Записки героя труда. Том 1. Мемуары - Юрий Копаев

На школьных парней мы решили не обращать никакого внимания с условием, что они не будут мешать учебному процессу, а мы за это поставим им удовлетворительные оценки, их проблема поступления в вуз не интересовала.

Учебный процесс пошёл. Обеспеченные девчата приходили на занятия без ученической формы, так как специализированные уроки проводись после окончания учебного года. Одевались они одна лучше другой с взрослыми причёсками и в коротких юбчонках. Ну, прямо, как с картинок модных иностранных журналов. Девицы не состоятельных родителей одевались, наоборот, вызывающе небрежно, но всегда аккуратно и элегантно. Шпаклевались (наводили макияж) по полной программе, и рассмотреть естественное лицо было возможно только по понедельникам. Как правило, в этот день многие из них были квёлыми, непричёсанными и от них несло перегаром, да так, что никакие духи не помогали приглушить зловредные запахи смеси курева и алкоголя.

В это время я познакомился с несовершеннолетней девушкой того же возраста, что и мои ученицы, своей будущей супругой, и у нас был конфетно-цветочный период симпатии и влюблённости, но без близких отношений. Встречались редко, ходили в кино и театры. Иногда она приглашала меня на соревнования, где лихо играла в баскетбол и фигурой походила на будущую куклу Барби: выше среднего роста, чрезмерно красивая и весьма компанейская. Я в это время считал себя свободным от каких-либо обязательств.

Пришлось выбирать между очередной подругой и «малинником», где выбор для близкого общения с девушками был чрезвычайно велик, где каждая вторая кокетничала, строила глазки и была согласна на всё. Многие из девчат были уже женщинами и имели постоянных ухажеров. Я вспомнил свою лихую школьную юность, как мы «куролесили» с девчонками и прочувствовал на себе переживания учителя, соблазнявшего девиц (смотри рассказ «Послевоенный секс…»). Когда наклоняешься к девчонке, объясняя ей что-то, чуешь её запах, созерцаешь её девичьи прелести на очень близком расстоянии, и ауры ваши сливаются в единое целое. Вы оба неотвратимо поддаётесь соблазну близости, а дальше – дело «случая»!

Одна заявляла «. что вы мне всё равно поставите «отлично», потому что я очень красивая», а другая предлагала отдаться даже за оценку «хорошо». Порой и родители уговаривали на отличные оценки для своих отпрысков, угрожая своими связями и неприятностями на основной работе. Был и такой случай. Ученица все учебные задания выполняла на «отлично» и, когда мы подтвердили её успехи отличными оценками, нас вызвала завуч, высказав своё возмущение: «..ей предстоит осенняя пересдача экзаменов и принято решение оставить её на второй год, а вы ей ставите такие отметки. Родительский комитет может подумать о том, что мы не умеем преподавать?…» Как бывший злостный второгодник я настоял на своём, утверждая, что наши предметы – это её призвание и другие оценки я ставить не буду.

Доходило до смешного. Одна из девиц, обладательница очень соблазнительных форм (шикарные груди зрелой женщины и всё остальное также прекрасно), настолько в меня «втрескалась», что «потеряла голову». Мало того, что имея постоянного ухажёра, отдавалась мне где угодно, но ещё и привела своего парня ко мне на работу не только с целью нашего знакомства и с просьбой, чтобы я помог устроить его на работу, но и для того, чтобы мы оба её ублажали по очереди. Её ухажер даже предлагал бросить монетку для решения вопроса о том, кто и когда будет с ней общаться по чётным или нечётным дням. Я, конечно, отказался от её притязаний и мечтал только о том, чтобы побыстрее завершить искушения, связанные с преподавательской деятельностью.

Мой партнёр тоже время зря не терял. Даже будучи отцом семейства, менял, девиц как перчатки и, как он мне рассказывал, преподносил им уроки мастерства общения, за что они были ему благодарны.

Понятно, почему у нас в стране учителей мужского пола мизерное количество. Сложно постоянно пребывать в состоянии близкого визуального контакта с уже зрелыми девушками. Трудно себе представить насколько велико искушение даже при незначительной симпатии друг к другу, и какие требуются усилия, чтобы удержаться при этом от взаимного влечения.

Отработав всего пару месяцев в школе, я никак не мог предположить, что может твориться в элитной школе в центре столицы, а что же тогда происходит на периферии.

На следующий год на меня пришла заявка вновь поработать в школе, я категорически отказался от такой «халтуры», в том числе и потому, что я уже начал жить со своей будущей супругой и единственное, что меня в ней не устраивало, это то, что она втихаря курила, поэтому целоваться порой было неприятно. Я полагал, что со временем она бросит эту дрянную привычку, как сделал я в 18 лет, но этого не произошло.

В 25 лет закончилась моя бурная холостяцкая жизнь и началась семейная счастливая, продлившаяся сорок пять лет.

Среди художников разных направлений оформительского искусства, с которыми я общался по работе, порой встречались выдающиеся умельцы своего дела. С одним из них произошёл весьма занимательный случай.

Было начало застойного периода правления в СССР Л. И. Брежнева. Действие происходило в столичном комбинате Художественного Фонда РСФСР. Героем являлся Маэстро-рисовальщик. Художники комбината зарплату получали в порядке очереди в кассе, и утаить, сколько, кто получает, было весьма трудно. Маэстро не имел высшего художественного образования, числился в штате как рядовой исполнитель, но в день зарплаты подходил к окошку кассы с дипломатом и регулярно складывал туда пачки купюр крупного достоинства. Только на одну зарплату он мог купить приличную легковую машину!

Свет не без «добрых» людей, и завистников у него было предостаточно. На него постоянно поступали анонимки в ОБХС (отдел борьбы с хищениями социалистической собственности) о якобы непомерной зарплате, получаемой нечестно, путём использования наёмного труда. За это Маэстро мог получить срок с конфискацией имущества. Таковы были тогдашние законы! Секрет заключался в том, что он, рисуя крупногабаритные портреты членов и кандидатов в члены Политбюро ЦК КПСС (далее читать ЧПБ), ухитрялся зарабатывать по государственным расценкам больше, чем сами клиенты, которых он рисовал. Такого власти не могли допустить априори.

Все коммунисты и комсомольцы были обязаны знать ЧПБ в лицо, поэтому их портреты писались не только для демонстраций, но и размещались на площадях городов – миллионников. Учитывая, что ЧПБ с годами менялись внешне (добавлялись награды на, менялся цвет и покрой костюма и т. д.), менялся состав Политбюро, то, как говорят сейчас в шоу-бизнесе, у Маэстро был постоянный «чёс» по городам и весям.

Рисовать портреты таких клиентов не такая простая задача, как кажется на непросвещённый взгляд. Они, как правило, находились в пожилом возрасте и не позировали, как это необходимо для создания портрета, так как были слишком заняты по работе, а иногда просто хворали и не могли даже единожды появиться в мастерской рисовальщика. Иногда даже приходилось приглашать родственников клиента, чтобы убедиться в сходстве портрета с оригиналом. По этим причинам рисовать зачастую приходилось с официальных фотографий, которые уже прошли ретуширование (это тот же макияж, как у женщин, когда они мудруют над своим лицом), только это делал с фотографией профессиональный ретушёр, а Маэстро приходилось работать с большим портретом. И единственным моментом, когда Маэстро мог уточнить портретное сходство, был момент просмотра самим клиентом своего портрета. При этом нередко клиент удивлялся, какой он ещё оказывается молодой! В реальности это были дряхлые пожилые люди, и показать их красивыми и стройными была непростая задача.