Заложница. Западня - Вера Чиркова

— Наверное, во мне есть частица гоблина, — осторожно произнесла тень, — но я не совсем согласна с вашими друзьями. Далеко не каждый, кому по-настоящему необходима помощь, сумеет пройти хоть какие-то испытания. А некоторым просителям хватит сил и упорства пройти любой драконий лабиринт, но они не заслуживают исполнения никаких своих желаний. Прости, Льела, и не сочти меня дерзкой. Поверь, я не пытаюсь вас учить и нисколько не сомневаюсь в доброте и мудрости вашей расы, просто не могу говорить спокойно о справедливости и желаниях. — Тень помолчала, возвращая себе обычное спокойствие, и резко перевела разговор на другое: — Тук, ты обещал рассказать про камень. И еще… как гольды узнавали про ваши тайные разговоры и планы?

— Так вот, сначала про браслеты, — тихо вздохнув, продолжил Тук. — Они не оправдали надежды фей. Как оказалось, прежде чем драконы относили гоблинов на побережье, гольдские магистры снимали со всех их амулетов и драгоценностей все сильные старинные заклятия, оставляя лишь слабенькую защиту. Поэтому, когда старшая фея попыталась пройти за преграду, та ее попросту не пропустила. Но фея не теряла надежды, и как только гольды пришли с просьбами, впервые за много тысяч лет попросила сначала исполнить ее желание — найти способ пробраться на побережье. Или хотя бы пронести туда зачарованную вещицу нашей работы. И они согласились, но попросили подождать. А через некоторое время потребовали со старшей феи очень строгую клятву о неразглашении этих секретных переговоров. Конечно, они ее получили, и тогда сообщили, что тоннель готов. И даже показали его в шаре. Но сами в герцогства идти отказались наотрез. После переселения на побережье гоблины искренне считают гольдов жадными, хитрыми и злыми. Хотя драконы и придумали страшные легенды про все старшие расы, про себя, вампиров, дриад, русалок и гольдов… но обиделись только гольды.

— И феи пошли, — огорченно вздохнула тень, начиная догадываться, как все происходило.

— Нет… не сразу. Сначала на побережье слетала одна из нас, потом несколько, — прозвенел несчастный голосок Залы. — Вот тогда и выяснилось, что помогать гоблинам так, как прежде, мы не можем. Слишком мало магии просачивается под купол, и потому мы быстро теряем там силу. Гольды снова тайком предложили помочь — устроить для нас под Граничными горами пещеру для отдыха. Они даже открыли нам свой секрет… и, разумеется, снова потребовали суровую клятву молчания. Пробивая тоннель, гольды наткнулись на огромный изумруд, просто гигантский. Вытащить его целиком на поверхность якобы было невозможно, он находится почти по ту сторону границы, и гольдская магия там очень слаба. Они пообещали выдолбить в изумруде грот, где мы могли бы прятать ценные артефакты, ведь цельный камень легко закрыть одним-единственным заклинанием.

Таэльмина негодующе нахмурилась, хитрые коротышки оказались еще подлее, чем она считала раньше, умудрившись очень ловко втереться в доверие к маленьким волшебницам, даже не подозревавшим о гнусном обмане. Впрочем, всем благородным созданиям обычно очень трудно поверить, насколько низко могут опуститься ради достижения своих целей некоторые существа.

— Когда старшая фея разглядела получившийся склад, она пришла в восторг, — печально продолжала Эала. — Там нам было удобно отдыхать и хранить амулеты, да и прибрежные герцогства были близко. Гольды, получившие за свою помощь исполнение всех просьб, больше и близко не подходили к тоннелю. Однако через некоторое время случилась беда — русалы устроили у границы купола небывалый шторм, и на новые владения гоблинов обрушились огромные волны. Свирепый ураган сносил крыши домов, сметал посевы и заливал соленой водой склады с припасами.

— И вы всем семейством бросились на помощь, — расстроенно вздохнула тень.

Вот теперь она видела замысел гольдов так ясно, словно сама присутствовала на их советах. Хитрые коротышки очень ловко завели маленьких магинь в безвыходную ловушку, пользуясь их добротой и состраданием.

— Ну конечно, — в голосе Тука прорвалась застарелая горечь, — они же не могли иначе. Когда совершенно обессиленные феи вернулись в свое драгоценное убежище, они обнаружили, что тоннель, ведущий в сторону пределов высших рас, исчез. Словно его никогда и не было. У них оставался единственный выход — отдохнуть и попытаться подать знак другим старшим расам, эльфам, дриадам или драконам. Но вскоре выяснилось, что это невозможно. Снаружи на камень была наложена мощная защита. Многие столетия феи ждали, пока она ослабнет, и искали способы спасения…

Домовой не выдержал и всхлипнул. В душе Таэльмины кипела ненависть к подлой выходке гольдов, а рука сама потянулась погладить Тука по голове, успокаивая.

— Прости, я не хотела вас расстраивать…

— Однажды мы услышали зов домовых, — печально вздохнула на ее плече фея, — наши верные создания чувствовали наше присутствие и тоже искали способ дать нам знак. С тех пор у нас появилась надежда.

— Харн, — извернувшись, пробрался к герцогу Алдер, — не расстраивайся ты так… Здесь нельзя ничего говорить, но я думаю, все уладится.

Крисдано только крепче стиснул кулаки — так, что даже костяшки пальцев побелели, и ничего не ответил. Просто смотрел остановившимся взглядом мимо вампира в ближайшую дыру клетки на светлеющее небо, даже не пытаясь понять, как такое могло произойти.

Уверен был лишь в одном — вечером, когда он уходил, Таэль еще была человеком, он не мог ошибиться. И когда стояла, глядя ему вслед, тоже была собой, хорошо выученной тенью и его любимой девушкой. А он уверенно шагал вниз, точно так же, как сейчас, туго стискивая кулаки и едва сдерживаясь, чтобы не обернуться, не ринуться к ней, прыгая через ступеньку. Однако сдержался, так как достоверно знал, что от его былого хваленого герцогского благоразумия и хладнокровия остались лишь жалкие клочки и принимать их во внимание не стоит.

А вот утром, после того как уяснил, насколько малы их шансы на спасение, Хатгерн повернулся от окна к напарнице, сверить свои подозрения с ее мнением, и не получил в ответ ни привычного взгляда, ни условного жеста. В тот миг в его душе впервые появилось это странное, невыносимо тяжелое чувство утраты, словно разом оборвались какие-то важные для всего его существования жилы, но тогда он еще не осознал до конца, откуда оно пришло. И только теперь, тайком взглянув на связывающий его с тенью браслет и обнаружив, как разом выцвели бирюза и изумруды, герцог начал прозревать. Ничего общего эта крохотная девчушка с прозрачными крылышками не имеет с его пропавшей лаэйрой.

И герцог еще сильнее, до боли, сжимал кулаки, боясь получить подтверждение своей страшной догадки и узнать, что его любимой просто расплатились за эту волшебную стрекозу.

Летели они довольно долго, и к тому моменту, когда драконы начали резко снижаться, их пассажиры успели успокоиться, устроиться поудобнее и даже осторожно обсудить произошедшее. Ну и немного пожалеть об оставленных в избушке вещах.

Лишь Хатгерн сидел, отвернувшись от спутников, и упорно молчал, не вмешиваясь в их тихие разговоры. Не думал он и о брошенном вещевом мешке. Впрочем, самое ценное — герцогский пояс, кинжалы и амулеты — было с ним постоянно, а куртку он накинул, когда собирался выйти на крыльцо, чтобы увидеть поближе поток движущихся камней. Однако Зрадр решительно запер дверь и никого не выпустил. Теперь Хатгерну стало совершенно ясно: дракон заранее ожидал от гольдов чего-то подобного этому подлому нападению. Не мог герцог только понять, кто в отряде был с ним в сговоре и почему они не предупредили остальных. Или в неведении оставили лишь его одного? Тогда возникает вопрос, ради чего было все это лицедейство?