Розовые очки - Наталия Доманчук

И не дожидаясь ответа, друг продолжил:

— А потом мы стали ходить на тренировки каждый день, а иногда по два раза. И через месяц нам это что? Правильно, приелось. И мы его бросили.

— Ты что-то путаешь. Мне чуть глаз не выбили и бровь рассекли.

— Это тоже. Но я четко помню, как мы друг другу признались, что бокс нам надоел. Осточертел! Вот! Вспомнил твои слова.

— Да? Я и не помню…

— Так вот. С женщиной твоей надо сделать тоже самое. Ты должен с ней встречаться каждый день. Не романтические свидания в Венеции под аккомпанемент виолончели гондольера, а бытовуха! Желательно, где-то в Бутово.

Марк рассмеялся:

— То есть на старости лет мне опуститься до Бутово?

— Ну, ок. Я сниму тебе небольшую квартирку в центре. Аккуратную, но без стиралки и посудомойки. И посмотрим, как твоя Катя с этим справится.

— С чем?

— С бытом. Вся любовь разбивается о быт! Ты не знал?

— А с Лешкой как быть?

— Беру полностью под свой контроль. Буду знать о каждом его шаге. Но ты тоже не забывай иногда ночевать дома, чтобы он не подумал, что у тебя серьезные отношения с кем-то.

Марк задумался. План был хороший. Тем более, он ужасно устал от перелетов и смены обстановки.

— Дай мне неделю.

Но все решилось через пару дней.

Марк вел совещание, когда получил сообщение от Кати:

«Соскучился?»

Он честно ответил:

«Очень».

«Тогда приезжай: Смоленская набережная 5/13, десятый этаж, серая дверь направо от лифта. Стейк на ужин будет ок?»

Марк даже не ответил на это сообщение. Потому что положил телефон в карман, прервал совещание и вылетел из офиса.

Когда она открыла ему двери, он просто сгреб ее в охапку и шепотом спросил:

— Что ты делаешь со мной?

— Сейчас буду кормить, — она чуть отстранилась, провела рукой по мягкому ежику волос и повторила свою любимую фразу: — Ты мой Космос!

На ночь он остался у нее. Катя знала, какую квартиру надо снять, чтобы она понравилась Марку. И не прогадала: вроде и небольшая, всего одна спальня, но современная, чистая и с балконом на набережную. Она застелила новую белую постель и предложила ему сделать массаж.

Марк отказался, но попросил вместо сказки на ночь рассказать, как она познакомилась с его сыном.

— Это такая ужасная история… Марк, мне так стыдно. Можно сделать так, чтобы ты не знал про нее?

— Нет. Я хочу знать.

— Ты во мне очень разочаруешься.

Наверное, Марк хотел этого больше всего на свете. Но он был уверен, что это не она его разочарует, а он ее. В конечном итоге.

— Рассказывай! — почти приказ.

После смерти Олега прошел уже год, а Катю все не отпускало. Ее разрывало от ненависти: она выбросила все его вещи, разбила всю посуду в доме и все, что только напоминало о нем. Ей казалось, что от того, что она все ломает и крушит, ей легче. Сначала она вообще хотела продать квартиру. Но потом решила, что это неправильно: это ее жилплощадь, она ее выбирала, искала целый год, потом руководила ремонтом, подбирала мебель и текстиль. Почему она должна продавать такую хорошую квартиру? Олега уже нет, осталось вынести весь его запах, и она освободится от прошлого.

Но время шло, присутствия покойного мужа она уже не ощущала рядом, а ненависть все никак не проходила, жила в ее сердце и разрывала его на мельчайшие кусочки. По ночам она их склеивала, сшивала слезами, но ничего не помогало.

Именно в этот период она повадилась ходить в ночной клуб на Рочдельскую. Там она выпивала, танцевала, веселилась и под утро, на такси, возвращалась домой.

— Сама? — прервал ее рассказ Марк.

— Да.

Марк хмурился:

— А в клубе была с кем-то?

— Нет. Я шла туда не за мужчиной, а за громкой музыкой и алкоголем. И все подкаты жестко отметала. Потому что…

Марк смотрел ей в глаза и, кажется, не дышал, ждал…

— Потому что я связалась с лесбиянкой Жанной.

Он закрыл лицо ладонями и прошептал:

— О, Боже…

— Нет, Марк, ничего не было. Мы просто болтали, как подруги, а вот парням, которые ошивались рядом, я объясняла, что у меня другая ориентация.

Марк поднялся с кровати, обмотался полотенцем вокруг бедер:

— Пойду себе воду принесу, а то тема такая горячая, что я сейчас взорвусь.

— Может, тогда не будем ее продолжать? Пожалуйста!

— Будем! — опять рыкнул и направился на кухню.

Через пару минут он принес Кате стакан с водой, она отпила и продолжила:

— А потом я попробовала кокаин.

Марк выругался.

— Это было один раз.

Этого смазливого парня Катя заметила давно, примерно месяц назад. Он вечно крутился рядом и угощал ее коктейлями. В тот вечер ее подруга Жанна не пришла, и Катя откровенно скучала.

Лешка подсел и предложил расслабиться. Начали они, конечно же, с алкоголя. На трезвую голову Катя вряд ли бы решилась на наркотик. Градус повышали, но очень быстро, и через час Катя уже ничего не соображала. Потом они пошли в какую-то подсобку, и Леша угостил даму одной дорожкой. Стало хорошо. Намного приятней, чем от выпивки. Они взялись за руки и пошли гулять по ночной Москве.

По дороге снимали видео на Катин телефон: вели себя как влюбленные, обнимались, читали стихи. Оказывается, Лешка знал наизусть почти всего Есенина. Эти видео она обнаружила только следующим вечером, и раз сто, наверное, просмотрела их, рыдая и причитая: «Идиотка! Какая же я идиотка!»

— А утром я проснулась в постели с твоим сыном.

Марк тяжело вздохнул:

— М-да… Но вы же вроде… не спали?

— Мы проснулись одетыми. В одной кровати, в отеле. И ничего не помнили. Я открыла глаза, а он сидел на стуле и пялился на меня. Я побежала в ванную, мне было ужасно плохо. А когда вышла, он сделал мне предложение. Сказал, что уже месяц за мной наблюдает, влюбился и вот теперь, как честный мужчина, готов жениться.

Катя отказала Леше, сказав, что этого никогда не будет: у них и возраст разный и менталитет. Попыталась донести до него, чтобы он не терял времени зря и оставил ее в покое. Он расхныкался, как маленький мальчик, она стала его успокаивать. И пока он был в ванной и приводил себя в порядок от истерики, Катя сбежала.

Дома Катя уже полностью пришла в себя и стала гуглить последствия приема кокаина. Почитала и ужаснулась. Не то чтобы она не знала, что большинство кончают плохо, но одно дело знать, а другое видеть фотографии людей «до» и «после». Она тогда не сдержалась и разрыдалась. Ей было ужасно стыдно за себя. И это был последний раз, когда она посещала клуб.