Мужские сны - Людмила Толмачева

– Але, Валя? Скажи, а Сергей Юрьич на месте? Нет? На совещании? Ну ладно. Да нет, ничего. – Неля положила трубку и подняла на Татьяну карие глаза: – Его нет. Он на совещании у директора.

– Что делать?

– У меня, конечно, есть ключ, но я не знаю…

– Если вы боитесь, что вас накажут за самоуправство, то зря. Никто ничего не узнает. Я вам гарантирую. Даже если меня видели возле лаборатории, это еще ничего не значит. Я лишь спросила о Маргарите Ивановне, и все. Договорились?

– Ну, не знаю…

– Неля, а вы купаетесь в Огневке?

– Да-а. – Ее карие глаза округлились от изумления.

– А знаете, что скоро это будет запрещено? СЭС запретит не только купаться и ловить рыбу, но даже жить на берегах Огневки.

– Да? А почему?

– Потому что речку немилосердно загаживают вот такие заводики, как ваш. Поняли?

– Ага, – растерялась Неля.

– Ну так что будем делать?

– Хорошо, я покажу документацию.

Неля ушла в соседнюю комнату, а Татьяна осмотрелась в той, где находилась. На полке с надписью «Образцы исходных материалов» стояло с десяток склянок и несколько пробирок. Татьяна попыталась прочесть наименования на этикетках, но у нее ничего не получилось. Тогда она просто взяла пару склянок и две пробирки и сунула их в свою сумочку. Вскоре вернулась Неля. Она принесла две папки с результатами анализа. Татьяна полистала их для приличия, но так как ничего не понимала в химии, то быстро прекратила это бесполезное занятие и взглянула на Нелю:

– Я понимаю, что прошу о невозможном, но… Неля, ведь вам, наверное, дорого собственное здоровье, а также здоровье ваших родителей, будущих детей? Вы не замужем?

– Нет.

– Но собираетесь?

– Да.

– Ну вот. А знаете, сколько детей страдает от аллергии, астмы, кожных заболеваний? Сотни тысяч. Молодые матери с малышами на руках обивают пороги поликлиник, но врачи лишь снимают симптомы, и то на время, а болезнь остается, потому что отравлена природа. Понимаете?

– Да. У моей старшей сестры маленький сын – астматик.

– Сочувствую. Вот поэтому я и прошу вас сделать копии этих бумаг. Ведь чтобы переписать их, потребуется много времени, а у меня его нет.

– Меня уволят, если узнают…

– Никто не узнает, если вы сами не скажете.

– Ну хорошо. Только…

– Что? Говорите, не стесняйтесь!

– Я не видела ваших документов, – пробормотала Неля и снова покраснела.

– Пожалуйста! Татьяна подала ей свое удостоверение депутата.

Неля пробежала глазами запись в документе, вернула его Татьяне, тихо произнесла:

– Вы подождите здесь. Я схожу в бухгалтерию. У них ксерокс стоит…

– Но вас могут увидеть с документами.

– Нет, никто не обратит внимания. Я часто к ним хожу…

– Ну хорошо. Я подожду вас. Неля ушла, а Татьяна села за стол. Она устала, да и голод давал о себе знать. Завтракала-то вместе с Андреем, рано утром, а сейчас на часах было полвторого. Татьяна решила, что перед обратной дорогой зайдет в небольшое кафе, которое приметила недалеко от автобусной остановки в центре Привалово. Она вышла в коридор в поисках туалета, нашла нужную дверь и только закрыла ее за собой, как услышала стук входной двери, тяжелые мужские шаги и громкий голос:

– Неля! Хм! Куда она подевалась? Алло! Здесь есть кто-нибудь? Ушла, главное, и дверь не закрыла. Ладно, в принципе она нам не нужна. Давай заноси! Я щас открою.

Татьяна слышала, как два человека прошли по коридору, затем раздался характерный скрежет открываемого замка, что-то зашуршало, стукнула дверь, и вновь скрежет замка. Тот же голос произнес, но уже не так громко:

– Сегодня организуем ночную смену. Выведешь троих: Кузьмина, Щеткина и Пестренко.

– Пестренко не может, – ответил хриплый голос, видимо, заядлого курильщика.

– А чего?

– Похоже, того!

– Чего «того»? Опять? Я сколько тебя предупреждал, козел, чтобы следил за своими корешами! Еще один подсел? Чтоб завтра же духу его не было, понял? Организуешь, как в прошлый раз. Без шуму и пыли.

– Понял. Не впервой.

– «Не впервой» ему. Если так дальше пойдет, нам с тобой башки не сносить. Думаешь, хозяин спустит нам такие проколы? Он хоть и высоко, но оттуда ему все видно, понял? Ах ты, падла, связался с бомжой беспорточной на свою голову! Ладно, валяй! За Пестренко сам выйдешь.

– Как скажете. По коридору протопали те же шаги, хлопнула дверь, и все стихло.

Татьяна вышла из туалета, быстро подошла к входной двери, приоткрыла ее и увидела отъезжающую вишневую «Ниву».

«Что бы это значило? – задумалась она. – Говорили явно о чем-то таком, что положено скрывать от посторонних ушей. Причем разговаривали люди, что называется, из низших социальных слоев. И кто такой „хозяин“? На этом маленьком заводе хозяин один – его директор. Значит, Плужников? Интересно». Ее раздумья прервал приход Нели.

– Вот, я сделала двенадцать копий. Тут по всем видам продукции.

– Спасибо большое, Неля! Никто не спрашивал вас, зачем вы это делаете?

– Нет. Меня никто и не видел. Ксерокс стоит как бы в прихожей, в маленькой комнатке, чтобы не мешать бухгалтерам. Ксероксом многие в управлении пользуются.

– Ну и хорошо. Лишние вопросы нам ни к чему. Скажите, а в этом здании только лаборатория?

– Да. Вообще-то тут еще склад химреактивов устроили, какой-то адсорбент держат. Но мы туда не ходим. У нас и ключа от той двери нет.

– Ну ладно. Пойду, а то отняла у вас много времени. Спасибо. Вы очень помогли мне. Да, кстати! Не могли бы вы дать свой домашний или сотовый телефон, так, на всякий случай?

– Давайте я запишу вам свой сотовый.

– Спасибо. И на прощание еще раз попрошу, Неля, не рассказывайте никому о нашем разговоре. Я беспокоюсь не о себе, а о вас. Поняли?

– Да. До свидания! На проходной стоял другой вахтер, пожилой усатый мужчина, очевидно, сменщик вредной толстухи в «камуфляже». Он разговаривал с каким-то рабочим в спецовке и на Татьяну не обратил внимания.

Она села в кольцевой автобус и через четверть часа уже обедала в маленьком кафе под названием «Три пескаря».

Вечером к ним на Береговую пришли родственники: дядя Паша, Виталий и Александр. Павел Федорович от своего решения подновить навес не отступил. Мужчины принесли из огорода два тонких ошкуренных бревна, лежавших там без надобности несколько лет, и принялись копать ямы, смолить комли, отпиливать от бревен лишнее, чтобы поставить две дополнительные опоры под несущую балку. Дядя Паша, сделав все распоряжения, сел на крылечко, закурил и стал наблюдать за работой мужчин, а заодно и женщин. Татьяна с Дашей в это время пекли блины, отодвинув стол со стряпней поближе к крыльцу, чтобы не мешать плотникам. Работа у тех и других спорилась.