Первая колония - Владимир Мясоедов

– И государство согласно делиться с частниками? – удивился Царенко.

– Если вклад частников будет сопоставим со вкладом государства, то почему нет? Да и вообще, «государство» как таковое слишком аморфное понятие. Политику везде и всегда делали отдельные люди, просто работающие ради большей эффективности в едином блоке. – Глыбин кивнул в мою сторону: – Вон у нас доказательство сидит…

– Могу лечь, – усмехнулся я, закрывая глаза и поднося ложку ко рту. Запах сливочного пломбира, м-м-м… И вкус его же. А жидковатую консистенцию можно списать на то, что мороженое давно растаяло. Но подобный повод моё любимое холодное лакомство никогда не спасал от жадного пожирания. – У меня всё равно термобельё заряжено на полную, так что не замёрзну. Кстати, когда уже пустят реактор и закончатся перебои с электроэнергией? До или после того, как прибудет второй колонизационный корабль?

– Боюсь, что после, – вздохнул Гвоздь, потупив глаза. – Мы столкнулись с рядом непредвиденных трудностей и, чтобы уменьшить шанс на катастрофу, решили всё перепроверить трижды. А новая порция колонистов уже вот-вот прибудет, ведь их судно будет устроено значительно проще. Там уже не потребуются такие большие склады с запасами вещей первой необходимости и системами длительного жизнеобеспечения. Нужно доставить на Циратру всего-то людей и немного сложного оборудования, которое мы сами не произведём.

– Точно. Оборудование! – Я принялся стремительно вычёрпывать ложкой остатки кашицеобразного месива из водорослей. – Мне же ещё в лабораторию зайти надо, чтобы составить отчёт об их успехах на ниве анализа инопланетной летающей фигни!

– И как они вообще всё успевают? – поразился разведчик, запуская руку себе за ворот одежды и начиная шумно чесаться. Да уж, манеры Станислава оставляли желать лучшего. – Всегда думал, будто настоящая наука – дело долгое и трудное. А у них тяп-ляп – и результат!

– Да всё очень просто, – ответил ему Савва, сам на полставки числящийся научным сотрудником. – Мы, по факту, только проводим нужные опыты и делаем замеры всевозможных параметров во время них. А обработку результатов и их подробный анализ выполняют на Земле целые исследовательские институты, куда непрерывным потоком передаются наши данные.

Быстро доев свою порцию и сдав грязную посуду, я стремглав направился в обитель науки. Вернее, в ту её часть, которая осталась присоединена к «Гагарину». Для исследования инопланетных артефактов примерно половину оборудования и умеющих обращаться с ним людей перетащили в построенный большей частью из местных материалов отдельный модуль, расположенный на расстоянии десятка километров от корабля. Сделали это на всякий случай, ведь мало ли чего они там нахимичат с технологиями чужих… Из всех возможных катастроф на Циратре пока был исключён разве только зомби-апокалипсис. Останки погибших во время исследовательской экспедиции всё-таки оказались использованы на все сто процентов и под возведённый у стен корабля памятный мемориал заложили лишь коробки с никак не способным восстать из мёртвых прахом. Учёные меня не ждали, а потому не сразу и заметили. Очень уж их внимание оказалось сосредоточено на… гладиаторском поединке.

По песку большого аквариума осторожно полз местный скорпион, достигающий в длину аж двадцати сантиметров. В отличие от земных своих собратьев его главным оружием являлся не хвост, а видоизмененные наподобие хлыстов задние ноги. Впрочем, с практической точки зрения разница была небольшой. Особенно для того, кому многосуставчатая конечность с размаху впрыснет несколько миллиграммов яда. По расчётам учёных, человека это не убьёт… Скорее всего. Но ведь не использующее для одной атаки далеко не полный запас токсина насекомое может ударить и несколько раз, прежде чем окажется раздавленным. Однако сейчас эндемик Циратры осторожно отступал, угрожающе поводя клешнями. А прямо на него полз крупный, почти в руку толщиной полуметровый червь. О том, что он вовсе не желает поиграть с насекомым в салочки, свидетельствовала распахнутая воронка пасти, занимавшей почти всё туловище… И одно из двух жал скорпиона, пробившее навылет щёку кольчатого хищника и обломившееся в ране, но, похоже, не доставляющее живому шлангу особых проблем.

– Вы клонировали ксенодракона?! – не смог я удержаться от поражённого вопля, когда понял, кого мне напоминает маленький монстр. Почти таким же, только во много раз крупнее и с дополнениями в виде ног, выглядел едва не сожравший наш автобус монстр. За чудовищную опасность, габариты и привычку поражать свои цели как в ближнем бою, так и на расстоянии, уродцу присвоили имя никогда не существовавшей мифической рептилии. – Как?! Когда?!

– Не мели ерунды, – на секунду обернулась ко мне Любовь Юрьевна, отвлекаясь от происходящего в аквариуме поединка. Если, конечно, его можно было так назвать. Всё-таки силы бойцов явно были неравны. – Это совсем другой вид местных организмов… Хотя он и демонстрирует очевидно схожие черты с ксенодраконом. Осталось только понять, вызвано ли это конвенгерцией в их идущих схожими путями эволюционных процессах, или они просто дальние родственники. Примерно, как карликовая мартышка и превышающий её по габаритам и интеллекту в несколько сотен раз борец сумо.

Червь загнал свой обед в угол и принялся натягиваться на скорпиона, как чулок на ногу. Впрочем, в этом не было ничего особо удивительного. Примерно так же проглатывают птичьи яйца земные змеи. Ядовитое насекомое отчаянно сопротивлялось, раз за разом втыкая в пожирающего его заживо хищника своё последнее жало, щиплясь клешнями и просто отчаянно сгибаясь и разгибаясь, в явных попытках порвать пасть обидчику. Всё тщетно. Так и не умертвив до конца жертву, кольчатый шланг проглотил её целиком, а после замер на одном месте, переваривая добычу.

– Потрясающая толерантность к токсинам. Да и к физическим повреждениям тоже, – заметил лаборант по имени то ли Саша, то ли Петя, рассматривая животное. Младших научных сотрудников-мужчин в подчинении у женщины с интригующим именем Любовь находилось двое. Но кто из них кто, я пока не запомнил. – Думаю, он просто не имеет крупных нервов по периферии своего тела и потому не чувствует боли. Мне подготовить всё для вскрытия?

– Конечно. Только подожди пару минут, чтобы мы могли посмотреть на эффективность пищеварительного процесса по отношению к хитину, чьи свойства нам уже более-менее известны, – кивнула учёная, а после перевела свой взгляд на меня: – Я так понимаю, вас прислали собрать сведения для Степана Алексеевича по найденному нами устройству левитации?

– Ну, Глыбину их тоже передам, если вы отчёт подготовили. А если нет, то я временно забуду об этом поручении и могу зайти попозже. – Моё подмигивание и вежливая улыбка, кажется, не произвели на женщину никакого впечатления. Обидно. – Разведчики нашли в руинах ещё пару похожих машин… К сожалению, в столь же отвратном состоянии. Только тронь – и разваливается всё, кроме сопротивляющейся гравитации пластины. Но тащить их к «Гагарину» они опасаются.

– Правильно делают, – спокойно кивнула учёная, повернулась к одному из стоящих в комнате компьютеров и принялась быстро-быстро щёлкать клавишами. – Когда мы смогли изучить артефакт под достаточным увеличением и поняли, что это такое, то вообще чуть инфаркт не заработали. Вот, посмотрите сами.