Триггер: Красный - Алекса Мун

Стягивает джинсы, трусики оставляет намеренно. Его извращённая сторона жаждет знать как сильно они промокнут. Сам же избавляется от всей одежды и стоя у кровати жадно впивается в пухлые губки.

Пальцы зарываются в темный шёлк и массируют кожу головы, будто бы расслабляя, успокаивая, отвлекая. Вот только от чего?..

Влад разрывает поцелуй и смотрит в чёрные глаза, их небесно-голубую радужку сожрала похоть.

Смотрит.

Молчит.

Давит на плечо, вынуждая опустится на колени.

Алиса не сразу понимает чего он хочет, она была слишком увлечена их жадным поцелуем, но когда Влад красноречиво проводит рукой по члену, она осознаёт, что он хочет, чтобы она поцеловала его «там».

Время тянется вязким мёдом, тягучим, сладким. Но только для него. Влад не торопит, не настаивает. Он просто знает — она сделает это.

Медленно гладит по волосам понимая, что момент ожидания такой же сладкий как и будущий процессе. В ее глазах столько мыслей, столько несогласованностей. Они мечутся из стороны в сторону, пытаясь найти верное решение.

Делать или нет..

Отказаться или всё-таки шагнуть зная, что обратного пути нет. Как только губы сомкнуться на его члене, позади все развалится к чертям собачим и уже не будет иметь никакого значения.

Кажется, момента интимнее и быть не может. Почему-то для неё минет это высшая степень любви и доверия. Никакой секс не сравниться с этим. Именно так она вбила себе в голову. И ни разу, ни одному парню она не доставляла удовольствие таким способом.

Интересно, он догадывается об этом?

Да, милая.. я все вижу, и понимаю твою осторожность.

Диалог без слов, за них говорят взгляды и сбитое дыхание. Импульсы которые, четко настроены на волны друг друга и, это будет самая огромнейшая ошибка, если Алиса подастся темному порыву.

Ее действие будет обозначать добровольную капитуляцию монстру, который издевался над ее душей и телом. Рано или поздно они сгорят в друг друге, разотрут в пыль пепел не оставляя ничего после себя. Но разве это того не стоит? Разве любовь не стоит мига настоящей жизни, ради которого не жалко лишиться здравого рассудка? Разве любовь должна подчиняться общественному мнению вырисовывая какие-то конкретные границы под название «Как правильно любить. Тысяча и одно правило».

Нет!

Любовь — это то, что внутри. То темное, светлое, безумное, безрассудное. Она может продлиться секунду, а может прожить целую жизнь. А когда любят двое, не страшно шагнуть в бездну неизвестности.. страшно, никогда в жизни не почувствовать, что захотелось «шагнуть».

И, Алиса, шагает. Влад нежно проводит большим пальцем по блендой скуле. Он ещё не устал так стоять.

Больше и не нужно, ведь он сейчас получит что так сильно хотел. Двойную дозу.

Брюнетка облизывает пересохшие губы и обхватывает его бёдра:

— Что мне делать? Как правильно?

— Как хочешь.. — дергает уголком губ вверх. — Делай как чувствуешь.

Касается губами головки, вбирая глубже. Рецепторы улавливают солоноватый вкус.

Это не так противно как казалось.

Он твёрдый. Не пробивной на первый взгляд, но стоит Алисе взять глубже или невесомо задеть острыми зубками нежную плоть, она тут же получает его реакцию. Пока что не понимает, нравится ему или нет.

Продолжает дальше. Он бы сказал если было бы чтобы не так.

Но Влад не скажет. Потому что по его телу носятся самые настоящим разряды тока. Он до последнего не верил что она возьмёт в рот, а сейчас Алиса перед ним на коленях, сосет и судя по всему, получает не меньшее удовольствие чем он.

Солоноватого привкуса становится все больше и больше, точно так же как и слюны. Движения становятся порочнее, а когда брюнет стягивает на затылке ее волосы, она поднимает взгляд вверх встречаясь с ним глазами.

Взрыв. На мелкие кусочки. Взрывная волна напрочь сносит всю адекватность.

Влад дергает ее наверх и впивается в губы, ощущая свой вкус. Слышится звук трескающейся ткани. Насквозь промокшая тряпка именуемая трусиками, летит в сторону.

Он подхватывает девчонку на руки и в два шага оказывается у стены. Врезается в неё, впечатывает голую спину в каменную кладку.

Ей все равно на ссадины она хочет, чтобы он наконец-то оказался внутри, где так ноет и, кажется, от одного толчка взорвется неконтролируемым наслаждением.

— Ты на таблетках? — зачем-то интересуется. Хочет кончить в неё, чтобы одновременно. Чтобы стеки влагалища пульсацией сжимали его член.

— Да.. — а в голове совсем не то. В голове она умоляет не медлить.

Быстрее.. быстрее.. .

Входит в неё и без замедлений начинает двигаться. Нет плавных толчков и ласки, есть животная похоть и запредельное возбуждение. И есть она, котороя только что, невербально, призналась ему в любви.

— Ещё.. — царапает его спину в кровь.

Он отдаёт ей всю себя, и забирает себе всю ее. Быстрыми, короткими толчками доставляет ей желанный оргазм, не жалея продолжает иметь ее тело дальше, продлевая удовольствие, впитывая ее стоны. Настоящее безумие. Ещё немного и он кончает сам.

Несколько минут на восстановление и он снова желает ее. Вот так бы всю ночь. Ее стоны на репите.

Утро начинается с дверного звонка. Кто-то очень настойчивый хочет испортить настроение и заодно получить в морду. Для этого нужно встать, а значит снять с себя обнаженную брюнетку.

Не дождётесь!

Вместо этого, он проводит пальцем по торчащему соску спящей девушки и ловит кайф, от того как его стягивает возбуждением. Он хочет ее снова.

— Сколько время? — Алиса шевелится, пытаясь понять что происходит. Они ведь только недавно легли.

— Кому-то не спится, пойду объясню что такое сон.

Выбирается из кровати. По пути натягивает спортивки. Алиса встаёт следом и надевает его футболку, которая на ней, больше похожа на платье.

Приглушённые голоса. Возмущения. Возмущается не Влад.

Алиса хмурится и выходит из-за угла. Замирает. На пороге стоят два милиционера. Судя по напряженным позам и цепким взглядам, они явно пришли не «доброго утра» пожелать.

***

— Вы же понимаете чем грозит, наличие вас в моем кабинете? Правильно! — Лейтенант не даёт ему ответить, продолжая театр одного актера: — Аннулированием условного освобождения. — Гладит свой мерзкий подбородок. — Взлом средь белого дня, да ещё и при свидетеле. Вы решили себя попробовано в новом амплуа, а Владислав Максимович? — лелейный голосок никак не вяжется с нервозностью пальцев, потливостью лба и раздражающим постукиванием носка туфель и деревянную боковину стола.

— Это все лишь недоразумение. Я пришёл забрать вещи своей девушки. Не понимаю, что вообще здесь делаю?