Охотники на мамонтов - Джин М. Ауэл

Эйла кивнула, осознав сказанное. Объяснения шамана немного прояснили положение.

— Мамут, а какое…

— Нуви! Нуви! О Великая Мать!.. Она задыхается! — раздался вдруг женский крик.

Несколько человек окружили трехлетнюю девочку, которая сдавленно кашляла и захлебывалась слюной, пытаясь нормально вдохнуть. Кто-то похлопал ребенка по спине, но это не помогло. Остальные просто стояли, обступив девочку, и давали разные советы, однако все жутко перепугались, видя, что ей становится все хуже.

Быстро пробежав по проходу, Эйла протиснулась сквозь толпу и, увидев, что девочка уже теряет сознание, подняла ее и, положив к себе на колено, запустила палец ей в рот, чтобы выяснить, чем забито горло. Но такое исследование не принесло результата, поэтому, поднявшись на ноги и обхватив Нуви одной рукой за талию, Эйла перевернула ее вниз головой, так что маленькие ручки бессильно повисли вниз, а затем сильно ударила девочку ладонью по спине между лопаток. Затем Эйла обхватила обмякшее тельце ребенка и сильно встряхнула.

Все стояли чуть поодаль и, затаив дыхание, следили за молодой женщиной, которая, похоже, знала, что надо сделать, чтобы устранить пробку, забившую горло девочки, и отчаянно боролась за ее жизнь. Та уже не дышала, хотя сердце еще слабо билось. Эйла положила малышку на спину и опустилась рядом с ней на колени.

Заметив поблизости сброшенную детскую парку, Эйла подложила ее под шею девочки, при этом голова ребенка слегка откинулась назад и рот приоткрылся. Затем, зажав пальцами носик, женщина прижалась губами ко рту ребенка и сделала очень глубокий и долгий вдох, создавая мощное отсасывающее воздействие. Она продолжала втягивать воздух, хотя сама едва не задыхалась.

И вдруг с приглушенным отрывистым звуком какой-то предмет влетел в рот женщине, едва не застряв в ее собственном горле. Эйла подняла голову и выплюнула большой мясной хрящ. Набрав в грудь побольше воздуха, Эйла откинула назад падавшие на лицо волосы и вновь прижалась губами к посиневшему рту девочки, вдыхая в ее неподвижные легкие оживляющий воздух. Маленькая грудь слегка приподнялась. Эйла повторила эту процедуру несколько раз.

Наконец девочка вновь закашлялась, разбрызгивая слюну, и затем сделала самостоятельно глубокий свистящий вдох.

Когда дыхание Нуви окончательно восстановилось, Эйла помогла ей сесть и только тогда заметила, что рядом с ними облегченно всхлипывает Трони, уже не чаявшая увидеть свою дочку живой.

* * *

Эйла натянула через голову свою парку и, отбросив назад капюшон, окинула взглядом длинный земляной дом. В помещении очага Зубра, завершавшем ряд, возле костра стояла Диги; зачесав назад густые каштановые волосы, молодая женщина скручивала их в пучок и одновременно разговаривала с кем-то, кто сидел на лежанке за ее спиной. За последние несколько дней Эйла и Диги успели подружиться и обычно по утрам вместе выходили из дома. Воткнув костяную шпильку — длинную гладко отполированную иглу, выточенную из бивня мамонта, — в скрученные на затылке волосы, Диги обернулась к Эйле и крикнула:

— Подожди меня, я уже иду.

Трони сидела в помещении пятого очага, соседствующего с очагом Мамонта, и кормила Хартала. Она улыбнулась, когда Эйла направилась в ее сторону. Войдя в этот Олений очаг, Эйла присела возле молодой матери и, склонившись, ласково пощекотала малыша. Ребенок заливисто рассмеялся, взбрыкнув ножками, а затем вновь озабоченно припал к материнской груди.

— Он уже узнает тебя, Эйла, — заметила Трони.

— Хартал — веселый и здоровый ребенок. Он вырастет сильным и крепким. А где Нуви?

— Манув рано ушел вместе с ней. Он такой хороший помощник. Я рада, что он живет с нами. Конечно, с сестрой мог бы побыть и Торнек. Старшие и младшие дети обычно играют вместе, но Манув почти не отпускает от себя эту малышку и во всем потакает ей. Особенно теперь, после того как мы едва не потеряли ее. — Молодая мать положила младенца на плечо и, похлопывая его по спинке, вновь взглянула на Эйлу: — У меня с тех пор не было возможности поговорить с тобой с глазу на глаз. Мне хотелось еще раз поблагодарить тебя. Мы все очень благодарны… Я ужасно боялась, что она… Даже выговорить страшно… Мне до сих пор снятся кошмары. Я совсем растерялась и не знала, что делать. Не представляю, что бы мы делали, если бы тебя не оказалось поблизости. — Она судорожно вздохнула, смахнув набежавшие на глаза слезы.

— Трони, не надо говорить… Не надо благодарить меня… Это мое… Я не знаю слова… Но я иметь знание… Мне назначено лечить…

Диги проходила через Журавлиный очаг; Эйла, посмотрев в ее сторону, встретилась взглядом с Фрали. Ее глаза были обведены глубокой тенью, и она выглядела усталой и измученной. Последние дни Эйла приглядывалась к этой женщине, ей казалось, что, поскольку та давно носит ребенка, утренняя тошнота уже не должна бы мучить ее. Однако приступы тошноты продолжались, и не только по утрам. Эйла сказала, что может выяснить причину такого болезненного состояния, осмотрев Фрали. Но Фребек поднял страшный шум, едва она заговорила об этом. Он заявил, что если она и вытащила кому-то кость из горла, то это еще не значит, что ей известны тайны целительства. Слова Эйлы не убедили его, и он не желал, чтобы чужая женщина давала Фрали дурные советы. Крози тут же уцепилась за возможность поспорить с ним. И в итоге, чтобы остановить их перебранку, Фрали сказала, что чувствует себя прекрасно и вообще не нуждается в помощи.

Ободряюще улыбнувшись этой несчастной женщине, Эйла, захватив по пути пустой бурдюк для воды, направилась вместе с Диги к выходу. Пройдя очаг Мамонта, они вошли в очаг Лисицы, где жил Ранек; темнокожий мужчина мгновенно поднял голову и посмотрел на женщин. Они проследовали дальше через Львиный очаг и просторное помещение первого кухонного очага, и все это время Эйлу не покидало ощущение, что он провожает их взглядом до самого выхода, и она с трудом сдерживала желание обернуться.

Откинув край занавеса, женщины вышли из дома, Эйла зажмурила глаза от неожиданно яркого света. Голубое небо было совершенно чистым, и потоки солнечных лучей щедро заливали землю. Наконец-то выдался один из тех чудесных теплых осенних дней, которые воспринимаются как драгоценный подарок и оставляют приятные воспоминания на весь грядущий зимний сезон с его яростными ветрами и обжигающим холодом. Эйла радостно улыбнулась, приветствуя ласковое солнце, и вдруг ей вспомнилось — хотя она очень редко думала о тех далеких годах, — что Уба родилась именно в такой чудесный день, первый теплый осенний день, выдавшийся после того, как Клан Брана нашел ее.

Земляной дом и жилая площадка перед ними располагались на пологом склоне обращенного к востоку высокого речного берега, примерно на полпути к реке. С этого места открывался отличный вид на окрестности, и Эйла остановилась ненадолго, чтобы оглядеться. Яркие солнечные лучи играли на сверкающей водной глади, и быстрый говорливый поток, вступая в игру солнца и воды, напевал свою веселую песню, уносившуюся в туманную дымку противоположного берега. Широкий стремительный водоток, проложивший себе путь в этих обширных степных землях, ограничивался валами выветренных глинистых берегов.