Своя среди чужих - Тася Герц

— Аста, детка, времени у меня нет, а столько всего нужно сделать. Сейчас в салон придут важные клиенты. Помоги с этим заказом, а? — сделав жалостливое выражение на лице, та положила передо мной пакет, полный, аккуратно сложенных в стопку, сари. — В долгу не останусь.

Я тяжело вздохнула, а потом, согласно кивнула. Ладно бы только тете, но и дяде Хонни понадобилась помощь. Заказ, только что приготовленных сладостей, нужно было доставить по тем же адресам, что и ткани. Сунув в сумку деньги, тетя Сари помогла мне поймать такси. Три адреса уже позади, оставался последний — салон красоты. Войдя в помещение, я осмотрелась. Никогда не позволяла себе входить в такие дорогие салоны, даже просто так. А тут, не случайно, но и не для стрижки. Появилась хозяйка. Увидев меня, та изменилась в лице. Собственно, как и я. Ею оказалась, Шанти Шарма. Я положила коробку со сладостями на стол.

— Ваш заказ, — говорила я совершенно безразлично, словно друг другу чужие люди.

— Аста, — хотела было что-то сказать Шанти.

— Я очень спешу, — оборвала ее, не желая слушать. — Оплатите доставку, и я уйду.

Шанти протянула деньги и проводила гостью взглядом до дверей. Позже, она ругала себя за то, что не остановила девушку. Не поговорила с ней о случившемся в деревне. О том, что отношение жителей к Кришне изменилось: они избегают его и ненавидят. Теперь, он чаще молчит, когда приезжает в Прасат. Уходит в себя и долго сидит на ступенях храма, провожая закат. Единственный человек, который охотно разговаривает с ним — это священник.

— Я понимаю, что сейчас в твоей душе. Хоть ты и молчишь, я все вижу, — говорил священник Кришне. — Ведь, даже молчание может многое сказать.

— Откуда вам знать, о чем я молчу, священник?

— Ты переживаешь о том, что сделал.

— Они ненавидят меня. Не разговаривают со мной и не смотрят в мою сторону. А если и смотрят, то сурово.

— Их можно понять, так как никто не ожидал, что ты заставишь Асту покинуть Прасат. Она встала против Вармы на защиту деревни, когда это было необходимо. Чужестранка стала родным человеком для многих. Она не чужая здесь, как ты мог решить.

— Я не хотел обидеть кого-то…

— В тот момент, когда ты это сделал, то думал только лишь о своих чувствах. Это свойственно мужчинам семьи Рао Сингх. Но откуда это в тебе, Кришна? Брат, прошло уже достаточно времени. Хватит мучить себя. Нужно вернуть утраченное доверие. Теперь, подумай и о других, — сказала Маниша, присаживаясь рядом с братом. — Попытайся.

Шанту встала на пороге и смотрела на Асту через витрину пекарни, думая с чего начать разговор.

— Мисс Шанти Шарма! — раздался голос дядечки, выглянувшего из кухни. — Аста, чего стоишь? Проводи гостью к столику и налей чай.

— Не стоит, — отвечала та, проходя в центр помещения. — Какой чудесный аромат, мистер Хонни.

Я поставила на столик чашку с чаем и поинтересовалась, какой десерт предпочитает гостья. На что Шанти, взяв меня за руку, попросила присесть и поговорить с ней. Я послушно села за стол, ни разу не посмотрев на девушку.

— Я чувствую, что должна извиниться перед тобой, — начала она. — И попросить не быть такой упрямой. Тебя ждут в деревне.

— Вернуться я не могу. Там для меня больше нет места. Господин Рао Сингх ясно выразил свое мнение, и я его поняла. Уходя, надеялась, больше не услышать это имя.

— Если для тебя сейчас все в прошлом, то Кришна живет настоящим. Жители перестали ему верить. Не смотрят на него и не разговаривают. Ты нужна там.

— Не моя проблема, — я начинала нервничать. — И вообще, зачем ты мне это говоришь. Ты, как его жена, обязана помогать своему мужу. А вместо этого…

— Это я и делаю сейчас. Наверное, больше для него, чем для людей в той деревне. Меня он не слушает, так может тебя услышит.

— Не думала я, что ему станет важна эта деревня.

— Там он впервые почувствовал себя нужным. А когда понял, что совершил ошибку, прогнав тебя, то отчаялся. Нашел пристанище у подножия храма, — голос Шанти был решительным и в то же время печальным. — Не нужно быть зрячим, что бы увидеть причину его беспокойства. И дело совсем не в жителях. Вся эта ситуация не из приятных. Я понимаю, почему он не решается прийти к тебе и просить вернуться. Я и сама сюда пришла с трудом, зная, что ты не согласишься.

В глазах Шанти появилась надежда. Она опустила взгляд на чашку и тяжело вздохнула. А затем, так же тяжело продолжила:

— Я не знала, что наша помолвка и свадьба — это фарс, затеянный нашими отцами. Слышала, как шепчутся за спиной рабочие и не могла поверить. Молчала, думая, что это всего лишь зависть. Кришна казался счастливым. Однажды он вернулся домой поздно ночью сильно пьяным и озлобленным. Рассказал мне правду о свадьбе и том, как прогнал тебя, угрожая арестом. Он был не прав. А утром, ничего не помнил. Когда ты уехала, на протяжении нескольких дней я наблюдала сломленного и неуверенного человека. Раньше он был другим: уверенным, несгибаемым и веселым, — Шанту чуть помолчала, а затем подняла на меня глаза и добавила: — Я притворюсь, что ничего не знаю. Ни о договоренности отцов. Ни о чувствах его к тебе. Буду вести себя, как примерная жена. Я не против твоего возвращения в деревню, раз пришла просить об этом. Если ты вернешься в Прасат, я уверена, все станет прежним. Люди перестанут его ненавидеть.

— Надеюсь, вам хватит мужества вернуть мистера Рао Сингха в прежнее состояние. Мое решение не поменяется.

— Этого я и боялась, — выдохнула она и встала.

Нашу беседу нарушили, появившиеся в дверях, Денис и Сара. Парень улыбнулся мне, и я ответила ему улыбкой. Кинув на меня прощальный печальный взгляд, Шанту покинула пекарню. Я осталась стоять на месте с полным ощущением, что, возможно, я поступаю сейчас неверно. И мне нужно было принять просьбу и вернуться в деревню. Но не из-за Кришны, как другим бы показалось, а ради людей и тети Илы. И я бы хотела, что бы Кришна набрался смелости просить меня об этом лично.

Денис повез нас в дом на побережье, в котором мог позволить себе жить, работая в крупной фирме. На лестнице уже ждал его друг, Алекс.

Все девушки мечтают о доме на берегу. О вечере под пледом перед камином и с чашкой горячего «чего-нибудь». Будет звучать классика под треск горящего дерева. А утром их разбудит крик чаек. Выйдя на берег, улыбнуться, подняв руки к небу и громко крикнуть…

— Ты о чем задумалась? — поинтересовалась Сара, коснувшись моей руки.

— Ни о чем, — тихо отвечала я, почему-то, смущаясь. — Так, глупости.

Переступив порог дома, я осмотрелась. Изнутри дом выглядел больше, нежели с улицы. Большие окна. Высокие белые стены, на которых красовались светильники. Светлый паркет на полу. Белая лестница, ведущая на второй этаж. Мебель из черной кожи. Низкий стеклянный столик у дивана.

— А по дому ты сам все делаешь? — интересовалась Сара, проведя указательным пальцем по тумбочке, и удивилась отсутствию пыли.