Отдам босса в хорошие руки - Наталья Ручей

Смотрит долго, внимательно, и как-то… становится неуютно и некомфортно, почему-то хочется тут же сбежать.

— Итак, это и есть ваши хваленые методы, — говорит он, кивая на ноутбук и рассеивая мои странные мысли. — Интересно, фотография Павла Ивановича тоже болталась в сети или у него изначально не было вариантов?

А вот тут становится даже обидно.

Просто разместить фото в сети может каждый. А ты найди двух людей, подведи их друг к другу…

И хотя я не раскрываю все карты, неужели не видно, что здесь индивидуальный подход? А если не видно, зачем я стараюсь? Деньги — деньгами, шантаж — шантажом, но меня куда больше привлекает другое. Удовольствие от того, что две половинки встречаются, и забывают про одиночество.

— В закрытой базе, с выборкой только по заинтересованным лицам, — напоминаю о своих преимуществах, стараясь не выдать, как меня задели слова генерального. — И да, Павел Иванович тоже проходил первый этап, но его к чести, его фотография не болталась без ответного интереса. Она вообще провисела всего двое суток. Потом пришлось снять и приступить ко второму этапу.

— А второй этап — Люся?

Понятно, он думает, что невесту его другу я каким-то образом навязала. Как будто взрослому и самостоятельному мужчине можно внушить, что знакомство с женщиной — это повод жениться.

Объяснять долго, да и после таких претензий не хочется. Нет уж, Лев Николаевич, так просто у вас не получится. Мы с вами не просто пройдем все этапы, мы еще и между ними попрыгаем, чтобы к моменту, когда вы встретитесь со своей женщиной, смогли ее оценить.

— Оставим это для практической части, — улыбаюсь ему, игнорируя трюк с изогнутой бровью. — А пока давайте закончим с анкетой.

Какое-то время он смотрит на меня с подозрением, потом бросает взгляд на часы и соглашается покончить с этим скорее. Отодвигает соседний стул, устремляет взгляд на экран и принимается отвечать на вопросы. И вроде бы все хорошо, но…

Он немного сбивает с мысли своим невозможно приятным парфюмом и случайными прикосновениями, когда наши ладони одновременно тянутся к компьютерной мышке.

Поначалу как-то неловко и постоянно хочется отодвинуться, но потом я так увлекаюсь ответами генерального, что перестаю обращать хоть на что-то внимание.

Мне нравится, что он не юлит, не пытается убедить меня, что внешность не главное. Да, она имеет значение, особенно, если человека не знаешь, видишь впервые. Это потом грани сотрутся.

На данном этапе его интересуют стройные блондинки, причем достаточно самостоятельные, чтобы не впадать от него в зависимость.

Но даже вопреки тому, что именно таких он и выбирает по фото в анкетах, особенно отдавая предпочтение тем, что с бюстом побольше, формулировка весьма любопытная, многогранная. И то, что скрывается на самом деле за ней, еще стоит проверить.

Пока же я послушно отправляю несколько сообщений девушкам, к которым он проявил интерес и внимательно слушаю его короткие комментарии. И каждый настолько интересен и неоднозначен, что я в который раз убеждаюсь: с этим клиентом будет не то что непросто, а сложно.

Очень сложно, потому что не могу отвязаться от навязчивой мысли, что настоящих желаний он не озвучивает.

То ли потому, что не доверяет мне — и это абсолютно нормально, пока я не доказала обратного. То ли потому, что и сам их пока не осознает.

Я так задумываюсь, что на какое-то время немного выпадаю из этой реальности, и чуть вздрагиваю от голоса генерального.

— Что? — отвожу взгляд от окна и, наверное, из-за светового контраста глаза генерального кажутся какими-то очень насыщенными, тягучими, как плывущие в небе тучи. — Что вы спросили?

Наверное, надо было соглашаться на чай, потому что от долгого разговора мой голос звучит неестественно глухо.

— Попросил, — поправляет мужчина. — Показать в вашей базе безобидных ботаников, чтобы оценить свои шансы.

И единственное, что я могу на это ответить… Да-да, знаю, это весьма принижает мой интеллект, но в таких обстоятельствах, и с учетом, что именно я говорила ему о ботаниках, это действительно максимум:

— Ч-что?

Алла

С ужасом понимаю, что стремительно краснею под взглядом мужчины, и списать это на духоту невозможно. Кондиционер так же работает, окна солнце не пропускают. А спрятаться ни единой возможности — мы сидим слишком близко, и, конечно же, он все отчетливо видит.

Нервно поправляю воротник блузы, принимаюсь что-то рассматривать в ноутбуке, и только потом понимаю, что очень долго любуюсь фотографией генерального. И от этого осознания легче ничуть не становится.

А потом мысленно удивляюсь своему поведению, и словно выпутываю себя из странной неловкости.

— Извините, — приободряюсь, понимая, что мой голос звучит ровно и без эмоций. — Я не совсем понимаю, чего именно вы хотите.

— Интересно взглянуть, какие женщины их выбирают, — поясняет мужчина, наблюдая за мной. — Возможно, мне захочется составить этим ботаникам конкуренцию. Судя по базе, у вас легко отследить, кто лайкнул, ответил, назначил свидание и записался на следующее. Мои блондинки там тоже отметились?

И я медленно-медленно выдыхаю, удивляясь, как вообще могла подумать, что его интерес связан со мной. С учетом наших с ним отношений, угроз увольнения и уже озвученных предпочтений.

— Видно, — соглашаюсь с улыбкой, — но это конфиденциальная информация. К тому же, зачем вам знать, что женщине до вас нравился кто-то другой? Гораздо важнее настоящее, правда? Настоящее, в котором вы есть.

Мужчина задумчиво потирает губу и молчит.

Взгляд в пространство.

Из звуков только размеренное дыхание, из запахов, которые чувствую — только море, дерево, дождь.

— Смягчая отказ, — добавляю, чтобы избавиться от странного ощущения, что время замедлилось. — Замечу, что активность вашей анкеты тоже никто не увидит.

— Иными словами, — он неохотно выныривает из состояния медитации, — я могу не переживать, если вдруг наберу меньше лайков, чем Павел Иванович.

Согласно киваю, опускаю крышку ноутбука, чтобы он не заметил, как много сердечек ему уже набросали, и лишаю его самого главного страха на данный момент:

— И того, что я вас заставлю жениться на Люсе.

Мужчина перестает рассматривать застывшую мышку, выбирая мишенью меня.

Взгляд генерального цепкий, тяжелый, и не поймешь — то ли придумывает сейчас новую угрозу за то, что позволяю себе говорить с ним открыто. То ли мысленно затыкает мне рот, учитывая, как долго он смотрит на мои губы. То ли в своих фантазиях уже тихонечко меня душит, как хотелось и мне сделать с ним.

Трудно не опустить глаза.

Такое ощущение, что сетчатку немного жжет — настолько у него пронзительный взгляд. А еще возникает ненормальное чувство, что он не просто смотрит, а пытается рассмотреть что-то иное, то, что не лежит на поверхности.