Боевое сафари - Сергей Зверев

– Здравствуйте, – протягивая ладонь и улыбаясь своей знаменитой на весь мир улыбкой, проговорил популярный российский актер.

– Привет, – несколько холодно ответил Володя, пожимая руку знаменитости. – Каким чертом вас сюда занесло?

– Они на съемки приехали, – почему-то вместо Безмухова начал объяснять Демидов. – Две недели назад нашли для себя натуру, в городе не показывались, так что про беспорядки ни сном ни духом...

– Нашли место, – проворчал Локис, обводя взглядом съемочную площадку, – и время...

Теперь он понял, что казалось ему подозрительным, когда они с Демидовым смотрели на съемки очередного дубля. Во время перестрелки пороховые газы из автоматов были не светло-серого цвета, а ярко-черного. Такое бывает, только когда стреляют холостыми патронами.

– И про что будет кино? – поинтересовался Локис.

– Про Афган, – быстро ответил высокий мужчина в панаме. – Нам, в принципе, эта натура нужна всего для нескольких серий...

– Ну и снимали бы в Афгане. – Володя и сам не мог понять, за что он злится на соотечественников. – А эти мазанки похожи на тамошние дома, как свинья на ежика.

– Ребята, а вы-то здесь как оказались? – спросил Безмухов.

– Родина прислала, – буркнул Локис, закидывая «Винторез» на плечо. – И мой вам всем совет: сматывайтесь отсюда на хрен.

– После того, что рассказали ваши товарищи, – сощурив глаза, проговорил режиссер, – мы, скорее всего, именно так и поступим. Только...

Он на мгновение замялся, подыскивая слова.

– Только мы бы хотели попросить вас о помощи, – почти умоляюще закончил он. – Надеюсь, это возможно?

Локис бросил взгляд на Демидова. Тот со смущенным видом смотрел себе под ноги.

– Вы хотите сказать, – решил уточнить он после недолгой паузы, – что вам нужна охрана?

– Можно и так сказать...

– Понимаете... – начал было говорить Демидов, но Володя его перебил.

– А давайте сделаем бартер, – предложил он, озорно засверкав глазами. – Вы нам одолжите на пару-тройку дней ваш БТР, а мы потом вернемся и заберем вас в Москву. Годится такой вариант?

Режиссер обалдело уставился на Локиса, видимо силясь понять, шутит тот или говорит серьезно.

– Имейте в виду, – предупредил Локис, – вылетов на Москву в аэропортах Туниса нет.

Съемочная группа с надеждой посмотрела на своего руководителя.

– Да зачем он вам? – совершенно искренне удивился тот, разводя руками. – Это всего лишь реквизит «Мосфильма», не более того!

– Прежде всего, – назидательно отозвался Локис, подходя к бронемашине и ласково проводя по ее корпусу рукой, – это боевая единица. И только потом – все остальное. К тому же, – Володя широко улыбнулся, перебрасывая «Винторез» на левую руку и усаживаясь за руль, – технику мы заберем вне зависимости от вашего согласия. Я правильно говорю, командир?

Демидов, посапывая, подошел к бэтээру, деловито заглянул внутрь, потом забрался в башню стрелка и проверил КПВТ.

– Вы уж извините, – проговорил он виновато, одновременно делая знак разведчикам грузиться в бронемашину, – но ваш БТР нам просто необходим. Но мы его вернем. Я обещаю!

Быстро запрыгнув на броню, он трижды постучал по ней, давая знак начать движение. Взревев мощным камазовским[7]двигателем, БТР развернулся и начал быстро удаляться от растерянных членов съемочной группы. Все произошло настолько просто и буднично, что они все еще не могли осознать, что у них забрали один из главных атрибутов их реквизита.

– Черт знает что! – выругался режиссер, срывая с головы панаму и в сердцах бросая ее на землю. – Это – черт – знает – что!!! Самый натуральный бандитизм! А главное, что от своих же, от русских... И что мне теперь прикажете делать без бэтээра? Менять весь сценарий?

– Скажите спасибо, Борис Всеволодович, – примирительно проговорил Безмухов, – что они нас не перестреляли.

– С какой, позвольте поинтересоваться, стати?! – вскидывая голову, как будто его пытались взнуздать, фальцетом выкрикнул режиссер.

– Если я не ошибаюсь, – поднимая с земли автомат, проговорил Безмухов, – то эти парни из армейской разведки. Насколько я знаю, у них есть такое правило, четко прописанное в руководстве, – уничтожать всех и все, кто и что может помешать выполнению задания. Так что убедительно советую всем забыть об этой встрече. Даже если они сдержат свое слово и вернутся за нами. И давайте продолжим работать...

– Без бэтээра? – ехидно поинтересовался режиссер.

– Без бэтээра, – кивнул актер. – Коль скоро они взяли наш бронетранспортер, то, значит, он им действительно очень нужен. А мы, в конце концов, люди творческие и, думаю, можем как-то по-другому обыграть этот эпизод...

Бронетранспортер, который разведчики столь бесцеремонно забрали у съемочной экспедиции «Мосфильма», оказался вполне боеспособным. Если, конечно, не считать того, что пулеметные ленты к КПВТ были снаряжены только холостыми патронами.

– Хрен с ними, – заявил Демидов после недолгих размышлений. – Главное, что у нас теперь есть колеса, броня и достойная пушка...

– От десятка «огурцов» я бы не отказался, – проворчал Круглов, вставляя ленту в пулемет. – Тем более что ПКТ[8]снят. Так хоть свою ленту могли бы установить...

– Не бурчи, Толстый, – посоветовал Демидов. – Радуйся тому, что есть.

Оба передних люка были открыты, давая Володе и сидевшему рядом с ним Кунару хороший обзор предгорной дороги. БТР, ровно урча дизельным двигателем, быстро приближался к пологим склонам Атласских гор. Эфенди молчал, лишь изредка указывая, куда надо ехать. Володя чувствовал, что муллу что-то тяготит. И даже догадывался, что именно, но заговорить с ним на эту тему не спешил. Ему и самому было не совсем удобно от того, как он поступил с безоружными актерами. Да к тому же со своими соотечественниками. Локис успокаивал свою совесть только тем, что в этом была необходимость. Согласно «Общим наставлениям для ведения глубинной разведки» он имел право так поступить.

– Ты чего приуныл, Медведь? – тронул Володю за плечо Демидов. – Такую репу состроил, как будто самолет ведешь. Что случилось?

– Я БТР веду, – несколько грубовато ответил Локис. – А репа у меня, какая есть. Извини, но сменной не захватил.

Демидов удивленно посмотрел на друга. В одной упряжке они ходили не первый год и научились понимать друг друга даже не с полуслова, а с полувзгляда. Но сейчас Алексей не понимал, почему Локис был мрачен.