За бортом жизни - Стюарт Хоум

Но прежде чем я успела броситься с башни, я почувствовала над собой какую-то силу. Я сразу поняла, что эти оковы были посланы моим оккультным сутенёром, а не ангелом-хранителем. Сила гипноза снова завладела мной. Она обременяла меня необходимостью и желанием зарабатывать деньги. Неимоверным усилием я попыталась высвободиться и выполнить моё твёрдое решение пожертвовать собой, упав с башни. Но эта сила была выше меня. Я не могла от неё избавиться. Она схватила меня и держала.

Я поддалась и, пошатнувшись, со вздохом упала на крышу башни. В тот же момент собравшихся духов охватило смятение. Странный крик пронзил призрачную компанию. Я слышала его как будто в далёком и смутном сне. Он был похож на крик летучей мыши, почти неслышный, но воспринимаемый мозгом или, по крайней мере, духом. Это был крик тревоги, страха и предупреждения. В едином порыве вся толпа призраков быстро полетела к зубчатой стене и шпицам. Впереди всех был Верховный жрец.

Это было беспорядочное отступление. Духи слетали с верхушки башни, как лемминги с обрыва, и быстро парили по воздуху на невидимых крыльях. Хедда и Иоланда, послы и связные с внешним миром, последними покинули место моего наркотического опьянения. Они молча сжали мою руку и посмотрели мне в глаза. Полчище призраков улетело, подобно шабашу ведьм, к склепу, откуда они вышли. Двери качнулись на ржавых петлях и закрылись за ними. Я в одиночку боролась с обуявшей меня силой.

Шок от этого неожиданного вмешательства и внезапное бегство призрачной компании в таком диком замешательстве, на время погрузили меня в полусознательное состояние. Моя голова кружилась. Моё сознание плыло. Я вцепилась в парапет башни, чтобы обрести равновесие. Но державшая меня сила не отступала. Я почувствовала, что какая-то тихая власть повела меня медленно вниз и уложила на каменную могильную плиту неподалёку от башни. Я сжимала деньги, которые мне дал клиент, пока пыхтел и ёрзал надо мной. Его дыхание в ночном воздухе было тёплым и омерзительным.

Когда трахавший меня таксист достиг оргазма, он тут же рухнул на меня. Его тело придавило меня, и я чувствовала спиной холод гробницы, к которой была прижата. Когда он встал, я поднялась с могилы. Несколько членов Международного Коммунистического Движения взламывали вход в соседний склеп. Дверь мавзолея поддалась, и активисты вытащили гроб Джорджа Лэнсбери. Хотя с его похорон прошло более пятидесяти лет, черты этого лейбориста были наполнены теплом жизни. Его глаза были открыты. Из гроба не исходило запаха разложения.

Послышалось слабое, но хорошо различимое дыхание и соответствующий стук сердца. Конечности всё ещё были гибкими, плоть эластичной. Тело лежало погруженное в кровь. Это было верным доказательством вампиризма. Тело подняли и воткнули ему в сердце кол. В этот момент оно издало пронзительный крик, какой могло бы издать живое существо в своей последней агонии. Потом голову отрубили, и из горла вырвался поток крови. Потом тело и голову положили на костёр и сожгли дотла.

В этот момент к активистам подошёл высокий стройный мужчина с густыми чёрными волосами и неземными чертами лица. Он был таким парнем, которого, может и трудно заметить на танцплощадке, но в лунном свете было видно, что он обладал красотой, которая не вписывалась в привычные представления о бело-розовой привлекательности. Например, его яркие, глубокие глаза были почти сверхчеловеческими, а его пальцы и ногти были удивительно прозрачными и мягкими, как воск. Собравшиеся активисты подняли крик. Не решаясь на встречу с Джей Джеем — кладбищенским хозяином зомби, они убежали. Джей Джей повернулся ко мне.

Я стояла неподвижно и смотрела в его лицо, не моргнув глазом и не дрогнув рукой, а потому он стал рассматривать меня с ещё большим интересом. И возможно это была, мягко говоря, особенность моего костюма, которая заставила его подозревать, что он лицом к лицу столкнулся с приключением особенно привлекательным для высококлассного хозяина зомби. Я не знаю, считал ли он меня знатоком, но, судя по тому, как он ко мне обращался, я думаю, это было вполне возможно. Он стал приближаться, обращаясь ко мне крайне галантно.

Я не опускала глаз. Даже если он использовал те гипнотические силы, которыми природа его так щедро наделила, чтобы склонить меня к сексу, бояться было нечего: в конце концов, я была проституткой, а он — очень симпатичным парнем. Для меня деньги хозяина зомби ничем не отличались от денег таксиста. Джей Джей прочёл мои мысли. Он сказал, что ему не нужен был секс, но вот его зомби давненько не трахались.

Я чуть не упала в обморок, когда увидела размер члена первого зомби. Он был огромным, и позади этого клона Джона Холмса выстроилась длинная очередь не менее одарённых живых мертвецов. Казалось, что Джей Джей специально на роль зомби отбирал мужчин порно-звёзд, чтобы добиться своей цели: отвлечь пролетариат от верности партии и привлечь к верности элите. Однако, возбудившись, я лишь напрасно намочила трусики. Зомби начал сам играть со своим членом, пытаясь добиться эрекции, но его оживший мёртвый член вставать не хотел.

Когда разочарованный хозяин зомби удалился вместе со своими творениями, моим следующим клиентом стал Джон Грей. Он был чрезвычайно высок и худощав. Его ноги и руки были слишком длинны и истощены. Его лоб был широким и узким. На лице у него не было ни кровинки. Его рот был большим и подвижным, а его зубы были пусть и здоровыми, зато такими неровными, как ни у одного другого человека. Однако улыбка его была вовсе не неприятной, как можно было предположить — но она была всё время одинаковой. Она выражала глубокую меланхолию — бессменную и непрекращающуюся грусть.

Темпераменту Грея не хватало чувственности и энтузиазма. Его воображение было исключительно скудным и нетворческим. Апатии Грею добавлял морфин, которым он пользовался всегда, поскольку не мог без него жить. Как большинству наркоманов, Грею не очень-то нужен был секс. Он платил проституткам за то, чтобы они прогуливались с ним до тех пор, пока он не доходил до той степени возбуждения, когда был способен потребить то, за что заранее расплачивался. Я подстроилась под его шаг. С кладбища стали уходить проститутки и клиенты, и оно стало для меня неописуемо прекрасным — полностью опустело.

Уединение казалось абсолютно девственным. Я с лёгкостью представляла, что на гравиевую дорожку, по которой мы шли, раньше никогда не ступала нога человека. Густой и странный туман, повисший над кладбищем, без сомнения, усиливал смутное впечатление, создаваемое могилами. Этот приятный туман был настолько плотным, что я могла видеть не более чем на десять шагов впереди себя. Эта дорога была очень извилистой, и, поскольку луны не было видно, я вскоре перестала понимать, в каком направлении иду.

В голове пронеслась целая галактика предположений — весёлый и разноцветный караван рапсодических и непоследовательных мыслей. Пока я была погружена в эти размышления, мы продолжали идти. Туман вокруг нас настолько сгустился, что вскоре нам пришлось неуклюже пробираться по кладбищу на ощупь. Неописуемая тревога беспричинно охватила меня — смесь нервного колебания и дрожи. Я боялась, сделав шаг, невольно упасть в бездну. Я также вспомнила странные истории, которые рассказывали о кладбищах. Тысячи смутных предчувствий угнетали меня и приводили в замешательство, и чем более смутными были мысли, тем больше они меня пугали.