Туман над Парагон-уок - Энн Перри

— Боится? — Питт хотел предоставить Нэшу любое время, чтобы тот мог высказаться.

Афтон посмотрел на него с презрением.

— Я не собираюсь закрывать глаза на очевидные вещи, мистер Питт. Вспоминая то, что недавно случилось с Фанни, нельзя отвергать вероятность, что Фулберт тоже мертв.

Питт сидел боком на ручке одного из кресел.

— Почему, мистер Нэш? У того, кто убил вашу сестру, вряд ли будет тот же мотив по отношению к вашему брату.

— Тот, кто убил Фанни, сделал это, чтобы заставить ее молчать. Тот, кто убил Фулберта — если только тот мертв, — совершил преступление по той же причине.

— Вы думаете, Фулберт знал, кто убил Фанни?

— Не принимайте меня за дурака, мистер Питт! — Афтон снова вытер нос. — Если бы я знал, кто это был, я бы первым назвал вам его имя. Можно только предполагать, что Фулберт что-то знал и был убит за это.

— Мы должны найти тело или хотя бы его следы, перед тем как с уверенностью сможем предположить убийство, мистер Нэш, — возразил ему Питт. — Пока нет никаких свидетельств против того, что он просто куда-то ушел.

— Без одежды, без денег и один? — Бледные глаза Афтона расширились. — Навряд ли, мистер Питт. — Голос его был тихим, словно старший Нэш устал от глупостей, которые говорил инспектор.

— Он уже совершил некогда несколько поступков, которые вы характеризовали бы как «навряд ли», — возразил Питт.

Впрочем, он знал, что даже когда люди круто меняют направление своей жизни, они редко расстаются с мелкими привычками. Мужчина не может отказаться от привычных жестов, он сохраняет вкус к той же еде и тем же развлечениям. Томас сомневался, что Фулберт, даже будучи в состоянии, близком к панике, мог покинуть дом без самого необходимого. Он привык к чистой одежде, которую готовил для него слуга. Если же он покинул Лондон, то ему наверняка понадобились деньги.

— Ну, хорошо, — согласился Питт. — Вероятно, вы правы. Как вы думаете, кто мог последним видеть Фулберта?

— Его слуга, Прайс. Вы можете поговорить с ним, если хотите, но я уже расспрашивал его, и он не сможет сказать вам ничего полезного. Вся одежда Фулберта и его личные принадлежности все еще находятся здесь; кроме того, брат не планировал на сегодняшний вечер ничего такого, о чем Прайс должен был знать.

— И, я полагаю, он бы знал об этом, поскольку должен был бы подготовить одежду для мистера Фулберта, если бы тот куда-то собирался? — добавил Питт.

Афтон был немного удивлен тем, что Питт знает такие детали. Это его почему-то рассердило. Он в очередной раз промокнул нос и поморщился — от частых вытираний кожа стала раздраженной.

Питт улыбнулся — не для того, чтобы позлить Афтона, а чтобы дать ему понять, что он все понял.

— Да, — согласился Афтон. — Брат ушел из дома около шести вечера; сказал, что будет к обеду.

— Но он не сказал, куда идет?

— Если бы он сказал, инспектор, я бы сообщил вам об этом!

— И никто не видел его с тех пор?

Афтон свирепо смотрел на него.

— Думаю, что кто-нибудь где-нибудь его видел.

— Он мог пройти до конца дороги и нанять экипаж, — пояснил Питт. — Там часто торчат кэбы.

— Куда же он мог поехать, ради бога?

— Но если он еще в квартале, мистер Нэш, тогда где же он?

Афтон смотрел на Питта, медленно стараясь понять его мысль. Очевидно, раньше он об этом не задумывался. Вокруг не было ни рек, ни стен, ни лесов, ни садов, достаточно больших, чтобы спрятаться незамеченным; ни нежилых строений, ни чердаков или сараев. На Парагон-уок всегда крутились садовники, слуги, дворецкие, кухарки или мальчишки на побегушках. Здесь попросту не было места, чтобы незаметно спрятать тело.

— Узнайте, чей экипаж выезжал из квартала в тот вечер или на следующее утро, — приказал он раздраженным тоном. — Фулберт был некрупного телосложения. Любой — за исключением Алджернона, конечно, — мог поднять и перенести его, если бы понадобилось, особенно если тот уже был без сознания или мертв.

— Я уже собирался сделать это, мистер Нэш, — ответил Питт. — Расспросить извозчиков и мальчишек на побегушках, разослать указания в каждый полицейский участок, а также его описание на каждую железнодорожную станцию и особенно на все переправы и паромы, пересекающие канал. Но я буду удивлен, если мы получим вследствие этого какую-то полезную информацию. Я уже начал опрос госпиталей и моргов.

— Милостивый боже, но где-то он должен быть! — воскликнул Афтон. — Не может же быть, чтобы его съели дикие животные прямо посреди Лондона! Делайте все, что вы наметили — я полагаю, все это необходимо, — но я думаю, что вы продвинетесь еще дальше, задавая чертовски неудобные вопросы прямо здесь, на Парагон-уок! Что бы ни случилось с братом, это должно как-то касаться и Фанни. И как бы мне ни хотелось думать, что это был один из кучеров, который напился, ожидая хозяев со светского вечера у Дилбриджей, это было бы слишком просто. В таком случае Фулберт вряд ли знал бы об этом, и тогда бы ему ничего не угрожало.

— Если только он случайно не увидел что-то, — заметил Питт.

Афтон посмотрел на него с ледяным спокойствием.

— Вряд ли, инспектор. Фулберт был со мной весь тот вечер. Мы играли в бильярд, как, если я правильно помню, я уже говорил вам.

Томас встретил его взгляд абсолютно спокойно.

— Насколько я помню, сэр, я услышал от вас обоих, что мистер Фулберт покидал бильярдную комнату по крайней мере однажды. Разве не могло случиться такое, что, проходя мимо окна, он заметил на улице нечто необычное, что, как он понял позже, было очень существенным?

Лицо Афтона исказилось от гнева — он не любил быть неправым.

— Кучера здесь ни при чем, инспектор. Они торчат на улице все время. Если вы спросите одного из них, то словно поговорите со всеми. Я предлагаю вам: надавите посильнее на француза, начните с него. Он сказал, что был дома весь вечер. Может быть, он сказал неправду и именно его видел Фулберт? Одна ложь вытекает из другой. Узнайте, что он действительно делал в то время. Он легок в обращении с женщинами и сумел смутить умы почти всех женщин на Парагон-уок. Мне кажется, что француз намного старше, чем хочет казаться. Проводит все свое время дома, выходит только по вечерам… Приглядитесь к его лицу при дневном свете. Все представляют себе женщин хрупкими созданиями, оценивающими мужчин лишь по их фигуре и манерам. Возможно, вкусы мсье Аларика таковы, что ему нравятся исключительно юные и невинные девушки, такие, как Фанни. Но она-то не была одурачена его обаянием. Возможно, что раскованные женщины, вроде Селены Монтегю, наскучили ему. Если Фулберт заметил это и проявил неосторожность, а Аларик понял, что его видели на улице в этот час… — Афтон громко высморкался и закашлялся. — Если Фулберт видел, конечно.

Питт внимательно слушал. Слова Афтона изливались ядовитым потоком, но в нем могла содержаться капля правды.