Гуру - Луиза О’Нилл

и «антикризисном управлении» с такой непосредственностью, будто бы их спросили, какой бар в центре делает лучший «Олд-фешен». До них, похоже, не дошло, что они говорили об обвинениях, к которым Сэм всегда подходила с особой серьезностью. Уже на следующий день после того, как разразился скандал вокруг Харви Вайнштейна, она примчалась на такси в штаб-квартиру «Шакти» и созвала собрание.

– Это важный момент в истории, – заявила она тогда. – Я убеждена в этом. – Сэм отслеживала подобные сюжеты с самого основания компании в 2013 году и фиксировала, когда они начинали набирать обороты онлайн. Множество женщин, отчаянно желающих поделиться своими историями и быть услышанными. Директор по контенту предположила, что это лишь «феномен селебрити», который все забудут через несколько недель, но Сэм не отступала. Она отдала распоряжение найти как можно больше женщин, которые пережили злоупотребления или притеснения, потеряли работу, оставили свою деятельность или столкнулись с торможением собственной карьеры из-за того, что они отказались ублажать мужчину. Или они все-таки ублажили мужчину, который сразу же вознамеривался разделаться с ними и саботировал их самым беспощадным образом. Конечно, нельзя было забыть и о мужчинах, которые пропускали мимо ушей все «нет» и брали то, что они считали причитающимся им, а потом растворялись на горизонте, даже не удостаивая своих жертв сочувственным взглядом. – Найти их не составит труда, – повторяла Сэм, пока ее сотрудницы спешно планировали превращение «Шакти» в ведущую платформу нового движения. – Каждой женщине, которую я знаю, есть о чем рассказать. – И она глубоко вдохнула. – Включая меня.

«Это произошло, когда мне было 26 лет, – написала она в своей редакционной статье. – Вместе с коллегами по журналу мы пошли развеяться и познакомились с группой парней в баре где-то в центре города. Сначала они даже показались нам милыми. Нас пригласили повеселиться у них на квартире. Подруги сказали, что не могут. Нам же нужно было выходить на работу на следующий день, дедлайны поджимали. А я решилась сходить. Ведь я думала, что я в компании со славными ребятами.

У них была квартира недалеко от Грамерси-парк. Как заявил самый миловидный из них, квартира принадлежала его отцу. Позже были дым, музыка, таблетки, а потом – пустота. Я проснулась на следующее утро на полу кухни без нижнего белья. У меня было кровотечение. Я никак не могла понять, отчего, до месячных оставалось недели две. Я еще не поняла, что собственно произошло. «Эй? – крикнула я. – Кто-нибудь здесь?» – Но ответа не последовало. Вспышками в моей памяти всплывало лицо за лицом. Глаза слипались, я периодически впадала в забытье. Но я вспомнила смех. Они точно хохотали. И это врезалось в память в конечном счете: эти парни смеялись надо мной».

Эссе Сэм вмиг разлетелось онлайн, а сайт «Шакти» не выдержал наплыва посетителей.

– Почему вы не рассказывали об этом раньше? – спрашивали ее. – Почему вы не написали в «Добровольном безмолвии», что вас изнасиловали? – Сэм же поясняла, что она не чувствовала себя готовой рассказать о произошедшем, поскольку она даже самой себе не могла признаться, что произошло. Психотерапевт диагностировала у нее некую форму посттравматической диссоциативной амнезии.

– Удобно устроилась, нечего сказать, – возопили разгневанные мужчины в Интернете. – На новоязе это, по всей видимости, значит «она лгунья»? – Но для Сэм обстоятельства были еще более серьезными. Столкнувшись со смелостью женщин, которые вопреки крикам о том, что они фантазирующие авантюристки, осмеливались рассказать свои истории, она не видела для себя возможности не последовать их примеру. Она поделилась своими переживаниями во имя культуры и прислушивалась к женщинам, которые не боялись делиться своими историями. Озвученные обвинения были вполне реальными. Эти женщины говорили правду. И она рассказала именно то, что было, всю правду. То, что сейчас происходило с ней, на истину никак не походило.

Тедди кашлянул, и остальные мужчины затихли. Он был богатейшим членом совета директоров и, соответственно, пользовался наибольшим влиянием во всех вопросах. Иерархия мужского доминирования реализовывалась самым негласным образом.

– Мы так можем разговаривать до следующего пришествия Христа, – отметил Тедди. – Но в конечном счете сейчас имеет значение только одно: цена IPO. – Выражение его лица смягчилось, когда он взглянул на Сэм. Она сразу поняла, что он думает о ее отце, как Нейт Миллер хотел бы, чтобы сосед по общежитию пришел на помощь дочери. – Сэм, мы оба понимаем, что чисто по закону мы не можем требовать от тебя самоустраниться. Не после одного анонимного поста в Интернете. И если бы речь была только о… – он позволил Джейн подсказать ему слово «Реддит», – об одном посте на «Реддите», то мы могли бы все проигнорировать или, по крайней мере, попытаться занять выжидающую позицию. Но если общественность когда-нибудь выяснит, что мы знали о существовании официальной претензии со стороны Лизы, то нас обвинят в том, что мы не предприняли никаких реальных действий.

– Но она же сама сказала, что отправила письмо напившись!

– Если она не готова публично заявить об этом, то нам это не в помощь, – заметил Тедди, сдвигая брови.

– Черт возьми, – прошептала Сэм. Нога снова заходила ходуном. – А что, если я вернусь в Бенфорд и уговорю Лизу подписать такое признание? Это что-то изменит?

– Это точно не помешает, – произнес успокаивающим тоном Тедди. – Пока же настало время решительных действий. Обстановка нестабильная, а «Шакти» четко заявил о себе как о рупоре этого «движения». Мы хорошо поднялись на этом, и, давайте признаем, все люди за этим столом еще и прилично заработали. Но сейчас молодежь выдвигает новые моральные требования, которые практически невозможно выполнить.

– Благодарю за лекцию о воук-культуре, – сухо произнесла Джейн. – К чему ты клонишь, Тедди?

Тедди встал, поправляя свой идеально сшитый пиджак, и поднял вверх распечатанную презентацию. Сэм заморгала, и на секунду ей показалось, что перед ней стоит ее отец. «Мама рассказала, что ты наделала, – говорит он с гримасой гнева на лице. – Ты испоганила себе всю жизнь».

– Вот что нам нужно сделать, – начал Тедди. – Мы от лица «Шакти» внесем большое пожертвование в организацию по борьбе с сексуальным насилием. Затем мы наймем компанию по кризисному менеджменту, которую нам рекомендует Скотт. – Он кивнул коллеге. – Саманта объявит о выходе из совета директоров «Шакти». Естественно, временном выходе, но никому знать об этом не нужно. Она разместит у себя заявление, что это все неправда, но с учетом того, как важно верить жертвам, бла-бла-бла, она считает необходимым отступить в сторону, чтобы дать компании возможность провести внутреннее расследование.

– Вынужденный отпуск, не отставка, – быстро вставила Джейн. – И последнее слово по соответствующему заявлению останется за нами.

– Давайте сначала послушаем мнение кризис-менеджеров, – ответил Тедди. – Они