не приходило в голову. Они не виделись уже много лет. Себастьян теперь принадлежал семейству Кейн. Что еще ей нужно? Зачем было преодолевать расстояние до Сан-Франциско и приходить сюда? Устраивать скандал?

Что она хочет этим добиться?

Ни на один из этих вопросов у Джилл пока не было ответа. Однако она рассчитывала, что Лиза прояснит ситуацию.

Поэтому в воцарившейся тишине Джилл не сводила с Лизы внимательного взгляда, ожидая, пока та хоть что-нибудь скажет…

— Он заявил мне, это я виновата в том, что у нас нет детей, — произнесла наконец Лиза. — Выплюнул мне это в лицо. У него, видите ли, есть дочь и он летит к ней… — Она замолчала.

Джилл не торопила ее, поняв, что у бывшей соперницы наступили тяжелые времена. Она не злорадствовала. Знала, каково это, когда человек, которого любишь, уходит. И хотя с Джилл это произошло довольно давно и та рана зарубцевалась, она помнила, что с ней было в тот момент, когда Себастьян сообщил, что бросает ее.

— Я ничего не понимаю, — произнесла Джилл, когда убедилась, что Лиза не собирается продолжать.

— Да и я тоже! — весьма агрессивно отреагировала на ее слова Лиза. — Где ты его прячешь, Джилл?

— Кого?!

— Себастьяна! Кого же еще?

Джилл некоторое время удивленно смотрела на сидевшую перед ней женщину, постепенно начиная разбираться в произошедшем.

— Значит, он не вернулся домой? — все же уточнила она.

— Как же, интересно, он вернется, если он с тобой? — зло сверкнула глазами Лиза.

Джилл поднялась, подошла к окну, вгляделась в ночной пейзаж, подсвеченный уличными фонарями.

— Ты, конечно, можешь мне не верить, но его здесь нет, — тихо проговорила она.

— Конечно, — ухмыльнулась Лиза. — Что ты еще можешь сказать?!

Джилл обернулась. С сожалением посмотрела на эту некогда уверенную в себе девушку, теперь же напоминавшую свою жалкую копию. Вспомнила себя в подобном положении.

Видимо, Себастьян просто не может жить по-другому. Ему доставляет удовольствие мучить женщин, которые любят его. А в том, что Лиза его любит, Джилл теперь нисколько не сомневалась.

— Лиза… — Джилл приблизилась к ней, села на диван рядом, открыто посмотрела в глаза. — У меня дочь не от Себастьяна. Он действительно бесплоден.

Некоторое время та молчала, переваривая сказанное.

— Просто в голове не укладывается, — шумно вздохнув, наконец проговорила она.

— Да уж… — Джилл развела руками. — Когда я рассказала ему о дочери и о ее заболевании, я хотела лишь одного — чтобы Себастьян помог мне спасти Джессику. Он потребовал семьдесят тысяч долларов за операцию.

— Вот сволочь! — выругалась Лиза.

— Что верно, то верно, — кивнула Джилл. — Но такой уж он человек, его не переделаешь. Он всегда искал выгоду для себя. Не любил работать. Старался заполучить все с наименьшими затратами.