Единственная - Ричард Бах

За столиком в углу тихонько переговаривалась парочка опрятно одетых старичков. Им было что вспомнить в жизни, как приятно нам было разделить их радость, что она прошла не напрасно, и подумать о будущем, известном им одним.

– Очень странное чувство, – сказал я.

– У меня тоже, – подтвердила Лесли. – А раньше такого не было?

Во время медитации, подумал я, чувствовалось какое-то космическое единство. Но я впервые ощутил себя единым целым с окружающими меня людьми, сидя сейчас в ресторане.

– Нет, никогда.

В моей памяти ожили смутные воспоминания далекого прошлого, и, несмотря на все видимые различия между бесчисленным множеством людей, приходивших на землю за эти годы, я ощутил, что связан с каждым из них тоненькой невидимой ниточкой.

Единственная жизнь, говорила Пай. С этим трудно спорить, подумал я, да и не к чему, когда почувствуешь это сам.

Единственная. Незнакомцы исчезли. Это ведь те самые ребята, которыми мы были в юности, и те самые умудренные опытом старики, которыми мы станем? Сосредоточив на человеке любопытство своего сердца, мы перебрасываем к нему мостик через пропасть, разделяющую нас, и испытываем безмолвную радость от того, что мы – творцы неисчислимых жизней, полных приключений и жажды новых знаний.

Единственная. Все жители этого города тоже мы? Дебютанты и звезды Голливуда, торговцы наркотиками и полицейские, адвокаты и террористы и музыканты?

Новое понимание единства не покинуло нас, когда мы продолжили разговор. Это не секундное ощущение, а осознание истинной реальности. То, что мы видим, – это и есть наше сознание, и когда оно поднимается на новый уровень, все вокруг меняется! Мы – живые зеркала, в которых отражается каждый из живущих в этом мире.

– Я думаю, мы изменились больше, чем начинаем осознавать, – сказала Лесли. – У меня такое чувство, что мы сидим в поезде, который мчится по рельсам со множеством стрелок. Они все время переключаются, и поезд постоянно меняет путь. Куда мы едем, где мы закончим наше путешествие?

Уже стемнело. Мы чувствовали себя, словно влюбленные, встретившиеся в раю, – мы были такими же, как всегда, но взглянули на себя в прошлом и узнали, что может случиться в жизнях, поджидающих нас.

И вот мы вышли из ресторана. Обнявшись, шагнули в ночной город. По улицам неслись автомобили, мальчишка на скейте крутил вокруг нас пируэты; источая блаженство, приближалась молодая парочка; мы все шли навстречу бесконечному выбору, поджидавшему нас в эту минуту, в эту ночь, в эту жизнь.

На следующее утро, в 8:45 мы остановили машину на автостоянке, расположенной прямо в саду. Дорожка в конференц-зал лежала среди моря нарциссов, тюльпанов и гиацинтов, серебром отливали какие-то крошечные цветочки, воздух был напоен ароматом. Настоящее царство весны!

В просторном зале оказалось много окон, открывавших панораму океана. Солнце отражалось от волн, и по потолку скользили веселые узоры. Два ряда стульев стояли широким полукругом, перед ними – небольшая трибуна с микрофоном и три светло-зеленые доски для записей.

Мы остановились у столика при входе. На нем оставались только две карточки с именами, две стопки информационных материалов, две ручки и тетрадки – наши. Мы приехали последними из тех шестидесяти, кто прибыл сюда за тысячи миль на встречу самых необычных умов планеты.

Было довольно шумно, люди знакомились между собой, какая-то женщина написала на центральной доске свое имя и тему доклада.

К трибуне подошел довольно крупный мужчина, его черную шевелюру уже чуть тронула седина.

– Здравствуйте, – решительно сказал он в микрофон, заглушая гул голосов. – Добро пожаловать в Спринг-Хилл. Похоже, что мы все уже собрались…

Он подождал, пока публика расселась. Прицепив карточки с именами, мы одновременно посмотрели на ведущего. От неожиданности комната поплыла у меня перед глазами.

Я повернулся к Лесли, она удивленно смотрела на меня.

– Ричи! Это…

Ведущий подошел к центральной доске и взял мел.

– Я надеюсь, все уже успели написать темы своих докладов. Ричард и Лесли Бах, вы только что приехали, ваш доклад…

– Актин!

– Лучше зовите меня Гарри, – подсказал он, – тема вашего доклада?

Мы словно вновь очутились в неведомом измерении, на фабрике идей. Он совсем не изменился, только немного постарел. Может, это был не тот Лос-Анджелес, который мы знали раньше, может, мы промахнулись…

– Нет, – сказал я, приходя в себя. – Мы не будем выступать.

На мгновение все обернулись к нам. Лица незнакомые, но…

Лесли тронула меня за руку.

– Этого не может быть, – прошептала она. – Надо же, какое совпадение!

Она права. Мы получили приглашение на эту встречу от Гарри Аткина и увидели его имя на конверте еще до того, как отправились в полет. Но он был так похож на Аткина!

– Кто еще? – Спросил он. – Напоминаю программу утреннего заседания.

Докладчику дается максимум пятнадцать минут. После шести выступлений пятнадцатиминутный перерыв, потом еще шесть докладов и будем обедать. Называйте ваши доклады.

Неподалеку от нас встала женщина. Актин кивнул ей: “да, Марша Банджери?”

– “ Естественность искусственного интеллекта. Новое определение сущности человека”.

Лесли наклонилась ко мне.

– Новое определение сущности человека? – Прошептала она. – А тебе не напоминает?

– Да! Но Марша Банджери – известный ученый, – прошептал я в ответ.

– У нее много работ по искусственному интеллекту. Она не может…

– Не слишком ли много совпадений? Посмотри, какие здесь будут выступления!

– Организаторы конференции просили меня сказать, – продолжал Гарри Актин, – что на встречу в Спринг-Хилле мы пригласили шестьдесят самых неординарных умов, работающих сегодня в науке и искусстве. – Он улыбнулся… Знакомая улыбка! – Мы не изучали происхождение вашего интеллекта…

В зале засмеялись.

Первым было записано выступление самого Аткина:

Строение идеи. Принципы ее конструирования.

– Вас пригласили сюда потому, что вы не похожи на других. Мы заметили, что вы далеко углубились в непознанное, и хотели познакомить вас с другими первопроходцами, чтобы вам не было одиноко в глубинах вселенной…

Мы с Лесли принялись читать названия докладов, и наше удивление росло.

Границы исчезнут:

Появление электронной нации

Эксперименты в области элементарных частиц мысли

Может ли хороший человек быть венцом плохой природы?