Тайна картины с драконом - Кэтрин Вудфайн

– То есть ты считаешь, что этот Краснорукий и украл картину? – поспешно уточнил Билли, чтобы прервать затянувшееся молчание. – А потом напал на Лео и Джека?

– Такое вполне возможно, – медленно кивнул Джо. – Он тот ещё проходимец. Вот только умом он отнюдь не блещет. Да, он жесток и злобен, но глуповат. Даже если он и украл картину, то только по чьему-то приказу.

– А заплатить ему мог любой человек при деньгах! – заметил Сун.

– Нет, всё равно не складывается. Если картину украл он, почему же Дейзи его не облаяла?

Все на мгновение затихли. Софи задумчиво глядела на одну из витрин. Наконец Лил спросила:

– Что же нам теперь делать?

– Может быть, попытаться выяснить, не видел ли кто-нибудь Рэндалла в окрестностях универмага в тот вечер? – предложил Джо. – Я поговорю с ребятами из конюшни. Если кто и видел, как он входил в универмаг, так только они.

– А ещё нужно разузнать побольше о других наших подозреваемых – Николсе и Каменски. Может, Рэндаллу заплатил кто-то из них?

– А я тут ещё кое-что вспомнила, – внезапно вставила Лил. – Накануне похищения картины я видела у универмага то ли четырёх, то ли пятерых дам, которые вели себя до жути странно – толпились у здания и разглядывали его! Но стоило только появиться мистеру Лайлу, как их след простыл. Я подумала, может, они рассматривают витрины, но теперь… Как вы думаете, может, они планировали ограбление?

– То ли четырёх, то ли пятерых дам? – нахмурившись, уточнил Билли.

– Ага, и, по-моему, одну из них я узнала. У неё было жутко знакомое лицо. Сперва я решила, что это, наверное, актриса и я видела её лицо на афишах, но потом поняла, что ошиблась. Это не актриса, а знаменитая суфражистка миссис Сент-Джеймс.

– Миссис Сент-Джеймс? – изумлённо переспросила Лео.

– Но для чего суфражисткам красть картину? – спросил Джек. – Ты уверена, что не обозналась?

Лил кивнула:

– Да, уверена. Это точно была она. Уж не знаю, что они там задумали, но я однозначно видела именно миссис Сент-Джеймс.

– Ладно, поспрашиваю Конни обо всём этом, – неохотно пообещал Джек. – Может, она поможет разобраться, в чём тут дело.

– Можно ещё поговорить с другими студентами Спенсера, – предложила Лил. – Разузнать побольше об этом Ричарде Николсе. В конце концов, если он и впрямь говорил, что хочет насолить мистеру Лайлу и сорвать выставку, то у него самый очевидный мотив, разве не так?

– Примемся за дело сегодня же! – решительно сказала Лео.

Остальные неуверенно взглянули на неё.

– Думаешь, тебе стоит возвращаться в Спенсер? – спросила Лил, невольно высказав мысли всех остальных. – Ну, то есть… разве это не опасно? Ведь на тебя может опять напасть этот самый Краснорукий Рэндалл!

– Я не позволю ни Рэндаллу, ни кому-либо ещё выжить меня из «Спенсера», – твёрдым голосом произнесла Лео. – Я не хочу пропускать занятия. И не позволю всей этой истории помешать моей работе. К тому же я должна помочь всем узнать правду. Если вы планируете расследование, я тоже хочу в нём участвовать.

Тем временем в универмаге «Синклер» на площади Пикадилли жизнь, как всегда, била ключом. Да, выставку мистера Лайла отменили, да, «Зелёного дракона» так и не нашли, но «Синклер», будто огромная паровая машина, не переставал работать на полную мощь. Клодин суетилась за шёлковыми шторами, заменяя «Живые картины» на новую коллекцию сезонных туфель и шляпок, а в это время мистер Уайт убрал с витрины книжного отдела книги по искусству, а на их место расставил стопки детективов и любовных романов. Струнный квартет, разместившийся на балкончике, продолжал играть весёлую мелодию, а разноцветные флаги на крыше, как всегда, развевались на ветру с поистине королевским величием. И в дамской комнате отдыха, и в конторе активно обсуждались сплетни и последние новости – начиная с истории о том, как суфражистки разбили окна в Министерстве внутренних дел, и заканчивая слухами о помолвке достопочтенной мисс Филлис Вудхаус с юным франтом Хьюго Деверё.

Разумеется, универмаг по-прежнему кишел журналистами, разнюхивавшими любые подробности о недавнем ограблении. По просьбе мистера Синклера в газетах опубликовали его требование немедленно вернуть картину, составленное в самых осторожных выражениях. Однако какие-либо сведения о преступниках напрочь отсутствовали, и пресса начала терять терпение. Инспектор Ворт, по служебной надобности иногда перемещаясь по этажам универмага, поглядывал на журналистов с нескрываемым раздражением.

Однако он не догадывался о том, что расследует кражу не один. Пока Джо расспрашивал других конюхов, не видели ли они чего необычного в ночь ограбления, Лео и Джек собирали сведения в кафе по соседству с универмагом. Они сидели у окошка за маленьким столиком и наслаждались кофе с ореховым тортом вместе с Конни и Смитти, которые чрезвычайно обрадовались встрече с Лео.

– Ты вернулась! – воскликнула Конни с неожиданной теплотой в голосе.

– Джек всё нам рассказал о случившемся, – добавил Смитти. – Мы очень о тебе беспокоились. Как себя чувствуешь?

– Уже гораздо лучше, спасибо! – ответила Лео, которую удивило и тронуло их участие.

После возвращения в «Спенсер» она и впрямь чувствовала себя гораздо лучше. Лео поняла, как сильно успела привязаться к студентам, к резкому запаху масляной краски, чернил и скипидара, к гулу голосов в Античном зале. Единственным местом, где ей по-прежнему было слегка не по себе, была мастерская. Почему-то ей никак не удавалось забыть тот день, когда мистер Лайл высмеял здесь её картину, которую Лео потом выбросила. Наверное, кто-то видел всё это, а потом забрал картину себе. От мысли об этом ей стало нехорошо, а когда профессор Джарвис замедлил шаг у её мольберта, на душе стало ещё тревожнее. Она тогда сосредоточилась на рисовании, и профессор вскоре удалился.

Тем временем Джек рассказывал остальным всё, что уже удалось выяснить.

– Давайте поговорим о том ограблении. Мы думаем, что в этом преступлении может быть замешан человек по имени Рэндалл, и предполагаем, что ему, возможно, заплатили за эту кражу. Надо понять, кто его нанял, – и тут нам нужна ваша помощь.