В незнакомой комнате - Дэймон Гэлгут

Он совершенно уверен в этом до тех пор, пока она не предстает перед ним. Совершенно очевидно, что в ней что-то сорвалось с якоря и блуждает внутри. Проблемы еще впереди, понимаю я.

Первая из проблем появляется еще до того, как мы успеваем оторваться от земли. В зале отлетов она заказывает пиво и смотрит на своего спутника с вызовом.

— Что? Что случилось?

— Ты не должна этого делать. Мы ведь говорили об этом вчера, помнишь?

— Всего один стаканчик.

— Тебе нельзя даже одного.

У нее в сумке небольшая аптечка — транквилизаторы, стабилизаторы, антидепрессанты, которые необходимо принимать в определенных сочетаниях в разное время, но алкоголь или энергетики сводят все лечение на нет, и накануне она торжественно поклялась мне по телефону, что не притронется ни к тому, ни к другому. Ту же клятву она дала своей любовнице и психиатру.

Когда я напоминаю ей об этом обещании, она сердито отменяет заказ, но лишь самолет взлетает, велит принести ей двойное виски. Если я время от времени немного хлебну, это не причинит мне никакого вреда! Я немею от ее вызывающего поведения, а инцидент быстро приобретает характер развивающегося бедствия. Когда приносят еду, она опрокидывает ее на себя, потом, направляясь в туалет, чтобы замыть пятна, бесцеремонно перебирается через сидящего рядом пассажира. По мере продолжения полета она приходит в неистовство и начинает рыдать из-за того, что ей не разрешают выкурить сигарету, а когда после полуночи они прилетают в Бомбей, она всю длинную дорогу в такси безостановочно расстегивает и застегивает многочисленные карманы своего рюкзака и шарит в них в поисках какой-то пропажи. Когда они вселяются в отель, она немного успокаивается, но почти сразу же оставляет его в комнате, запирает за собой дверь и отправляется в ресторан на крыше, чтобы еще немного выпить.

В последний раз, когда она сорвалась с тормозов, годы тому назад, она в конце концов оказалась в кейптаунской клинике, истощенная и покрытая ожогами от сигарет. На лечение ушло несколько месяцев, и процесс его она фетишизировала в фотографиях, на многих из которых была обнаженной, выставляющей напоказ все свои раны. В ее представлении это было сексуально и не являлось поводом для стыда. Закончилось все несколькими сеансами электрошоковой терапии, которые, как она позднее призналась мне, сама выпросила в качестве альтернативы самоубийству.

Отчасти чтобы избежать повторения подобного сценария, он пригласил ее поехать с ним в это его третье путешествие в Индию. Он отправляется туда на полгода, и план состоит в том, чтобы Анна провела с ним первые два месяца. Вначале всем казалось, что это хорошая идея. Дома, в Кейптауне, у нее престижная работа, очень высокие личностные и профессиональные показатели, а также будущее, исполненное впечатляющих перспектив. Обычно она более чем соответствует задачам, которые выдвигает перед ней эта работа, и набрасывается на их решение с рвением, которое сейчас, задним числом, кажется подозрительным. Но в настоящий момент и ее работа, и ее человеческие отношения оказались под угрозой из-за перенапряжения, а это означает, что ей нужен отдых. Два месяца вдали от дома — шанс снова обрести себя и стабилизироваться. Быть может, это именно то, что ей нужно.

Начало выдалось трудным, размышляет он. Когда они доберутся до пункта назначения, станет легче. Они направляются в крохотную рыбацкую деревушку в Южном Гоа, где он провел две предыдущие зимы. Там будет нечего делать, кроме как валяться на солнце, совершать длинные прогулки по берегу или плавать в теплом море. Несомненно, праздное времяпрепровождение ее успокоит. К тому же, как сказал ее психиатр, потребуется недели две, чтобы лекарства начали должным образом действовать. Впереди лучшие времена.

Однако, прежде чем они смогут полностью расслабиться, предстоит доехать до их деревушки. На следующий день в дороге разыгрывается новая драма. Он строго следит за выполнением медицинских предписаний и даже в поезде, который мотает из стороны в сторону, заставляет ее правильно отсчитывать количество всевозможных таблеток. Когда она начинает их глотать, он отворачивается, но боковым зрением замечает, как дергается ее рука, выбрасывая таблетку в окно.

— Что ты делаешь?!

Она мгновенно разражается слезами:

— Я не могу их принимать, эти транквилизаторы выбивают меня из колеи, я не в состоянии нормально функционировать.

Он чувствует укол жалости, на этом раннем этапе ему еще хватает терпения и сострадания.

— Анна, ты должна их принимать, организм скоро привыкнет.

Впоследствии, изучив инструкции психиатра, он узнает, что она вдвое превышала дозу транквилизатора, и когда этот дисбаланс был выправлен, оказалось, что лекарство перестало на нее действовать. Большую часть пути она спит, между тем как он смотрит в окно на меняющийся пейзаж. Он рад возможности спокойно подумать, пока простор сухих долин постепенно замещается буйной растительностью влажного знойного Гоа.

Теперь он мужчина средних лет, и его манера путешествия изменилась. Он стал менее подвижным, проводит больше времени в одном месте, без былой юношеской страсти к метаниям. Но в этом новом образе действий таятся свои проблемы. В одном из предыдущих вояжей в Индию, застряв в маленьком городке на самом севере страны в ожидании завершения каких-то бюрократических формальностей, он осознает, что у него начинают складываться определенные связи с этим местом, — он то дает деньги больному человеку на лечение, то вызывает ветеринара к бездомной собаке, — сплетается паутина привычек и социальных рефлексов, от которых он прежде и пытался бежать, отдаваясь путешествиям. Теперь он задумывается, не сделал ли он еще один шаг на этом пути, взяв с собой в поездку подругу, обремененную проблемами. Они еще не доехали до места, а он уже слышит тревожные аккорды, звенящие внутри. Но монотонное движение и жара вызывают оцепенение, и он немного успокаивается к вечеру, когда поезд проезжает мимо последних рисовых полей и озерцов синей воды между пальмовыми деревьями. Анна просыпается и в изумлении смотрит в окно.

— Мы еще не приехали?

— Почти приехали.

Солнце уже садится, когда они достигают Маргао, грязного суматошного городка, похожего на бесчисленное количество других таких же, мимо которых они проезжали, но, к счастью, им нет нужды задерживаться в нем. Пункт их назначения находится в двадцати минутах езды на авторикше[10]по дороге, бегущей среди буйной зелени в последних золотистых лучах медленно гаснущего над головой света, и в какой-то момент, пока они едут, она кладет ладонь на его плечо и говорит:

— Как здесь красиво. Спасибо, что привез меня сюда. Я так рада, что я здесь.

Когда они прибывают в маленькую семейную гостиницу, где он обычно останавливается, их радушно встречают знакомые лица, для них зарезервирована изолированная комната. Он принимает душ, а когда спускается в ресторан, она уже пьет джин с тоником.