Холодные близнецы - С. Тремейн

– Да, в полном.

– Уверена? Но у тебя голос такой немного встревоженный. Сара, ты очень нервничаешь? Ведь ты же не хочешь вернуться обратно в Лондон?

– Я справляюсь, мама, честно. Если не брать состояние Кирсти. А наш дом мне действительно нравится, несмотря на полчища крыс под кроватью. И остров чудесный. Вам надо его увидеть.

– Конечно. Когда-нибудь обязательно наведаемся к вам в гости.

Я решила сменить тему и спросила про Джейми, своего брата. Уловка сработала. Мать ласково рассмеялась и заявила, что он не то разводит овец в Австралии, не то валит лес в Канаде – она точно не знает. Эта у нас семейный юмор, мол, Джейми мотается по свету и прожигает деньги. Простая шутка часто помогала нам переносить дурные времена и смягчала неприятные разговоры. Такие, как этот, например.

Мы попрощались. Я заказала еще кофе и начала обдумывать услышанное. Почему Энгус в тот вечер задержался и поздно приехал в Инстоу? До того как все случилось, он утверждал, что задержится на работе. Но когда мы попытались позвонить в его офис, его не было на месте. Потом, однако, выяснилось, что он заезжал к Имоджин, чтобы забрать вещи наших дочек – они недавно ночевали у нее.

Бездетная Имоджин всегда любила возиться с детьми.

Я тогда не придала этим словам вообще никакого значения. Они были вполне убедительны, а я тогда слишком горевала.

Но сейчас?

Имоджин?

Нет. Глупости. С чего мне не доверять мужу? Если не считать пристрастия к алкоголю, Энгус всегда был хорошим мужем. Любящий, верный, находчивый несчастный Энгус. Мой муж. И я должна верить ему, как никому другому.

А теперь на горизонте появилась проблема с Кирсти. Но надо заняться и собственными делами.

Мне нужно извлечь доход из моего писательства. Новая работа Энгуса в Портри будет приносить несколько фунтов, но этого мало. Нам надо больше. Поэтому, сколько бы мне ни удалось прибавить к нашим доходам, любая сумма для нашего семейного бюджета будет очень важна и весома. Выживание на Торране того стоит.

Я совсем не хотела покидать Торран.

В итоге я открыла ноутбук и следующие два часа потратила на рассылку почты: накопившиеся за сорок восемь часов идеи, мнения и неизбежное общение. Кучу писем я отправила редакторам в городе – может, я смогу написать какой-нибудь очерк – про Торран, Слейт, местный фольклор или про гэльское возрождение, да про что угодно.

Я потягивала капучино и смотрела на машины, заезжающие на парковку бродфордского «Ко-опа». Я снова задумалась над моей растущей увлеченностью островом Торран. Похоже на подростковую страсть к равнодушному мальчишке, которого ничем не удивишь. Чем труднее мне на Торране, тем больше я хочу сделать его своим.

Еще пара напряженных часов, и моя работа закончена, пора ехать в школу за Кирсти. Я боюсь опоздать, поэтому жму на педаль от души. Меня сразу же заносит на обледенелых «техасских воротах»,[13]и я чуть не врезаюсь в корявый дуб, скорбно охраняющий съезд налево на сельскую дорогу.

Тише, Сара. Следует помнить, что дорога от Бродфорда до Ардвасара весьма опасна. Хотя здесь все немного опасно.

На лобовое стекло падает крупная снежинка, и дворники мгновенно превращают ее в ничто. Я гляжу на низкие лысеющие горы. Ветры и вырубки постепенно сбривают с них растительность. Я думаю о людях, вырванных из своего родного ландшафта бедностью и «зачисткой Шотландского высокогорья».[14]Сейчас численность жителей на Скае – двадцать пять тысяч человек, а через сто лет будет вполовину меньше. Иногда я представляю себе сцены эмиграции: овчарки втихаря убиты, фермерские жены рыдают, дети кричат, покидая свой прекрасный край и отплывая на запад.

Внезапно я подумала о дочери.

Дети кричат.

Я поняла, что мне сделать с дочерью. Я не хочу этого делать, но придется. А в связи с утренним ужасом – тем более.

Я добралась до школы. Неубедительно улыбаюсь встречным мамашам, оборачиваюсь, смотрю на бумажный плакат с надписью «Failte», прикрепленный скотчем к стеклянной двери, и гадаю, где она, где моя дочь?

Ученики идут сплошным потоком – фонтан буйной энергии, болтовня на гэльском, коробки для завтрака, украшенные картинками из фильма «Лего». Толпа ребятишек бежит в объятия родителей, и, наконец, из дверей медленно и неохотно появляется последний ребенок. Не болтая ни с кем. Худенькая девочка без друзей.

Только она и осталась – все уже разбрелись.

Моя дочь. С рюкзачком, набитом книгами, в унылой школьной форме. Она подходит ко мне и прижимается лицом к моему животу.

– Привет, – говорю я.

Я обнимаю ее и подвожу к машине.

– Эй, как прошел первый день в школе?

Моя радость неуместна, но что мне еще делать? Сидеть с суицидальным видом? Сказать ей, что все действительно очень плохо?

Кирсти пристегивается ремнями к сиденью и отворачивается к окну – туда, где плещутся стальные воды прилива и мигают розовые и оранжевые огоньки Маллейга. Рыбный порт, вокзал, символы избавления, цивилизации, большой земли – всего этого сейчас не видать из-за сумерек и расстояния. Времени – только полчетвертого, а зимняя тьма уже все скрыла.

– Милая, как школа?

Она молчит, и я сдаюсь.

– Муми-тролль?

– Никак.

– В смысле?

– Никто.

– Ох. Ладно.

И что дальше? Что еще за «никак» и «никто»? Я включаю радио и беззаботно подпеваю популярной песенке, хотя на секунду мне хочется съехать на машине прямо в Лох-на-Дал.

Но у меня есть план, и мы будем его выполнять. Нам надо просто сесть в лодку и доплыть до острова.

И там я сделаю то, чего так боюсь.

Мерзкую и отвратительную штуку.

Лодка на месте. Она привязана к пирсу, который тянется от автомобильной парковки возле «Селки». На фоне вздымающихся на заднем плане гор Нойдарта домик смотрителя маяка и сам маяк кажутся издали белыми, чистыми, прекрасными и незначительными. Я торможу и ставлю «Форд» на ручной тормоз.

Дернув за пускач не то четыре, не то пять раз, я завожу мотор. Раньше я справлялась с десятой попытки, но сейчас привыкаю и управляю лодкой гораздо лучше. Я даже умею вязать узлы.