Мои путешествия - Федор Конюхов

А великаны, не обращая на яхту никакого внимания, плавали, как бревна. Штормовые волны то поднимали, то опускали их. И так близко провел я возле них «Караану», что даже почувствовал запах их выдоха. Он вонял ужасной гнилью. Оно и понятно: киты зубы не чистят.

Шаровая молния

17 января 1991 года

08:20. Эта Атлантика нас с «Карааной» вымотает. Проснулся, выглянул, а океан словно полит маслом. Ни ветерка, только большая зыбь идет из-за горизонта. Паруса не работают. Но здесь погода коварная. Еще не прочитал утреннюю молитву — «К Тебе, Владыко Человеколюбче, от сна востав прибегаю, и на дела Твоя подвизаюся милосердием Твоим, и молюся Тебе…», — как налетел шквал. «Караану» будто кто стегнул хлыстом. Она, как ретивый конь, вздыбилась, все затрещало, заскрипело. Но ветер фордак, и ее не положило на борт, а понесло вперед. По небу видно, что этот шквал на несколько минут и даже секунд — убирать паруса не хочется. Так и вышло: минуты две-три ветер рвал паруса, а потом резко стих.

18:30. Надо одеваться и идти на палубу. Сейчас океан задаст мне трепку. С норд-веста идет темная туча, в ней сверкают молнии. Барограф резко пошел вниз. У меня стоит большая генуя, и если шквал захватит, то раздерет ее, как волк барашка.

Вот уже нарастает гул, он движется на нас. По времени суток еще должно быть светло, но черные тучи накрыли нас, и стало темно, как в погребе.

Геную убрал своевременно. Когда привязывал ее к носовым леерным стойкам, почувствовал — именно не увидел, а почувствовал — откуда-то сверху свет. Поднял голову: батюшки, по ванте бежит шаровая молния — огненный шар размером чуть больше теннисного мяча. Дошла до палубы к ванпутенсам левого борта и пропала. Только я вздохнул, что пронесло, как такой же огненный шар снова появился у топа мачты и, дрожа, то медленно, то чуть быстрее спускается по той же самой ванте. Иногда остановится, замрет, словно не решается идти вниз. Но вот коснулся палубы и пропал.

Я как сидел на корточках, так и продолжать сидеть минуты три, боялся пошевелиться. Потом перекрестился и бегом в кокпит. Очутился в каюте, сразу стало спокойнее. Как будто переборки каюты могут меня защитить и спасти.

Генеральный план

18 января 1991 года

Прошлой ночью я принял решение о строительстве часовни в бухте Врангеля[76]. Эту мысль я вынашивал несколько лет. Вслух об этом сказать боялся — вдруг не так поймут. Но кому как не мне, верующему человеку, поднять этот вопрос. Что мы, жители поселка Врангель, видим вокруг себя? Только однообразные коробки, называемые домами. Нас окружает великолепная природа, созданная самим Господом Богом. Но мы ею не любуемся и не учимся у нее. Напротив, уничтожаем. Уничтожили речку, протекавшую через поселок. Она несла талые воды с далеких таежных сопок. Мы ее превратили в помойку — стали сбрасывать в нее хлам и мусор всего поселка.

По рассказам старожилов, в эту речку заходила на нерест красная рыба. Но русло пустили по канализационным трубам, и от речки остались одни воспоминания. Сегодня по ней текут нечистоты и выливаются на берег моря. До чего мы опустились! Спускаем нечистоты туда, где купаемся, загораем.

Но больше всего меня волнует и не дает спокойно жить разорение кладбища. На моей душе лежит большой грех. Я видел, как бульдозером прямо по могилам прокладывали дорогу, и не заступился за покойных, не отстоял последнее их прибежище. Один только раз пошел к председателю поселкового совета и рассказал ему о варварах. Мы с ним ходили вместе смотреть на этот вандализм, но и он, вроде бы облеченный властью, развел руками и сказал, что дорогу прокладывают в соответствии с генеральным планом застройки. Кладбище старое, не действующее — там похоронены первые переселенцы, в конце прошлого века прибывшие на Дальний Восток.

Кто придумал этот генеральный план? Уверен, что его автор никогда не был в наших краях, не видел и не знал, что его дорога пройдет по праху умерших людей.

Когда мы в 1989 году ехали от Находки до Ленинграда на велосипедах, то сердце сжималось: по всей стране закрыты, обескрещены, обезглавлены сотни церквей и колоколен, создававших неповторимый ландшафт России. Почти что в каждом городке или деревне мы видели руины храмов, а большинство этих прекрасных архитектурных сооружений и вовсе стерто с лица земли.

Многие церкви стоят со сбитыми крестами, с просвечивающими насквозь куполами. Вокруг них все заросло травой и кустарниками. Американец Том Фрайзер, ехавший с нами, удивлялся и говорил: «Это может сделать только народ-варвар. Потому мы и боимся Советского Союза. Если он у себя дома со своей культурой и народом так обошелся, то что будет, если вы придете к нам?» Я смиренно слушал вполне заслуженные его упреки и молчал.

Игра в кошки-мышки

20 января 1991 года

09:00. Солнце вышло из океана и заиграло алым цветом. Оно такое яркое, что на воду невозможно смотреть: все блестит, миллионы искр так и сыплются. Ветра нет. Яхта на зыби медленно качается. Пробовал поставить паруса, хлопают, но работать не хотят.

11:30. Ремонтировал магнитофонную пленку, ее сжевало. Пришлось разобрать, кусок метра два отрезать и выбросить. Вдруг слышу писк. Выхожу из каюты, а вокруг «Карааны» резвятся дельфины — прыгают у борта, под фальшкиль заглядывают. А моя «Караана» как принцесса еле-еле идет и не обращает на них внимание. Я быстро в каюту, схватил фотоаппарат и на бак — оттуда лучше их снимать. Половину пленки отщелкал, но дельфины как появились внезапно, так и ушли. Долго я еще видел, как они выпрыгивают из воды. Снова стало тихо и тоскливо.

15.00. От горизонта до горизонта небо чистое, голубое с фиолетовым оттенком. Вот я и дождался тепла. Набрал ведро воды из-за борта и вылил на себя. Еще прохладная, но у нас в бухте Врангеля холоднее, а мы купались целыми днями.

20:30. Целый день штиль. Включил «Навстар», но, думаю, координаты плохие. На горизонте появились тучи. Солнце еще светит, но скоро зайдет за них.

Весь день занимался ремонтом парусов, шил лоток для сбора воды с грота.

Когда в октябре вышел из Сиднея, видел в Тасмановом море медуз, которые плывут, как парусники. Из воды торчит у медузы что-то наподобие паруса-спинакера и гонит ее по воде. Сейчас вижу точно таких же медуз. Это понятно: «Караана» находится на широте Австралии, только океан другой. Но это для людей океаны различаются по названиям, а для морской живности главное — температура воды.

22:00. В Сиднее ко мне на яхту приходил австралиец, который три года назад совершил кругосветное плавание. Когда прощался со мной, то сказал: «Ты будешь видеть красивые закаты и восходы». Я тогда этому не придал значения, а вот сейчас такой видел закат, что, наверное, можно прожить всю жизнь на берегу, но подобного не увидеть. У меня душа сжалась, я стоял и не мог оторвать глаз от великолепного зрелища. Все, что пишут и рисуют — жалкие картинки по сравнению с тем, что я только что наблюдал. За один такой миг можно идти вокруг света, переносить шторма, холод и одиночество. Я рад, что пошел в плавание именно один. Думаю, что с кем-то было бы уже не то. Мы бы мешали друг другу охами да ахами.