Михаил Горбачев: Жизнь до Кремля - Николай Зенькович

М. Горбачёв:

В. Казначеев:

— Горбачёв прослыл усердным, знающим работником. К нему стали присматриваться наверху как к перспективному служащему. После XX съезда молодой политработник делает весьма заметный крен в сторону либерализма, и «оттепель», во время которой на свет вылезло много беспринципных карьеристов, была блестяще использована Горбачёвым в личных целях.

О нём начинали подумывать всерьёз, подыскивая услужливому комсомольцу более высокую должность. Горбачёв это знал и нервничал. Но всё разрешилось для него как нельзя лучше.

Он занял место Мураховского в Ставропольском горкоме.

Да, того самого Мураховского — Всеволода Серафимовича, которого генсек Горбачёв потом переведёт в Москву на должность председателя Госагропрома и первого заместителя Председателя Совета Министров СССР. Знатоки аппаратных игр рассказывали мне, что с идеей создания Госагропрома он носился ещё во времена премьерства Тихонова, чтобы отобрать у него часть полномочий и таким образом расширить своё влияние. Мураховский был учителем по образованию, и это обстоятельство вызывало недоумение у руководителей аграрного комплекса.

Когда Мураховский возглавлял комсомол краевого центра, ему было уже за тридцать. Возраст явно не комсомольский. То ли дело двадцатипятилетний Горбачёв. Однако тут едва не произошла кадровая осечка. Кагановичский райком КПСС города Ставрополя «сосватал» молодого замзава из крайкома комсомола инструктором в свой отдел пропаганды. Инструктор райкома партии — самая никудышная, бесперспективная должность. Пойди он туда, может, и лишилась бы великая страна своего реформатора, но Виктор Мироненко умолил старших партийных товарищей не трогать Мишу: «Мы его на первого секретаря горкома готовим».

Мураховского «бросили» с первого секретаря горкома комсомола рядовым завучем средней школы. Проработав там месяца два, получил более престижную работу — старшего лаборанта, затем заведующего кабинетом кафедры политэкономии пединститута, в котором когда-то состоял секретарём комитета комсомола. Через семь месяцев его взяли инструктором отдела науки и школ крайкома партии.

Горбачёву, по словам В. Казначеева, досталась крепкая организация, так что особенно перенапрягаться не пришлось. Однако как начинающему, подающему надежды политработнику Горбачёву было жизненно необходимо обратить на себя внимание, покрасоваться перед начальством в отчётах на конференциях. Уже давно разрабатывалась идея создания ученических производственных бригад в средних школах Ставрополя, позднее этот опыт был перенесён на весь край, на всю страну. Как только Горбачёв пришёл в горком, он сразу же выступил с этой инициативой. Получилось так, словно это была его идея, как будто не было тех людей, кто разрабатывал программу, кто постепенно подготавливал под неё почву. Все они остались как бы в стороне, а Михаил Сергеевич пожинал плоды чужой инициативы.

Начинание, сыгравшее положительную роль в деле воспитания подрастающего поколения, поддержал не только крайком партии, но и первый секретарь ЦК ВЛКСМ А.Н. Шелепин. Решение провести I Всесоюзный слёт ученических производственных бригад в колхозе «Россия» на Ставрополье было победой, за которую боролись многие регионы страны. Работа комсомола заметно оживилась. Сотрудники аппарата пошли в первичные комсомольские организации, начали проводить интересные диспуты, спортивные соревнования, тематические вечера в вузах и техникумах.

Словом, благополучный, респектабельный комсомольский вожак — требовательный, энергичный, образованный. И в то же время ссылка на болезнь жены, быстрая отставка Мураховского, присваивание чужой инициативы — да, коллеги тогда видели его, по словам Казначеева, непорядочность, но его обаяние было так велико. Он любил казаться «своим парнем», и лишь спустя годы выкристаллизовалась общая закономерность: кого он сердечно обнимает сегодня, кому истово клянется в дружбе и симпатии, тот непременно попадает в беду. Но это было позже. Тогда все они были молоды и охотно прощали друг другу ошибки.

Карьера Горбачёва складывалась как нельзя более удачно. Спустя некоторое время он оказался уже в кресле второго секретаря крайкома комсомола.

Это произошло в мае 1958 года. Тогда первый секретарь ЦК ВЛКСМ В. Семичастный подписал постановление секретариата ЦК ВЛКСМ «Об утверждении тов. Горбачёва М.С. вторым секретарём — зав. отделом комсомольских организаций Ставропольского крайкома ВЛКСМ».

Г. Горлов:

— Очень жаль, что взлёт нашего земляка оказался разрушительным для страны. Его благие намерения по оздоровлению экономики страны, борьбе с пьянством, очищению партийных рядов от взяточников, зарвавшихся чинуш обернулись для партии, страны хаосом. То ли Михаил Сергеевич понадеялся на свою непогрешимость, на своё всезнайство, потому что на Западе ему в уши елей заливали, дудели, какой он умный реформатор; то ли советников подобрал себе таких, что дальше своего носа впереди ничего не видели, но с его подачи, считаю, начались развал страны и гонение на партию.

О том, что земляки, его одноклассники недовольны результатами его политики, он знает, потому что прямо ему об этом сказали, когда он был последний раз в Ставрополе и приходил в Совет ветеранов, где встретился с В.Ф. Назаренко, которая была вторым секретарём Орджоникидзевского (потом Октябрьского) райкома партии и курировала работу комсомола, а М.С. Горбачёв был тогда первым секретарём горкома комсомола. Обняв её, обрадованный встречей, спросил, как она живёт, на что Варвара Фёдоровна ответила: «После развала страны с вашим участием — плохо». Тут же увидев Г. Фатеева, нашего известного поэта, с которым он учился в школе, Горбачёв и к нему обрадованно бросился: «Гена, как дела, как живёшь?» На что Геннадий Семёнович ответил прямо: «После вашего предательства — безработный».

Н. Поротов:

— Не прошло и двух лет, как возник вопрос о замещении образовавшейся вакансии второго секретаря крайкома ВЛКСМ. Эта вакансия образовалась в связи с избранием В.М. Мироненко секретарём ЦК ВЛКСМ. Первым секретарём крайкома стал работавший вторым секретарём Н.И. Махотенко. Мироненко и его преемник Махотенко предложили на освободившийся пост второго секретаря Мишу Горбачёва. Снова он появился в моём кабинете, снова состоялась беседа и снова прозвучали знакомые слова: «Если доверяете — не возражаю». Вскоре он и был избран вторым секретарём крайкома комсомола.