Я иду искать - Алекса Гранд

Естественно, я не собираюсь протаскивать через круги судебного ада ни ее, ни Варвару, ни себя. Хватит, итак наломал столько дров, что можно спалить Питер с Москвой вместе взятые.

С этими мыслями я кое-как проживаю до вечера, спускаюсь на парковку помятый и хмурый и собираюсь позвонить Лиле, когда мои выкладки расчетливо крушит Демид. Путает карты, подначивает и обещает фееричное шоу.

— Здорова, Крест! Отошел с последней схватки? Тут такое дело, у меня боец с воспалением легких загремел в госпиталь. Не хочешь подменить? Бабки нормальные на кону.

Я отстраненно вслушиваюсь в бодрый голос спешащего куда-то Олега и с больным энтузиазмом хватаюсь за внезапное предложение. Наверное, просто отсрочиваю грядущий разговор с Аристовой, потому что пока не готов спокойно на нее смотреть.

Выплесну клокочущий под ребрами гремучий коктейль. Солью на противника галлон злобы. Примирюсь с той точкой, где очутился, и найду опору, от которой смогу оттолкнуться и двинуться дальше.

— Забились, Демид. Выезжаю.

Цежу коротко сквозь зубы, и уже через полтора часа запрыгиваю на ринг, едва контролируя циркулирующую по венам энергию. Сегодня свет софитов видится ярче, чем обычно, трибуны беснуются как-то по особенному. И я готов до талого выгрызать победу, как будто она впрыснет мне в кровь нужный эликсир-противоядие и поможет решить все проблемы.

Сигнал гонга. Отмашка. Погнали.

Набираю полные легкие воздуха и начинаю танцевать свой смертельно опасный танец. На какое-то время отрешаюсь от насущного и, наконец, ощущаю себя в привычной стихии.

И, то ли соперник мне попадается откровенно слабый, то ли внутренняя перестройка добавляет плюс пятьсот к скиллам. Но я очень быстро загоняю щуплого темноволосого паренька в угол октагона и методично его мешу под приветственные возгласы беснующейся публики.

— Крестовский, давай!

— Крест, ты лучший!

— Мочи его!

На пару секунд я отвлекаюсь на этот нарастающий гвалт и пропускаю несколько хлестких ударов в челюсть и корпус, встречаюсь затылком с покрытием и натурально зверею. В два счета подскакиваю на ноги и сквозь кровавую пелену отправляю не успевшую взойти звезду в нокаут.

Всем спасибо. Все свободны.

Выкатываюсь с ринга, не слышу, что втирает мне довольный Демид, и не слишком хорошо разбираю дорогу до раздевалки, купаясь в шпарящем норадреналине. Скрываюсь за дверью, оставляя Олега в коридоре, и практически нос к носу сталкиваюсь с мрачным Матвеем.

— Гля, Крестовский, ты совсем, что ли, дебил? Последние мозги в аварии отбило?

Отшагиваю назад, одаривая друга красноречивым молчанием, и равнодушно веду плечами.

Да, идиот. Да, отбило. Справляюсь, в конце концов, как умею.

Выдыхаю устало, не собираясь вступать в заведомо проигрышную перепалку, и медленно оттираю катящийся пот со лба. Благо, Зимин понимает меня, как никто другой, и в следующее мгновение переходит в щадящий режим.

— Полегчало?

— Полегчало.

Лиля

— Лия, доброе утро. Сегодня и завтра у тебя выходной. Не за что.

Прижав трубку к уху, я выслушиваю сдержанную благодарность от нашей старательной няни и одновременно пытаюсь натянуть на себя короткие шорты вместе с футболкой-палаткой с ядерным салатово-малиновым принтом.

Вчера я выдала Катерине пачку ценных указаний, взяла несколько отгулов и, пользуясь служебным положением, свалила из офиса после обеда, минуя пробки и одну нежелательную встречу с успевшим выесть мне мозг ложечкой заказчиком.

Если вам скажут, что два брата-холостяка, устраивающие вечеринку по случаю именин — идеальные клиенты, не верьте. А лучше завязывайте шнурки, смазывайте лыжи и бегите от них, как можно скорее. Иначе придется участвовать в высокоинтеллектуальной беседе о различиях темно-мандаринового и георгиново-желтого цветов, доказывать, что тридцатитрехлетним гостям вряд ли будет интересно играть в детские шарады, и крепко стискивать зубы, чтобы не обронить ничего лишнего. Вроде смертельного проклятия или доброго русского мата, как нельзя лучше характеризующего прилизанного блондина в застегнутой наглухо серой рубашке и коротковатых штанах в убойную коричневую клетку.

М-да.

Тихо хохотнув, я выметаю из головы образ феерического придурка и перемещаюсь на кухню, где меня ждет сонная растрепанная Варька. Чуть позже мы как следует расчешем ее длинные вечно путающиеся локоны, заплетем французскую косу или соберем волосы в две гульки, а пока надо позавтракать.

— Мамочка, а можно я не буду есть сегодня кашу?

Дочь с тоской смотрит на упаковку овсяных хлопьев в моей руке, а потом начинает широко улыбаться, как радиоприемник, улавливая волну моего хорошего настроения. И у меня не остается другого выбора, кроме как убрать полезный продукт в шкаф и достать из холодильника яйца, молоко и сыр.

— Омлет?

— Омлет.

Заключаем сделку по случаю моих незапланированных выходных и вскоре уминаем нежную белковую массу, запивая ее яблочным соком. Снова разговариваем о созвездиях, играем в слова и много смеемся, выстраивая из кусочков сливочного сыра шаткую пирамидку.

К счастью, привыкшая к частым командировкам Сергея дочка спокойно относится к его отъездам и не капризничает, постоянно переспрашивая, когда он вернется. Да и я сама в этот раз не слишком надоедаю ему звонками. Видимо, экономлю эмоциональный ресурс, значительно растраченный в последнюю беседу с Мариной Борисовной.

Испытав укол совести из-за того, что не интересуюсь делами супруга, я цепляю мобильный, только набрать Аристову не успеваю. По закону подлости на экране высвечивается имя другого абонента, вызывающего дрожь, панику, тошноту и еще десяток признаков охватывающего меня волнения.

Вдох. Выдох. Крутое пике.

— Здравствуй, Игнат.

Говорю настолько спокойно, насколько мне позволяет стремительно участившийся пульс, и невольно поджимаю пальцы ног под столом. Выпрямляю спину и отчетливо представляю, как перекатывает во рту зубочистку этот невыносимый пижон, как вальяжным жестом поправляет сползшие на нос солнцезащитные очки и как подмигивает какой-нибудь девчонке, дефилирующей мимо.

Надо же, столько лет прошло, а я до сих пор помню его пристрастия, крючочки и триггеры. А еще по-прежнему его ревную даже к фонарному столбу, несмотря на то что сама давно глубоко замужем.

— Привет, Лиля. Я надеюсь, что ты дома, потому что я стою напротив вашего подъезда и жду вас с Варей. Спускайтесь.