( Не ) настоящая жена для магната - Анастасия Князева

Мы молча смотрели друг другу в глаза совсем как чужие, и я чувствовала, как кровь в моих венах медленно превращается в лед.

***

Состояние Марии хоть и не улучшалось, но и не вызывало опасений. Ее лечащий врач — мосье Поль говорил убедительно, заверяя Артема в благополучном исходе сего предприятия. Высокий седовласый мужчина с приятным и открытым лицом располагал к себе и вскоре даже присутствие переводчика и необходимость общаться через третье лицо, перестали напрягать. Согласно прогнозам специалиста, девушка в скором времени должна прийти в себя и после непродолжительного курса восстановления можно будет начать подготовку к пересадке.

В свою очередь Королев заверил доктора, что берет на себя все расходы на лечение и содержание свояченицы. Обменявшись крепким рукопожатием и наилучшими пожеланиями, мужчины вышли из просторного кабинета и двинулись в сторону нужной палаты в дальнем конце длинного белоснежного коридора.

Инга Вениаминовна, молча, шла следом. На случай, если у Марины возникнут какие-то вопросы к врачу и ей потребуется помощь.

Уже у дверей Артем уловил приглушенный женский голос. Знакомое шипение тут же воссоздало в голове образ тещи, и мужчина нахмурился.

Заметив перемену в поведение босса, опытная сотрудница тут же поспешила отвести мосье Поля в сторону, подальше от места происшествия. Все, кто хорошо знал Королева и видел его в гневе, старательно избегали ситуаций, когда хваленое самообладание могло дать трещину.

Артем уже взялся за ручку, намереваясь ворваться и поставить змеюку на место, но следующие слова заставили его задержаться:

— По-твоему любовь только так и проявляется? — Марина говорила спокойно, без тени робости или страха. В отличие от матери она не кричала, не пыталась никого унизить. Она просто была собой. — Постоянное самопожертвование и притворство? Это и есть любовь?

— Уж точно не то, что ты сделала, — не унималась Оксана. — Еще и строила из себя святошу, разыгрывая фригидность. А сама, завидев Королева, тут же забыла о своих страхах. Он уже спал с тобой? За сколько ты ему продалась?

Артем вздрогнул.

Злость вперемешку с презрением накрыли с головой. Стало противно, гадко от того, что есть такие люди. От осознания, каково приходилось Марине все эти годы рядом с такими родителями.

Да эту женщину даже в мыслях нельзя называть матерью! Ведьма — да, мама — никогда.

Мужчина выдохнул и гневно сжал кулаки. Она поплатится. Они все поплатятся. За все.

Дернув ручку так, что едва не вырвал ее, толкнул дверь. В два шага пересек палату и встал перед тещей, закрывая хрупкую фигурку собой.

Повисла тишина, ее нарушало лишь мерная работа медицинского оборудования да рваное дыхание женщины напротив. А она выглядела поистине устрашающе. В расширившихся глазах плескалось пламя, такое ядовитое, как она сама. Только сейчас, окинув ее внимательным взглядом, прямым и считывающим, Артем обнаружил, что в этой даме нет и тени благородства, какое он видел в Марине или ее бабушке. Наглая, самовлюбленная пустышка с раздутым, раскормленным, как новогодний поросенок, самомнением. На деле же — ничего, кроме ухоженной оболочки. Пустота завернутая блестящей фольгой.

— В чем дело? — спросил он с тихим ледяным тоном. Пришлось приложить немало усилий и не нарушить норм приличия, хотя с такой собеседницей это не казалось ему предосудительным. — Почему замолчали? Кажется, вы спрашивали Марину про наши с ней отношения. Нравится копаться в чужом белье?

Она открыла рот, но не выдавила ни звука. Прежняя бравада испарилась так же быстро, как высыхает капля воды в знойной пустыне.

— Итак. Я жду ответа.

И снова никакой реакции. Ноль эмоций, все та же звенящая пустота.

— Артем, не надо, — робкая просьба заставила его обернуться.

Марина стояла рядом, ее ладонь была прижата к его предплечью, в глазах читалась непреклонность. Сколько он ни вглядывался в утонченные, словно высеченные из гранита, черты, так и не нашел ничего другого.

— Идем. Я не хочу больше тут оставаться, — повторила девушка, продолжая держать его за руку.

Пройдясь по ней взглядом, Артем вдруг заметил на внутренней стороне тонкого запястья едва заметную красную полоску крови и резко втянул воздух, когда понял, что это. Их источник нельзя спутать ни с чем другим.

Внутри него будто вулкан взорвался, ударил точным выстрелом в мозг, затмевая разум.

Он стиснул челюсти. Молчал, хотя очень хотелось проораться. Громко. Желательно с матом.

— Артем, прошу тебя, — взмолилась Марина, вмиг почувствовав его настрой. — Не нужно ничего. Уйдем отсюда… пожалуйста.

Медленно, не отрывая от неё глаз, протянул руку и, приобняв Олененка за плечи, полоснул по ее матери острым как бритва ледяным взглядом.

— Благодарите бога, что подарил вам столь чуткую и мягкую дочь. Вы с мужем до сих пор целы на свободе только благодаря ей. Но учтите, она больше не та беззащитная девочка, которую можно использовать для своих целей. У Марины есть защитник, и я никому не позволю причинить ей боль. Запомните это и передайте Владимиру. Как бы она вас не жалела, мое терпение не железное.

Марина молчала. Спрятав лицо за его предплечьем, даже сквозь одежду обжигала. Её дрожь передавалась ему, волнами проносились по телу, оседая на сердце невидимой пылью.

Прикрыв на мгновение глаза, Артем велел себе успокоиться. Как бы сильно Оксана не действовала ему на нервы, с женщинами он не воевал. Но это не помешает ему указать ей её место. Нравится Куликовы или нет, но он теперь муж Марины. Причем законный и самый что ни на есть настоящий. А в той семье, где рос Артем учили с пелёнок: мужчина в ответе за свою половинку.

— Просто держитесь от моей жены подальше, — процедил он сквозь зубы и, легко подхватив притихшую супругу под руку, вышел из палаты.

Королев не любил, когда с ним играли. Но еще больше он ненавидел, когда трогали его любимых. И пусть пока Марина всячески отрицала и отвергала его заботу, отступать он не собирался.

Она — его.

А свое он привык защищать.

Любой ценой.

Глава 16

Марина

Прижавшись лбом к панорамному окну гостиной, я смотрела на бушующую в городе непогоду и нервно кусала губы, слушая наставления бабушки. Она так и не согласилась приехать к нам, но продолжала поддерживать меня на расстоянии. Не то чтобы бабуля стеснялась Артема, нет, ничего подобного. Иногда мне даже казалось, что моя старушка, как я любила называть ее шутку, вообще не знала, что значит «стеснение» или «скромность».

Анжелика Игоревна Медведева была человеком-огнем, яркой и неиссякаемой искрой, способной зажечь и осветить