У них так принято. Как правильно пожимать руку, вовремя затыкаться, работать с м*даками и другие важные скиллы, которым вас никто никогда не учил - Росс Маккаммон

Вы когда-то выпивали с двумя своими помощниками после работы, и один из них задал безобидный вопрос. В ответ вы устроили сцену, как будто внутри вас накопился огромный стресс.

Да, это действительно было что-то из ряда вон… (0)

Да, похоже, у вас с ним наклевывается что-то интересное (0)

Ладно, принимается.

Здорово (0)

Классно (0)

Результат

Речь не о том, сколько мы сквернословим. Я никогда не видел исследований, где анализировалось бы географическое распределение частоты употребления ругательств. Мне это неинтересно. Речь о том, сколько ругани мы слышим. Я жил в разных городах и смею утверждать: нигде вы не услышите такого количества знакомых (и не очень) вульгарных и бранных выражений, как в Нью-Йорке. Ругань и мат сопровождают вас везде – начиная от захолустных уголков бедного района Бушвик до скамеек Вашингтон-сквер и центрального Мидтауна. В городе, где люди больше ходят пешком, чем ездят на автомобилях, вы слышите и видите больше, чем в других городах. Например, пожилых дам, которые везут своих пожилых собак в детских колясках. В Нью-Йорке вы это увидите. Вы услышите, как эти дамы еще и кричат полицейским лошадям: «Какого черта вы здесь шляетесь?!»

Ругательное слово может подбодрить вяловатого коллегу. Оно порой весьма полезно, потому что кратко и четко выражает то, что иногда трудно выразить обычными словами. На работе оно иногда очень эффективно, но при одном обязательном условии: никакой злобы или гнева.

Ругательства выражают идею, которую трудно передать другими словами (например, мало что усилит эпитет так же эффективно, как производные от «черт» или «чертов»).

Ругательное слово смешное (есть два способа сказать: «Передай мне этот степлер», и один из них намного смешнее другого).

Ругательное слово привлекает внимание (люди удивляются, когда нарушаются некоторые табу).

Наш мозг «обрабатывает» ругательства иначе, чем другие слова. Сканирование мозга позволило ученым сделать вывод, что табуированная лексика обрабатывается «нижними» отделами мозга, а не «высокими» коры, отвечающими за вербальную активность. Есть теория, что ругательные слова воспринимаются мозгом не как цепочка звуков, образующая слова, а целиком, как одна фонетическая единица. Это может стать причиной того, что обычно люди запоминают табуированную лексику легче, чем обычные слова.

Табуированные слова оказывают сильное психологическое воздействие. Например, когда мы проклинаем события или обстоятельства, в мозге начинаются процессы возбуждения, которые вызывают в том числе и физиологические реакции, например усиленное потоотделение. Некоторые ученые даже считают, что произнесение таких слов может стать причиной выброса в мозг такого сильного нейромедиатора, как эндорфин, который снижает болевые и стрессовые ощущения. Именно поэтому иногда, ругнувшись, мы испытываем меньшую физическую боль или эмоциональное напряжение.

Некоторые вульгаризмы внушают нашим словам больше доверия в глазах окружающих (это, кстати, хорошо знает вице-президент США Джо Байден. Он считает, что речь лучше запоминается, если сдабривается словечками вроде «черт», «проклятие» и т. п.).

Агрессия вообще глубоко коренится в нашем подсознании. Мы сквернословы по природе. В нашем подсознании постоянно вертятся «черт возьми», «будь оно проклято», «иди в задницу». Последнее мы вообще постоянно относим и к окружающим, и к себе, и вон к тому парню, и к собаке вон того парня, и к матери собаки вон того парня, и т. д. И только фронтальные области мозга и его кора способны удержать нас от того, чтобы не произносить эти вульгаризмы. Наш логический умный мозг подавляет все наши попытки в этом направлении и отправляет все ругательное «добро» обратно в подсознание, откуда оно и пытается вырваться.

Даже словосочетание «иди в задницу» имеет более 250 смысловых оттенков и бесчисленное множество комбинаций.

Ругательства составляют значительную часть нашей лексики, иногда достаточно мощную.

Решим так: ругательные слова могут применяться на работе или в офисе при следующих условиях.

1. Они используются не в целях агрессии, а для придания высказываниям более сильной эмоциональной окраски. (Если такие слова используются в агрессивном контексте, то вы навсегда превратитесь для окружающих в угрозу.)

2. Используются самые безобидные вульгаризмы, которые мы условно отнесем к нижнему, третьему уровню. (На первом уровне располагаются настоящие матерные слова, на втором – грубые выражения. На третьем уровне мы находим относительно легкие ругательства вроде «негодяй», «собака», «черт», «проклятье» и т. п. Никакой грубости, зато прикольно.)

3. Вульгаризмы используются осторожно и только при необходимости. Если вы постоянно ругаетесь, то выглядите смешно. Как постоянно попадающий впросак карикатурный ковбой Йосемитский Сэм из известного мультсериала[34]. Вы все время бегаете, срываете с себя шляпу и топчете ее. И всегда остаетесь в дураках. А когда вам необходимо будет эмоционально усилить свое высказывание, вы останетесь без действенных инструментов: все привыкнут к вашему карикатурному виду. Поэтому, когда вы по-настоящему хотите привлечь внимание людей к своим словам или даже припугнуть их, достаточно одного крепкого словца, которое произведет эффект разорвавшейся бомбы.

4. Самое обидное слово, которое вы можете адресовать критикуемому вами коллеге, – «недотепа» (оно необидное, хотя и смешное).

5. Используемые вами вульгаризмы приближают вас к цели, какой бы она ни была.

Речь не об идиотах.

Речь об особой категории глупых людей. О тех, кто копает под других. Вы не должны давать им свободу.

В любом рабочем коллективе есть «внутренняя политика» и свои недовольства. Но проблема не в этом. Проблемы возникают, когда кто-то начинает под вас копать, хочет испортить вам карьеру или уничтожить.

Я встречал несколько таких людей в рабочей обстановке и всегда изумлялся их манере поведения.