Все, что я знаю о Париже - Жанна Агалакова

Подмены никто не заметил.

Как все-таки непогода стирает различия!

После обильного снегопада холеный Париж не отличить от Южного Бутова: те же непроходимые тротуары, грязное месиво на дорогах и слякоть в общественных местах. Автомобили двигаются еле-еле, и в беспробочным обычно городе все стоит. Снегоочистительных машин катастрофически не хватает. У городских комунальщиков закончилась соль. Аэропорты и вокзалы забиты уставшими пассажирами, которые никуда не едут и не летят. Газеты предсказывают: сегодня в 7 вечера будет достигнут рекорд потребления электроэнергии: 93 тысячи мегаватт, и завтра он наверняка будет побит. Значит, завтра будет еще хуже.

В моей служебной квартире в солидном доме в самом престижном парижском округе гуляет ветер. Заклеивать окна не принято, да и нечем. А окна с одинарными стеклами. Других в этих парижских домах с ажурными балкончиками почти и не бывает. Вся семья спит, не раздеваясь. Худенькие батареи (по одной на комнату) греют еле-еле. Обогревательных приборов в магазинах не найти, а камин не для тепла — для красоты. Для тепла — неуклюжая русская печь. Но у меня ее нет.

Минус 10 в Париже — это что-то чрезвычайное. К таким холодам тут никто не готов. Наши люди ухмыляются злорадно: даже скребков у этих бедолаг нет! Расчистят кое-как замерзшей ладошкой лобовое стекло, «продырявят» в ледяной корке окуляры и едут. А как они ходят! Они же с гололедицей не знакомы, и обувь у них исключительно на тонкой и скользкой подошве: ступают осторожно-осторожно, переваливаются с ноги на ногу, и даже самые утонченные парижанки становятся похожими на гусынь.

Нашего человека в запорошенной парижской толпе отличить можно запросто: входя в помещение, деловито топает ногами. Садясь в машину, привычно стряхивает с ботинок снег. Но самое главное — шарф. Наш человек его аккуратно обматывает сначала вокруг горла, а потом тщательно крест-накрест на груди, максимально используя его шерстяной КПД. А француз — перекинет легкомысленно один конец через плечо, оставляя беззащитными бронхи, и все. Смотреть холодно.

Малыши в такую погоду вызывают щемящую жалость. Они с шарфами не знакомы вовсе. Надежная защита носика-курносика, мягкая поддержка поднятого воротника и уздечка для шалунов — для французов опасность. Шарфом ведь и задушиться нечаянно можно, а воспитателю отвечай. Так что шарфы в детских садах категорически запрещены.

Как все-таки непогода подчеркивает различия!

Сенатор был любезен, разговор клеился, и мы оба были довольны. Прощаясь, он сказал:

— Хотите, позавтракаем как-нибудь вместе?

Я едва не уронила блокнот. Как — «позавтракаем»?! На завтрак меня еще никто не приглашал. Мне кажется, это очень интимно — завтрак. Не хочет ли он этим сказать, что мы и проснемся вместе? Какая завуалированная наглость, а еще сенатор!

Это было самое начало моей парижской жизни, и хорошо, что я тогда сдержалась.

Совместный завтрак во Франции — обычное дело. Народ поглощает круассаны и булки с маслом и джемом, запивая кофе, и обсуждает дела. Любой министр французского правительства завтракает с журналистами по крайней мере раз в месяц. Президент завтракает с министрами и разными важными людьми. Бизнесмены — с бизнесменами, клерки — с начальством и друг с другом и т. д. Даже в детском саду время от времени устраивают совместные завтраки родителей и воспитателей. Если вы не завтракаете ни с кем, вы выпадаете из системы.

Обед у французов — целый ритуал. В обед в Париже забиты все рестораны, кафе, трактиры, столовые и разные забегаловки. Несмотря на то что на принятие пищи отводится целых два часа, никто не бежит домой разогревать вчерашний суп. Все расходятся по точкам общепита, потому что ни в одном городе мира нет такого количества недорогих и вкусных заведений. Медленно едят первое, медленно едят второе, не отказываются от десерта (тоже неспешно), завершая все это под непринужденный разговор чашкой кофе, выпитой по капле. Да что, по капле, по молекуле!

Вечером места в лучших ресторанах лучше заказывать.

В пятницу и особенно в субботу дома ужинают только «семейные», и они в меньшинстве. Весь Париж — гуляет.

В самый разгар мирового финансового кризиса французское правительство решило снизить налоги для рестораторов, чтобы те, в свою очередь, понизили цены, чтобы французы могли продолжать ходить в рестораны (уф, сколько «чтобы»!). Потому что в ресторане в приятной компании под утиную грудку с запеченой картошкой и стаканчик красного кризис переносится легче.

Для французов совместное принятие пищи — важнейший ритуал, часть национального самосознания. Он даже занесен ЮНЕСКО в Список нематериального культурного наследия человечества.

Формулировка этого феномена стоит цитаты (немного вольной).

«Французское застолье — в первую очередь социальное явление, традиция, сопряженная с празднованием важных моментов в жизни. Люди собираются не только затем, чтобы вкусно поесть и хорошо выпить, но и затем, чтобы получить удовольствие от того, что они вместе. Радость общения, чувство принадлежности к коллективу и гармония между человеком и дарами природы — основа французского застолья. В нем непременно учитываются также качество ингредиентов (предпочтительно местного происхождения), сочетание еды и напитков, сервировка и украшение стола, а также порядок подачи блюд. Застолье начинается с аперитива и заканчивается диджестивом (настойкой на травах, бальзамом), между которыми подаются по крайней мере четыре перемены блюд: закуска, рыба и (или) мясо с овощами, сыры и десерт».

Заметьте, эксперты ЮНЕСКО выделили не кухню как таковую (вкусно готовить умеют многие народы), а само искусство трапезы, в котором радость вкуса неотделима от радости взгляда и слуха.

Ведь если вдуматься, французская кухня в основном построена на собирательстве (которое от бедности): выбросил прилив на берег устриц — придумали к ним подливку, поймали лягушку — скорее ее на сковородку, понаблюдали за свиньями, копающимися в земле, — обнаружили трюфели, собрали улиток — чем не мясо?! Главное — правильный соус.

А еще важнее — приятная обстановка.

Так что, поглощая в Париже четыре перемены блюд и запивая добрым французским вином — непременно в хорошей компании! — вы приобщаетесь к чему-то нематериальному и очень культурному…

И не думайте о калориях.

• «Латераль». Милое кафе в двух шагах от Триумфальной арки. Днем там всегда аншлаг — обедают клерки из окрестных офисов. А клерки — индикатор хорошего заведения. Кухня в «Латераль» не скучная. Даже обычный стейк тут умудряются подать как-то по-особому, а гребешки готовят в лимонно-имбирном маринаде. Тартар предлагают в четырех разных вариантах, большой выбор салатов. Комплексный обед стоит 15,5 евро. Вечером ужин из трех блюд обойдется примерно в 35 евро (без напитков). У кафе есть терраса, куда мечтают попасть все, но везет тому, кто пришел раньше.