Три рэкетира - Ярослав Зуев

– Перед мостом налево, – скомандовал Атасов, – и сбрось скорость, твою дивизию. – Он окинул взглядом напряженные лица ребят, задержался на Бандуре, и, после некоторого колебания, вытянул из кармана куртки большой вороной пистолет.

– Вот, держи, – Атасов рукояткой вперед передал оружие Бандуре, – браунинг «Хайпауэр», обойма на тринадцать патронов. Заряжен. На предохранителе. Тут предохранитель двусторонний, кстати. После вчерашней баньки не спрашиваю, умеешь ли пользоваться… – пистолет легко сменил владельца, – доживешь, типа, до понедельника, оформим разрешение. – Атасов позволил себе кривую улыбку, – теперь так. Заткнитесь и слушайте. Стрелка забита в начале Якутской. Любой здравомыслящий узколобый бандит поедет туда через проспект Комарова, кольцо у кинотеатра «Лейпциг» и улицу Пшеничную. Поэтому, я решил, типа, зайти к ним с тыла или, как сказал бы Протасов, – через задницу.

– Суворов ты, Саня, в натуре, доморощенный…

– Засохни. Потихоньку проедем, типа, глянем, что к чему. – Атасов сверился с часами, – пятнадцать сорок пять.

Они медленно въехали в промрайон, угрюмый, как руины Хиросимы. По бокам дороги потянулись безликие бетонные заборы баз и заводов, то тут, то там прерываемые проржавевшими прямоугольниками ворот. Над огражденными территориями торчали остовы мостовых кранов. Жизни в них было не больше, чем в боевых треножниках марсиан на последних страницах «Войны миров» Герберта Уэллса.

Теперь смотреть в оба! – В руке Атасова тоже появился пистолет, в котором Андрей узнал АПС[19]– излюбленное оружие советских диверсантов и спецназовцев.

Вокруг было тихо и безлюдно. Ни людей, ни собак, ни птиц. В полном безмолвии промышленного квартала тихое урчание ниссановского мотора, казалось, разносилось за версту.

– Не-не уютно тут ночью, – кисло протянул Армеец.

Это не здесь Ван Дамм в «Киборге»[20]снимался? – Протасов выдал по рулю барабанную дробь.

– Хоть бы собака какая гавкнула, – поддержал разговор Бандура.

– Да вы, типа, заткнетесь!? – зарычал Атасов. А ну, типа, тихо!

Метров через сто улица круто забирала вправо. Неподалеку от поворота на подъездной дорожке, ведущей к глухим воротам какой-то базы, в тени разросшихся кустов замерли кофейные «Жигули».

– «Шестерка», – идентифицировал модель Атасов. Джип медленно поравнялся с «Жигуленком».

– Что бы ей ту-тут делать? – Армеец сжимал «Узи» в руках, не подымая до кромки окна.

– Номера киевские, – протянул Атасов.

– Да ГОС какой-то с этой базы, – Протасов обернулся к Армейцу, – ты мне дверь, в натуре, не прострели…

Тут следует пояснить, что ГОСами Валерий называл всех государственных служащих, за исключением, разве что, сотрудников силовых ведомств. Для тех в арсенале Протасова имелись словечки выразительнее.

– Ага, п-приехал в субботу немного по-поработать, – резко возразил Армеец.

– Ну, ворует человек что-то. Тебе, блин, какое дело?

– Внутрь за-заехать не додумался?

– Стекла тонированы круче, чем у Валеркиного «Патрола», – вмешался Андрей, взвешивая в руке браунинг и думая о том, как поганые полтора килограмма железа, в некоторых ситуациях, увеличивают ваш вес, образно говоря, на добрых полторы тонны.

– Мало ли д-дураков стекла за-затемняет, – ехидно хмыкнул Армеец.

– Но-но, не гони, Эдик! Слышь, Атасов, станем – проверим? – Протасов выжал сцепление и выжидающе посмотрел на Атасова.

– Не останавливайся, – Атасов уже смотрел прямо перед собой, – и перестаньте, типа, шеи выкручивать.

– Думаешь, г-группа поддержки? – Армеец уставился в затылок Протасову.

– Точно. Похоже, типа.

Пока они медленно заворачивали за угол, «Жигули» оставались совершенно безжизненными.

Те же облущенные заборы, те же полинялые ворота. Трава, пробивающаяся через трещины в мостовой. Только теперь дорога плавно уходила налево. Ни номеров домов, ни внятных табличек нигде не наблюдалось.

– Бедные немцы, в натуре, – подал голос Протасов, – Вот так вот попали сюда в сорок первом, после своего Дрездена, и хрен его маму разберет – куда на Сталинград? Куда на Москву? Бардачина – мрак.

– Бедные типа бедные, – машинально согласился Атасов. – Останови-ка тут.

– Эдик, – он повернулся к Армейцу, – вылазь, типа, и в те кусты. Если какая гнида выскочит, ты знаешь, что делать…

Армеец молча кивнул и вывалился из салона. «Патрол» двинулся дальше, тяжело переваливаясь через колдобины. Словно крейсер, идущий по морю в крутую волну.

– Пятнадцать пятьдесят две, – констатировал Атасов, передергивая затвор и устанавливая скобу предохранителя в положение для автоматической стрельбы. Восприняв это как сигнал к действию, Бандура, в свою очередь, снял браунинг с предохранителя. Нервы его натянулись подобно струнам. Но страха он не испытывал. Андрей скорее чувствовал лихорадочное возбуждение, охватывающее перед дракой прирожденных бойцов. Он ощущал Армейца в тылу, крепкие затылки вооруженных до зубов Атасова и Протасова в авангарде и полагал, что одолеть их кому бы то ни было, – кишка тонка. Адольф он, Абдулла, или даже Гриша. Мелькнула кровожадная мысль, что неплохо бы повстречать таким составом, с этим вот арсеналом под рукой, обоих «спортсменов», отутюживших его два дня назад. «Гробари-2, матч-реванш».

– Ага, – Протасов снял правую руку с руля, дернул замок кожаной сумки и потянул оттуда внушительный металлический прибор, оказавшийся на поверку автоматом Калашникова с укороченным стволом, – ага, вот и мы, в натуре…

* * *

На встречной полосе дороги, спрятавшись от палящих солнечных лучей в тени высокой шлакоблочной стены какого-то заброшенного цеха, стояли две легковушки. Обе – «БМВ» 525-й или 535-й модели, сошедшие с конвейера в Мюнхене где-то в середине 80-х. Можно было предположить, что первые лет пять-шесть своей жизни «БМВушки» провели в ФРГ. Беззаботно колесили дорогами еще не объединенной Горбачевым Германии, перенося, из Франкфурта в Гамбург, из Гамбурга в Бонн, а оттуда еще куда-нибудь холеные тела неких краснощеких немецких адвокатов. Или бизнесменов средней руки. И только потом попали в Украину, где наш острый на язык народ заслуженно окрестил их Боевыми Машинами Вымогателей.

Большинство дверей обеих машин оказались открытыми настеж. Из некоторых торчали ноги в кроссовках и, очевидно, проветривались.

– Слышь, Саня, – Протасов плавно остановил «Ниссан-натрол», не доехав до головной легковушки метров пять, не более, – слышь, говорю. В каждом «бимере» гоблинов, битком, блин, набито.